Небеса. Близнецы

– Я думала, мы сможем приезжать сюда вместе,  – я робко посмотрела на Томаса, стоявшего ко мне полубоком, его лицо не выражало никаких эмоций, казалось, мыслями он был где-то очень далеко. Сердце сжалось, ожидая ответа, хоть  бы маленький намек на то, что ему, как и мне, не показалось, и между нами действительно зажегся огонек.

– Это врядли, – внутри все оборвалось, резкий ответ прошелся по моей душе безотрывным эхом, – садись в машину, Ева.

Заломив руки в замок, я с огромным грузом на сердце, залезла на заднее сиденье автомобиля и притихла. Все-таки немного странно вел себя Томас, его резкая смена настроения настораживала меня. Да, я, конечно, сама виновата, что не сдержала своих слов, но я же извинилась. Почему любое упоминание о Лауре имеет над ним такую власть?

Я полностью погрузилась в свои мысли, между тем, как Томас – в свои. Его лицо было все так же серьезно, мягкость и миловидность исчезли, дав невозмутимой решительности и выдержке отразиться на лице четко выраженными скулами, нахмурившимися бровями и плотно сжатыми губами.  Машина подъехала к особняку и остановилась в тот момент, когда прямо навстречу ей,  преграждая путь, вышел темноглазый парень в черной кожанке.  Расставив ноги, он стоял посреди дороги, держа руки в карманах.

– Ева! – позвал он громко, в его взгляде была тревога.

– Алан? – вздрогнув от звука своего имени, я удивилась появлению Алана. Что он тут делает?

– Это кто еще такой? – Томас  был раздражен.

– Это мой сосед, – я выскочила из машины, чувствуя, как в воздухе начинает собираться совсем неблагоприятная атмосфера, – что-то случилось? Алан смерил меня рентгеновским взглядом своих темных глаз, и я поежилась.

– Ты где была? Я потерял тебя из виду, – мои глаза округлились от неожиданного укора. Какого черта? Что это за допрос?

– Почему она должна тебе отвечать? – в разговор вступил подошедший Томас, – добрососедские отношения, да? – сарказм был на лицо и Алан не мог этого не заметить.

– Тебе бы следовало находиться рядом со своей…, – Алан сделал паузу, глядя на Томаса с вызовом.

Алану не нужно было продолжать, создавалось впечатление, что эти двое сразу поняли, что скрывалось за этими словами.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – придя в себя и втискиваясь между двух парней, повысила я голос.

– Тебе пора домой, Ева, – это был самый настоящий приказ в голосе Алана.

– С чего вдруг? – во мне вспыхнуло негодование. Объявившийся ниоткуда парень, во все глаза пялившийся на мои окна, преследовавший меня и в школе и около дома, отчитывает меня за позднее возвращение домой? – почему ты вообще вмешиваешься в мою жизнь?

Но вопрос не застал Алана врасплох, даже Томас, казалось, знал ответ, потому что напрягся, бросив косой взгляд на Алана.

– Потому что эта жизнь не твоя, – отвечая, Алан заглянул в самую глубину моей души, заставляя кровь бежать быстрее.

– Что?

– Он хотел сказать, что тебе и, правда пора, Ева, – Томас взял меня за плечи и подтолкнул к резным воротам, – иди.

Я была озадачена. Напротив меня стояли два парня, один лучше другого, оба завораживали, оба разжигали во мне интерес, но если к Томасу меня тянуло тепло, то к Алану…холод.

– Держитесь оба от меня подальше, – меня переполняло смутное чувство обиды, оба парня вели себя странно, от обоих веяло недосказанностью, что меня ужасно злило. И в этот момент я оставила их, оставила стоять посреди дороги, обдумывая сказанные мною слова, пусть даже сказаны они были на эмоциях.

Глава седьмая

Прошел почти месяц с того момента, как я бросила те самые слова, не проходило и дня, чтобы я не вспоминала о них. С тех самых пор мое желание строго соблюдалось обоими, ни Томас, ни Алан не делали больше попыток сблизиться со мной или провести время рядом.  Не смотря на это, между нами закрепилась незримая связь, которую я чувствовала всеми фибрами своей души, стоило одному из них оказаться поблизости. Алан все так же издали наблюдал за мной, и я не раз и не два ловила на себе его взгляд, а ближе к вечеру он превращался в моего личного ночного сторожа. Я так привыкла к его ледяному посылу в свои окна, что без доли стеснения ложилась и засыпала под его зорким оком.

А вот Томас удивлял меня все больше, по сравнению с Аланом, в школе я встречала его чаще, и всегда в обществе Лауры, то ли он сам не отходил от нее, то ли просто позволял полностью заполнить свое личное пространство белокурой бестией. В моменты, когда наши взгляды встречались, Томас спешил разорвать мимолетный контакт и переключался на Лауру, демонстративно сливаясь с ней в поцелуях. Зачем тогда он был со мной таким милым? Зачем заставил проникнуться к нему? Чтобы мучить меня показательной близостью с моей сестрой?

Лаура же была выше всех похвал! Что касается внешности… В остальном же, ее несносной натуре тоже не было равных, вся школа была свидетелем ее истерик, скандалов и нападок. Но от меня, слава богу, она отстала, не потому ли, что была все время поглощена Томасом, или кто-то просто напросто заставил ее ослабить натиск? Дома мы почти не виделись, так как избегали друг друга. Единственное, чего я никак не могла понять, как Глория оставалась в неведении ее импульсивного и вздорного поведения. Зачинщиков последней ее выходки, братьев Зака и Чейза, я пару раз видела в школе, но они даже головы не повернули в мою сторону, будто ничего из произошедшего и не было. Все вдруг странным образом стали держаться от меня на расстоянии, словно те слова у порога моего дома были брошены всем сразу.

Всем, кроме Таши. Дружба с ней радовала меня все больше и больше. За эти дни мы сильно сблизились, вернувшийся голос позволил мне наконец-то в полную силу раскрыться перед подругой, да и сама я тоже изменилась. Таша призналась, что эти перемены мне к лицу, забитая скромность от неловкой немоты исчезла, бледность ушла, а ей на смену вернулся румянец, осанка стала ровнее, походка более сексуальной.  Я и сама это чувствовала, по моим венам текла жизнь, я стала дышать полной грудью, смеяться и радоваться, выражая свои эмоции и чувства не только мимикой и жестами. Мне стали нравиться эти перемены, жизнь приобретала очертания приятного и интересного будущего. Но я совсем забыла до боли забитую фразу, что жизнь – это зебра, где за белой полосой идет черная…

Уже выходя из машины, перед школой, я сразу почувствовала, что что-то не так. Лужайки возле школы были пусты, не было никого и вдоль дорожки, ведущей к входу, все учащиеся стояли одной большой группой с правой стороны здания. С левой же стороны я увидела скопление людей в полицейской форме и несколько преподавателей. Приближаясь к толпе учащихся, я слышала тихое перешептывание, все взгляды были устремлены на левый корпус школы.

– Ева, – услышала я тихий, но требовательный зов Таши, – иди сюда, – подруга жестом позвала меня к себе.

– Что происходит? – так же тихо, снижая голос до полушепота, спросила я.

– Да кто что говорит, – Таша кивком головы указала на Томаса, Лауру и еще двух друзей Томаса в метрах десяти от нас. Я приподняла голову поверх ее и поняла, что тем самым спалилась. Томас сразу же перехватил мой взгляд, отчего я испуганно согнулась, пряча голову. Но и этого беглого момента хватило, чтобы заметить его обеспокоенность, серьезное выражение лица и напряженную позу, – говорят, что на школу было совершено ночное нападение.