Последний Прометей

– Про героев, которые боролись с богами или были им подобны, – пробормотал Артём. – Вряд ли ты знаешь.

– Впервые слышу! На фермах запрещены книги. Только инструкции к генераторам, сельхозтехнике – как что сажать и когда убирать. Остальное – нельзя, – он задумался на минуту, вертя книгу в руках. – У горцев тоже есть книги, но про богов – нет. Только про войну. Кстати, оружия никому, кроме горцев, тоже нельзя иметь. За такое, как у тебя, – сразу смерть! Так что скажи спасибо, что я от него избавился. Если бы тебя встретили горцы, сразу убили бы.

–Я – не фермер! – возразил Артём.

– Но и не горец! – тут же парировал Кир. – А если ты – бродяга, то оружие тем более запрещено. В наших местах всё строго: нож, лук, арбалет. За остальное – смерть. Если ты не местный, так, всё-таки, откуда ты?

– Из Санкт-Петербурга. Слышал про такое место?

Кир задумчиво покачал головой:

– Это ведь где-то на равнине. После Щелчка там разве осталась жизнь?

– Больше двух тысяч километров отсюда, – Артём заулыбался. – Ты думал, жизнь только у вас в горах? Нет, я шёл из Питера пешком, и везде есть жизнь – странная, разная, злая в основном, но есть, – он говорил медленно, делая большие паузы: сказывалось действие морфина. – Просто вот это всё, – он взмахнул рукой, словно предлагая посмотреть вокруг, – солнечная радиация, мутации животных и людей, свихнувшаяся природа – не даёт жить нормально, – он замолчал, глядя куда-то в пространство. – Видел бы ты грибные поля, которые с помощью запахов заманивают людей и животных. Огромные, на многие километры. Клейкие шляпки, покрытые костями. И если ты идёшь мимо без маски, или ветер подул со стороны этих полей, то – всё, ты – труп. И это ещё не самое страшное, что бывает. Черви, живущие внутри живых существ, – огромные трёхметровые паразиты, заставляющие человека искать других людей. Они живут внутри хозяина, никак не проявляя себя до того момента, пока он не найдёт большую группу людей или животных. А как только найдёт – черви взрываются вместе с их носителем, разбрасывая личинки, пожирающие всех вокруг за несколько дней. Радиация от солнца преподносит такие сюрпризы, что невозможно вообразить! Здесь, в горах, по сравнению с равниной, – курорт! Мы думали, людей осталось гораздо меньше, но, видимо, ошибались, – Артём посмотрел на костёр. – Жизнь – цепкая штука.

Кир кивнул:

– Да, у нас здесь в основном люди являются самыми страшными чудищами, – и помешал палкой угли. – Голоден?

Артём кивнул.

Кир взял один из прутиков с нанизанным мясом кролика и протянул Артёму. Глядя, как тот жадно ест, он внезапно подумал о том, как соскучился по людям. За несколько месяцев после своего побега он впервые вот так сидит у костра, с кем-то разговаривает. Пусть это даже диковинный равнинный житель, но ведь это – человек. И с ним, наверное, можно подружиться. Уж слишком Кир устал от одиночества.

– Куда ты направляешься?

Артём некоторое время помолчал, раздумывая о чём-то своём.

– В посёлок Хребет-Уральский. Слышал о таком? – наконец сказал он и посмотрел на Кира с таким выражением на лице, словно произнёс нечто очень важное.

Тот отрицательно покачал головой.

– Не может такого быть!!! Хребет-Уральский, проект «Заслон Д» – шанс исправить последствия Щелчка?.. Неужели ничего не приходит в голову? – Артём явно ждал какой-то реакции на свои слова.

Кир молчал.

– Как же всё-таки люди быстро одичали, – пробормотал себе под нос Артём. – Мы, конечно, это понимали, но действительность всё равно пугает.

– Это ты меня дикарём назвал?! – Кир встал и угрожающе навис над лежащим парнем. – Ты бы сейчас сидел неподвижно и с улыбкой смотрел, как Сирена, воткнув в тебя клыки, высасывает твою плоть! Немногие выжившие говорят, что при этом боль такая, словно внутри горит адское пламя, но человек не может даже пошевелиться, потому что не способен прервать чудесную музыку!

– Прости, я не это имел в виду, – Артём примирительно поднял руки. – Просто мне с детства столько рассказывали о «Заслоне» и обо всём этом проекте, что мне казалось, будто о нём знают все вокруг. Прости, – повторил он.

Кир кивнул в знак примирения.

– У меня к тебе предложение: дай мне, пожалуйста, планшет из рюкзака.

Кир впервые слышал это слово, поэтому, чтобы не опозориться перед незнакомцем, кинул ему рюкзак.

– Я вообще думал, что ты умер, поэтому копался в твоих вещах. Ну, ещё – чтобы оружия не было.

Артём кивнул и достал со дна рюкзака толстый, цвета хаки, планшет, раскрыл и подсоединил к нему антенну.

– Смотри, – на экране замелькала, приближаясь, карта. – Эти места ты знаешь? Мы – здесь! – он ткнул пальцем в зелёную стрелку посреди экрана.

– Классная штука! – восхитился Кир. – Я такой даже у горцев не видел! – он несколько минут смотрел на экран, сопоставляя картинку с местностью. – Так, места я узнал. Тебе куда конкретно надо?

Артём показал на карте пункт назначения.

– Хм, идти здесь совсем недалеко… – задумчиво произнёс Кир. – Но с твоей ногой – дня три-четыре, не меньше.

– Если проводишь меня до места, я дам тебе сотню армейских рационов.

Кир рассмеялся:

– Вы там у себя, на равнинах, совсем нас за дураков держите?! Я видел, что у тебя в рюкзаке их – всего несколько штук! Самому бы хватило.

– Может, вы и впрямь дураки?! – вспыхнул Артём. – Там, куда я иду, находится старый бункер. Его оборудовали в первые годы после Щелчка. И в нём есть всё необходимое.

– Если ты не заметил, – усмехнулся Кир, – мы – в Уральских горах. Здесь в каждой горе – по бункеру. И все они, – а их немало, – уже заняты. Там горцы живут. И если ты решил их ограбить, то тебе…

– Да, да, я понимаю: мне – смерть! – раздражённо прервал собеседника Артём. – Но тот бункер не разграблен и никем не занят. Это я знаю точно!

– Откуда?

– Ну, во-первых, потому что он был построен уже после Щелчка, и его не отметили на картах, а во-вторых, вот: видишь зелёный огонёк на экране? Это – сигнал о том, что система находится в состоянии ожидания. То есть, ждёт меня.

Кир задумался:

– У тебя есть бункер, наполненный всем необходимым? Ты собираешься стать горцем?

– Нет, я собираюсь закончить один проект, начатый более полувека назад, и сделать так, чтобы природа больше не пыталась уничтожить человека. Хочу исправить последствия Щелчка.

– Ты веришь в то, что это возможно?

Артём посмотрел на тёмно-фиолетовое с алыми всполохами северного сияния ночное небо:

– Я точно знаю, что это возможно!

– Значит, я просто проведу тебя до места и получу сто рационов?

Артём кивнул.

– По рукам!

***

– Представляешь, а ведь когда-то, до Щелчка, люди так отдыхали. Брали палатки, припасы и просто бродили по горам. Без всякой цели. Называлось это альпинизмом, – Артём нашёл подходящий камень и сел на него. – Перерыв, – тяжело дыша, объявил он. Скинув со спины рюкзак, он достал из аптечки шприц-тюбик и сделал очередной укол в ногу.

– У нас отдых – через каждые пару километров, – хмуро заметил Кир, садясь рядом. – А учитывая, что идти мы можем только несколько часов после рассвета и ещё часа два на закате, наш поход грозит растянуться очень надолго.

– Можем ночью ещё немного продвигаться. – Артём попробовал встать, но тут же сел обратно. – Нет, надо хотя бы полчаса подождать, пока лекарство подействует.

– Ночью, по горам… – хмыкнул Кир. – Это как-нибудь без меня. Тут и днём не очень-то удобно ходить. Альпинизм… – задумчиво протянул он. – Надо же такое выдумать.

Кир явно переоценил возможности спутника, сказав, что дорога займёт три-четыре дня: они шли уже третий день, но не преодолели даже половины пути. Нога Артёма хоть и заживала довольно быстро, но всё же затрудняла передвижение и не давала развить тот темп ходьбы, который был нужен. Несмотря на то, что он постоянно колол себе обезболивающее, приходилось часто останавливаться и ждать, пока боль не станет хотя бы просто терпимой, чтобы идти дальше. На второй день пути Кир, срубив молодое деревце, соорудил некое подобие костыля, и Артём зашагал немного быстрее.