Улыбка Цезаря

Значит мужики, я собаками по следам. Вы идите вниз по течению потихоньку, ждите от меня вестей. Всё ходу.

Так бойцы по коням, одевать собакам защиту некогда. Кивнул Никандру, что бы отнёс в лодку. Забежав в соседний дом, увидел зарёванную Яну с Дилей.

– Так, Яна дай одежду Уго не стиранную, ну чтобы его запах остался.

Дав понюхать Норду, я подождал пока он переварит вводную:

– Норд, ищи, ищи.

Покрутившись на пятачке, собака уверенно побежала к лесу. Хорошо сухо, но прошло уже 16 часов. Норд уверенно вёл по следу, мы с Зевсом рядом. Автомат хлопал по спине, пришлось остановиться и отрегулировать ремень. Так бежали больше часа, периодически выходили к реке, и я кричал Никандру и показывал рукой направление.

Наконец Норд заскулил и остановился. Передо мной лежал труп собаки. Две стрелы попали Цезарю в бок и грудь. На морде кровавая мешанина, добивали дубиной. Следы борьбы, еще сломанная стрела, уже моя, которая была у Уго. Крови больше не вижу.

Взяв Норда за ошейник, притянул к себе:

– Ищи, дорогой, ищи. – Следы привели к реке. На берегу следы от тяжёлой лодки и отпечатки обуви нескольких человек в грязи. Через пять минут подошла лодка.

– Так, Никандр, собаку убили. Уго забрали с собой. Куда они могут пойти?

– Только вниз по течению.

– Они нас опережают на 15 часов. До заката у них было часа 4. И сегодня с утра 3. Итого 7 часов. Мы сейчас вышли в Пижму. Здесь по прямой 85 км. Можем перехватить, если повезёт и они не свернут в боковую протоку. После собак я запрыгнул в лодку и оттолкнулся. Расправив парус, мы пошли в низ. Ещё двое помогали на вёслах.

Хорошая у нас лодка, лёгкая. Вряд ли похитители с такой же скоростью спускаются. Пока суть да дело, я одел на собак защиту. Сам тоже одел кольчужку и накинул куртку. Каску на голову, непривычно. Надо чаще в полной снаряге бегать. Снарядить второй магазин к автомату, Степанычу тоже подсказал пополнить запасные магазины, заменив его на вёслах.

Проскочили наш островок, где всегда останавливались, пусто.

– Никандр, правь к берегу.

Мы проходили разрушенную деревеньку, которая уже отстроилась. Ткнувшись в берег, выскочили на песок.

– Вик, жители попрятались и сейчас не выйдут из леса.

– Никандр, оставь всё оружие, кроме ножа. И кричи, их показывая золотую монету. А мы останемся в лодке.

Грек так и сделал. Пройдя до конца линии домов, он начал кричать, поднимая руки вверх. Минут пять ничего не происходило, потом из-за деревьев вышел дед. Через несколько минут Никандр вернулся.

– Проходили часа три назад. Большая ладья, крашенная жёлтым цветом, человек десять в ней. Жители сразу попрятались, те проверили дома и пошли дальше. Да, сказал, идёт тяжело. Гружённая.

Так ходу, через час подошли к городку. Он уже стоит на слиянии Пижмы и Вятки. Подлетели к городку уже хорошо после обеда. Охранника у ворот попросили позвать Симдяна. Для скорости дал монетку. Через пятнадцать минут пришёл староста. Через Никандра, я поздоровался и спросил об ладье жёлтого цвета.

Тот отрицательно покачал головой. Я пристально посмотрел на него.

– Никандр, переведи ему, если он меня обманывает, я вернусь и буду очень злой.

Ответ тот же. Староста напуган, но держится той же версии.

– Нет, Вик, не похоже, что он врёт. И те люди северяне, старик говорил, все бородатые и страшные, в железе.

– Тогда куда они делись, свернули в боковые речушки?

– Никандр, зачем им сворачивать в мелкие речки, где не развернуться. И куда они могут идти?

Идти они могут только вниз, здесь одни болота и почти нет поселений. А зачем свернули, так на ночёвку пораньше стали. Помнишь, мы тоже сворачивали так.

– Хорошо, тогда возвращаемся и проверяем протоки. Идём тихо, без звука, слушаем, нюхаем. Надо найти место ночёвки. Не получится, будем завтра здесь перехватывать.

– Послушай, Вик, не торопись. Мы устали, голодные. Главное, они за нами. Становимся перед посёлком. А утро ждём их и аккуратно берём.

Подумав, я согласился.

В подавленном настроении мы перекусили, не зажигая костра. Собак покормил сухим кормом. Ну, да, а кому сейчас легко. Привыкли, понимаешь к парному мясу. Утром так же пожевали в сухомятку, запили водой из реки. Когда туман начал развеиваться мы спустили лодку на воду. Собак и Абуну оставили на берегу. Река в этом месте петляла. И эфиоп видел метров на 400, кто спускается вниз. Мы же со спущенными парусами ждём в лодке, когда он подаст сигнал. И тогда идём на встречу. На нас работает эффект неожиданности, идёт навстречу небольшая лодка, никакой опасности не представляет.

Так и сделали, собаки мне только мешать будут. Боюсь шальной стрелы, поэтому привязал их за деревьями. Ждать пришлось больше часа, не торопились, суки. Абуна отчаянно замахал руками и лёг на землю, что бы не заметили. Мы со Степанычем сели на вёсла и начали изображать греблю. Я поправил каску и положил рядом автомат, приготовив его к стрельбе. Запасной магазин сунул за пояс. Степаныч тоже подтянул карабин. Никандр приготовил щит. А наши прозрачные, полицейские щиты уже стояли, три с левого и один с правого борта. Мы практически стояли на месте, прижимая к берегу. Наконец тяжело выплыла ладья. Парус вяло полоскало на ветру, и гребцы ритмично работали вёслами. Увидев нас, они перестали грести, после паузы ладья опять пошла вперёд, но уже к нам. Ну этого я и ожидал. Явно не доброго утра они хотят пожелать.

– Степаныч, ладья выше нас сидит в воде. Выбивай гребцов, и всех, кого увидишь. Будь внимателен, не стреляй по низу. Уго, скорей всего лежит связанный. Вряд ли они его посадят на вёсла.

Когда до ладьи осталось метров 70 и в нашу сторону полетела стрела, я скомандовал Никандру разворот. Наша лодка развернулась левым бортом к врагу. Мы приготовились к стрельбе, разместив оружие на борту лодки между щитами. Первым одиночными начал я. Гребцов не видел за высокими бортами с поднятыми щитами. Поэтому брал ниже уровня борта, рядом с веслами. На каждое весло делал несколько выстрелов и переводил на следующее. Захлопал карабин. Степаныч, наверное, зацепил рулевого, потому что ладью закрутило. В мой щит застучали стрелы. Я добил магазин, перезарядился и продолжил обстрел почти в плотную. Последний патрон выпустил за секунду до столкновения. От удара о тяжёлую посудину упал на дно лодку. Неловко развернулся и увидел, как Никандр перемахивает на борт ладьи. Степаныч ещё неуклюже барахтается. Крики подстегнули меня. Достав Макарова, передёрнул затвор и поднялся на ноги. Неловко перевалился за чужой борт. Мой грек схватился с кем-то. Ещё двое подтягивались на огонёк.

– Суки, – и я с криком прыгнул к ним, стреляя в перекошенный бородатые морды. Разрядив с испугу весь магазин, бросился на помощь к греку. Они катались по лодке стремясь завладеть коротким мечом. Оба рычали и кусались.

– На, это я со всей дури опустил рукоять пистолета на незащищённую голову бандита. Пришлось добавить ещё раз, чтобы отключился. С трудом сдвинул тушу с тела моего грека. Досталось ему, лицо красное от напряжения. Ссадина на лбу и морщится, потирая бок.

Сцепили лодки, Степаныч перебрался к нам. Между бочками и свёртками лежал наш Уго, голова в крови.

Кивнул Степанычу на него, сам с Никандром связал ремешком этого быка. Ох и здоров мужик, тяжёлый – центнера полтора. Остальные лежали в различных позах. Двое ещё дышали, остальные готовые. Всего насчитал 13 человек, чёртова дюжина. На всякий случай связали руки и этим двум.

Уго был в сознании, когда ему срезали ремни с рук, он, со стоном, попробовал подняться.

Так, нужно к берегу.

– Степаныч, давай в лодку, забирай собак и Абуну. А мы попытаемся сдвинуть этот пепелац.

С большим трудом, убрав вёсла, мы поставили ладью по течению. Я решил причалить в посёлке. Нужно пообщаться с местными, может продадим товар из лодки. Раненого нужно проверить. Через час мы вытягивали лодки на берег. Уго уложили в тени дерева.

– Вик, а тут ещё кто-то есть, Это Никандр проверяет тела на предмет поживиться.