Страница 5 из 18
В ХОДЕ ПОДГОТОВКИ к Первой мировой войне во всех военно-морских флотах значительное внимание уделялось строительству подводных лодок. Современный тому времени подводный флот решило создать и царское правительство: по программам, принятым накануне войны, предполагалось построить 30 подводных лодок.
Были определены и проекты, основным из которых был «Барс» (650 тонн) конструкции Бубнова. Но, как всегда, в России путь от утверждения программы до её реализации весьма длителен. Заказы задерживались, волоки телись, а начатая постройка подводных лодок в дальнейшем затормозилась в связи с отсутствием для них дизелей, которые были заказаны в Германии. С началом войны, естественно, Россия этих дизелей не получила. Это стало толчком для создания отечественных дизелей на заводе Нобеля в Петербурге. «Русский дизель» был поставщиком дизелей и для подводных лодок советского периода.
НАЧАВШАЯСЯ В 1914 году, Первая мировая война выявила неподготовленность России к военным действиям. Слабыми оказались и русские военно-морские силы, особенно на Балтийском театре, на морских подступах к столице. К началу войны не был готов ни один из линкоров типа «Севастополь», не были достроены и подводные лодки типов «Морж» и «Барс».
В первые месяцы войны, воюющие стороны убедились в эффективности подводных лодок – были потоплены три английских крейсера в Северном море и один русский крейсер «Паллада» в Балтийском море. Подводные лодки показали высокую активность на судоходных коммуникациях. Первая мировая война развеяла миф о «владении морем» с помощью линейного флота. Подводные лодки превратились в мощное и грозное оружие, способное бороться против неприятельских кораблей любого типа и, особенно, против кораблей большого водоизмещения – линкоров, крейсеров, крупных транспортов.
НО ЛОДКИ ТОГО ВРЕМЕНИ были ещё не очень совершенны, и их успех во многом зависел от условий видимости и состояния моря. Опыт Первой мировой войны выявил необходимость дальнейшего совершенствования техники подводных лодок. Многое в усовершенствование устройств субмарин внесли русские изобретатели и офицеры, о которых можно много писать и рассказывать. Один только пример: в период Первой мировой войны на немецких подлодках появилась система регенерации воздуха, получившая название системы Дрегера. В действительности, изобретателем этой системы был Джевецкий, который применил её на 50 подводных лодках, построенных по его проекту ещё в 1879–1881 годах. Система Дрегера в принципе не отличалась от системы Джевецкого; устройство «Шнорхель», применённое немцами во Второй мировой войне, было изобретением русского офицера лейтенанта Н.А. Гудима, командира подводной лодки «Акула» в 1915 году.
Забвение и замалчивание отечественных изобретений приводило к тому, что техника на русских подводных лодках оказывалась отстающей.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА разрушила экономику России, а Гражданская война и интервенция добили её. Огромный урон понесли и подводные силы. Практически подводные лодки в некотором количестве остались только на Балтике. На Чёрном море 26 апреля 1919 года 13 подводных лодок интервенты вывели в море и затопили. Опасаясь, что лодки со временем могут быть подняты и восстановлены, на них подорвали все главные механизмы.
После окончания Гражданской войны и интервенции Россия приступила к восстановлению народного хозяйства, не забывая о защите морских рубежей нашей Родины. Были предприняты специальные меры по возрождению военно-морских сил, в том числе, и подводных. Наличие в составе флота 9 подводных лодок типа «Барс» на Балтике и 5 восстановленных на Чёрном море позволило развернуть подготовку кадров для нового советского подводного флота. Это уже следующая славная страница в истории Подводных сил России.
ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ в 1920 году наш ВМФ имел в своём составе всего 9 подводных лодок типа «Барс», конструкции И.Г. Бубнова на Балтике. На Чёрном море нужно было достраивать 4 лодки типа «АГ» и отремонтировать единственную оставшуюся подлодку типа «Барс».
Вопрос о разработке и строительстве новых подводных лодок для советской России в первые годы не стоял, потому что большевистское правительство собиралось ликвидировать вообще весь военный флот. В 1921 году В.И. Ленин в записке Председателю Реввоенсовета Республики Льву Троцкому напоминал: «Ликвидация Морского ведомства необходима. Прошу сделать соответствующие распоряжения и указать, какой срок Вами назначен и кто является ответственным за проведение ликвидации». Слава Богу, это неумное решение не осуществилось.
На состоянии флота, в том числе и Подводных сил, особенно тяжело отражалась не укомплектованность личным составом. Некомплект командного состава доходил до 80 %. Многие офицеры старого флота, в том числе и подводники, связали свою судьбу с новой Россией и стали не просто сторонниками, но и верными её защитниками. К таким офицерам можно отнести А.Н. Гарсоева, бывшего командира подлодки «Минога» и его друга Н.А. Зарубина, командира черноморской подлодки «Кит», которых по праву называют «главными подводниками» Советской России – была такая должность в послереволюционном флоте. Именно такие, как они, возродили российские подводные силы практически с нуля. Характерной чертой старых подводников, отдававших все свои силы возрождению флота и подготовке молодых моряков, было постоянное стремление к повышению своих знаний. Творческая работа старых подводников выразилась в создании коллективного труда: «Правила службы на подводных лодках». В этом труде, состоящем из трёх частей, были подведёны итоги и обобщён опыт Первой мировой войны. Командиры подводники изучали вопросы развития подводного кораблестроения и участвовали в конструировании новых проектов подводных лодок.
Опыт первой мировой войны выдвинул подводные лодки на первое место в качестве главного оружия на море. Отношение к подводным лодкам изменилось, и строительству подводного флота стали уделять больше внимания. Даже Вашингтонская конференция 1922 года по ограничению морских вооружений, созванная по инициативе Англии, не смогла ограничить или сократить строительство подводных лодок; она лишь подтвердила, что подводные лодки являются грозным оружием на море. Это и стало учитывать Советское правительство.
В 1925 году Народный комиссар по военным и морским делам М.М. Фрунзе провёл специальные совещания с подводниками Балтийского флота. Большинство присутствующих на совещаниях подводников высказались против закупки подлодок за рубежом и за постройку новых подводных лодок своими силами и средствами. «Если и продадут, то непременно только барахло!», – мнение военмора Н.А. Зарубина. На строившиеся лодки были назначены опытные командиры и инженеры-механики, вошедшие в состав комиссий по наблюдению за постройкой кораблей.
26 ноября 1926 года Совет труда и обороны утвердил первую программу кораблестроения на 1926–1932 годы, которой было предусмотрено строительство 12 подводных лодок. Было создано конструкторское бюро под руководством Бориса Михайловича Малинина (1889–1949), которое в 1927 году спроектировало первую советскую подводную лодку типа «Декабрист».
Вот как об этом вспоминал сам Борис Михайлович: «В 1925 году был поднят вопрос о постройке новых подводных лодок для нашего военного флота. Уцелевшие подводные лодки типа «Барс» к тому времени совершенно устарели и по существу дела годились лишь для учебных целей. В январе 1926 года начал работу над «Декабристом», в ноябре 1926 года создана группа по проектированию и постройке подводных лодок. Период с ноября 1926 года и по июнь 1930 года был самым напряжённым и трудным во всей моей деятельности в области подводного плавания. Приходилось одновременно решать три задачи, тесно связанные друг с другом: вести разработку и постройку лодок, тип которых у нас был до того времени неизвестен; создавать и немедленно практически использовать теорию подводных лодок, которой у нас в Союзе также не было; воспитывать в процессе проектирования кадры конструкторов-подводников, так как наличие к моменту образования группы по проектированию и постройке составляло 7 человек, считая, в том числе и меня самого».