Последний бой героя

Она взглянула в зеркало, увидев своё мертвенно-бледное лицо, выделяющееся на фоне своих золотистых волос, драгоценного ожерелья и лазурного сарафана. Малиновая шапка в её руках прямо источала из себя непреодолимую силу, притяжение. Словно палица, оставленная великим богатырём или княжеский трон. Что-то такое, в общем.

Людмила надела на себя шапку, но с сожалением отметила, что та ей вообще не идёт – просто бесформенный кусок малиновой тряпки на голове. Поэтому она стала поправлять её, чтобы придать ей более-менее приемлемый вид.

– Да как же ты сидишь, где у тебя лицо! – воскликнула она недовольно, на секунду даже позабыв, где находится.

И в одно мгновение её сердце чуть не остановилось – она исчезла в зеркале. Вот так, её отражение просто испарилось, отчего испуганный всхрип застрял у неё в горле. Она сорвала с себя с шапку и истерично отшвырнула её подальше от себя, как ядовитую змею.

И, конечно, тут же появилась в зеркале опять. Девица замерла, осмысливая увиденное.

Затем опять прошла к ней, подобрала её и, немного поколебавшись, примерила её. Сейчас она была видна в зеркале – на краешке шапки едва отражалось то крохотное человеческое лицо. Когда она стала крутить её у себя на голове, то опять исчезла перед зеркалом.

– Отойди ты! – глухо и властно послышалось за дверью – Черномор вспомнил о пропаже и поспешил вернуться. – Я тебе сказал… Я тебе приказываю! Вот-вот, отошёл…

Людмила замерла, не дыша, в двух шагах от зеркала – двери распахнулись. За ними стоял побагровевший Черномор и посеревшая няня. Охранника видно не было.

– Где она? – пропищала няня, чувствуя, что оказалась в одном шаге от неистовой порки.

Черномор взвыл в унисон с ветром, отчего зеркало треснуло пополам, а кровать перевернулась, рассыпав пуховые подушки по полу. Няня же упала ниц, зажимая руками уши.

– ОТДАЙ МНЕ ЕЁ! – проревел колдун, и Людмила сама испуганно прикусила кулак, когда свет белый попросту померк, а спальня как будто покачнулась – карлик посинел, страшно зыркая глазищами по сторонам. – ОТДАЙ МНЕ МОЮ ВЕЩЬ! ИНАЧЕ ВЫ ВСЕ ПОЖАЛЕЕТЕ!

– Мы найдём её, найдём… – начала лепетать няня.

– КОНЕЧНО, НАЙДЁТЕ! – завопил колдун, и послышался спешащий топот – сюда спешили и арапы, и служанки, и чернолатники, и, может быть, ещё какая нечисть. – Я ВАС ВСЕХ УДАВЛЮ СВОЕЙ БОРОДОЙ, ЕСЛИ НЕ НАЙДЁТЕ!

Людмила хоть и чувствовала, что вот-вот потеряет сознание от испуга, понимала всю безвыходность положения – они явно догадаются, что она где-то здесь, ведь она же точно не выходила. Потому пришлось действовать первее.

Она бросилась вперёд – навстречу ужасному существу – и толкнула его, поразившись тому, насколько же он холодный – кусок льда, не иначе. Но Черномор не рассыпался, а покатился кубарем, запутавшись в своей бороде опять. Людмила выскочила в коридор и ужаснулась: сюда уже бежал отряд его личных гридников, тяжело стуча железными сапогами по полу – они неслись, занимая всё пространство коридора…

По счастью, выскочившая няня из своей конуры, не закрыла дверь за собой – и Людмила прошмыгнула туда, стараясь ни об кого не запнуться, и почти не шурша.

– ОНА ТОЛЬКО ЧТО УБЕЖАЛА! – заорал Черномор. – КУДА ВЫ БЕЖИТЕ, ГЛУПЦЫ! КАСЬЯН, КАСЬЯЯЯЯЯН! ВСЕМ ИСКАТЬ! ЖИВО! А ТЫ ЧТО РАЗЛЕГЛАСЬ?! ЕСЛИ ТЫ ЕЁ НЕ НАЙДЁШЬ, Я ВАС ВСЕХ ЛИЧНО БУДУ СЕЧЬ, ПОКА КОЖА НЕ СЛЕЗЕТ!

Поднялась такая суматоха, что Людмила распереживалась за няньку – её сшиб один из «ходячих мертвяков» прямо к стене, и они стали бегать туда-сюда. Арапы же поднимали беснующегося старика, который страшно сквернословил, плевался и ругался, угрожая всем и каждому.

Людмила аккуратно влезла под приземистую деревянную кровать няньки в её крохотной комнатушке и решила переждать смерч хоть немного.

– ИСКААААААААААТЬ, ОЛУХИИИИ!…

––

Руслан вёл коня по мшистой и болотистой местности, пока деревья не расступились, и витязь не вышел в лог, полный тумана. Он стал спускаться, полный решимости – теперь он не боялся встречи с лихим неприятелем, и бесстрашно вёл своего Верного, который иногда всё же делал попытки упираться.

Земля в этот раз была твёрдая, болото осталось позади, впереди – за логом – виднелась

снова роща, перетекающая в дремучую тайгу, но пока всё было не так уж и плохо, но туман сгустился ещё сильнее, что даже солнечный свет померк. Конь в который раз занервничал.

– Успокойся, друг мой, – терпеливо сказал Руслан. – Всё будет нормально. У тебя хоть подковы есть, а я вообще босой иду. Представь, каково мне?!

Конь молчал, и витязь смотрел на него с обожанием через плечо, пока не наступил на череп. Тот кротко и безвыходно хрустнул под грязной стопой воина, и он отпрыгнул назад, будучи уверенный, что там притаилась гадюка. Но нет – никакой змеи там не оказалось.

– Что такое… – начал Руслан, вглядываясь под ноги. Череп был человеческий, давно истлевший. Он продолжил путь, всматриваясь в землю и отпустив узду. – Что тут было…

Череп оказался не единственным – другой лежал поодаль, увенчанный синим ржавым шлемом с огромной вмятиной. Пустые глазницы отчаянно смотрели куда-то вверх. Третий череп уже был раскрошен – то ли кто-то тоже на него наступил так, то ли ворог по нему ударил палицей и разбил его на осколки. Это было настоящее поле битвы – разбитые щиты, ржавые мечи. Сапоги вместе с иссушенными голенями внутри; колчаны, полные стрел с иссохшим оперением. И кости, кости, кости. Всюду – пожелтевшие кости. Где-то кисть, держащая обломанный меч даже после гибели. Где-то целый остов богатыря в изъеденной временем кольчуге: пал вместе со своим конём. Вонзённые копья, стрелы, обросшие плющом. Бой был страшный, беспощадный.

– Кто устлал тебя костями, поле? – спросил Руслан с горечью. – Что за брань тут была?

Он прошёл подальше и увидел высокого рыцаря в косматом шлеме, чья голова была свёрнута назад. За ним – обезглавленный скелет в кожаной броне и с ржавым же щитом. Дальше – останки дружинника с когда-то красным каплевидным щитом в порубленной золотистой кольчуге.

Тоска тоской, а Руслан помнил, что он остался не только без оружия, но и без обуви, поэтому решил подыскать что-то себе… Но ни щитов подходящих, ни мечей здесь не было – только шлем нашёлся совершенно целый, почти такой же как тот, что был у него, только у этого был железный наглазник. И тяжёлую алебарду он тоже взял, вырвав её из рук у очередного павшего воина.

Он свистнул тихонько, и Верный неспешно затрусил к нему.

– Надо уходить отсюда, – сказал он ему и забрался в седло. – Кто знает, что тут было.

Он взялся за узду и чуть направил своего коня – тот глухо застучал копытами, ступая крайне аккуратно, чтобы не наступать на остатки некогда великих воинов. Туман в логе необычайно сгустился перед тем, как Руслан увидел возникший из ниоткуда холм. Он чернел в туманном облаке и, судя по всему, предвещал конец этого бранного поля.

Храп гулко прокатился по логу, и издавал его этот холм. Протяжный, низкий звук. Конь встрепенулся, испуганно заржал, затряс гривой.

– Не бойся, друг мой! – воскликнул Руслан. – Я с тобой.

Холм кашлянул, фыркнул носом, разогнав туман перед собой, и воззрился на всадника спокойным взглядом. Это была гигантская голова, принадлежавшая когда-то большому человеку. Украшала голову ерихонка – воеводский островерхий шлем, в лучшие годы блестевший на солнце начищенным пятаком. Синие глазища пока не выражали ничего устрашающего, голова просто смотрела на гостя, спрятав свои бледные губы под пепельными усищами.

– Ты кто такой? – вскричал Руслан, чтобы его было хорошо слышно.

– А ты? – спросила голова басовито, напугав стаю ворон, поспешившую подняться в воздух. Голос у неё был такой, будто кто-то кувалдой долбит в железный бак литров на пятьсот.

– Меня зовут Руслан, – ответил витязь. – Я иду за своей избранницей, которую похитили.

– Так и иди, – насупилась Голова. – Убирайся прочь, не то поляжешь здесь, как остальные.

– Не смей угрожать мне! – грозно заявил Руслан, крепче перехватывая алебарду правой рукой. Верный беспокойно заёрзал.