Улыбка Цезаря

– Балезин, пусть снимут колодки.

– Зачем, они могут убежать или напасть ночью.

– Пусть попробуют и крикнул:

– Зевс, ко мне.

Тут же мощное тело выметнулось из лодки. От мощного рывка лодка покачнулась и Степаныч от неожиданности свалился со скамьи.

Пёс пристроился рядом, глазами голодного льва осматривая людей. Все поняли, что по команде он кинется. Купец тискал свой режик, охранник предпочёл отойти подальше. Оба пленника просто прикрыли глаза от страха. Впечатляет мальчик. Сейчас Зевс уже вошёл в возраст, ещё не заматерел, но выглядит более чем. 90 килограммов злобного мяса, не сводящего взгляда с рабов.

– Личный подарок моего правителя, такие собаки охраняют его дворец, – зачем-то соврал я. Ну а что делать, у меня нет крепкого отряда охраны. Может тень великого правителя поможет.

За 10 минут теперь уже моих рабов освободили, и я посадил их на переднюю банку.

Мы уже распрощались с купцом, когда с его судна опять раздался раздирающий кашель и ругань надсмотрщика.

– Балезин, и этого тоже заберу. Нужно же мне чем-то собаку кормить.

Купец постоял несколько секунд соображая, потом, решил, что я не шучу, крикнул на судно и через пять минут мне вывели страдальца.

Довольно высокий и когда-то сильный, сейчас он был болезненно худ. Давно нечёсаная борода и вьющаяся шевелюра, рваная накидка – вся его одежда. Купец сказал, что он грек. Показав ему на лодку, подождал пока он неловко залезет внутрь и запрыгнув сам, оттолкнулся веслом от берега.

На передних вёслах сели новые бойцы, Степаныч на руле. Ну а я занялся парусом. Пока поставил матчу и расправил парус, прошло полчаса. Наконец мы набрали скорость. Надо добраться до нашего острова и покормить людей. Благодаря попутному ветру, мы неплохо шли и после полудня подошли к месту ночёвки. Дружными усилиями втащили лодку, пока я разжигал костёр, Степаныч вытащил малую из лодку и пошёл её мыть. Достал кусок мыла и начал намыливать ей волосы. Глядя на эту процедуру, грек с итальянцем тоже зашли по колено в воду подальше от нас и начали мыться, черпая речной песок. Тогда я полез в свой рюкзак и достал мыло. Знаком показал, как его мылить и отдал им. Эфиоп отказался от водных процедур.

Интересно, когда я снял футболку и вошёл в воду – освежится, грек с чего-то разволновался. Подошёл ко мне и начал возбуждённо мне объяснять только ему понятное. Видя, что я не понимаю, он показал рукой на мой крестик, ну да, я всегда ношу серебряный крестик, который давно подарила крёстная.

Потом он показал на простой, деревянный крестик на шнурке у себя на груди. При этом начал креститься и читать какую-то молитву. Понятно, возбудился, что встретил брата христианина. Ну мне не трудно, я тоже перекрестился. На этом счёл представление законченным.

Блин, казанок то мал на всю нашу ораву. Придётся сначала собакам сварить, потом остальным. Нам кашу сдобрил солидным куском сала и копчёного мяса. Получилось сытно, только вот же мы балбесы. Взять дополнительные чашки и ложки не догадались. Ну ложки Степаныч вырезал тут же и пришлось им черпать из казанка. Ничего, доели всё.

Потом пили чай с травкой. Тут кружек хватило на всех. Грек сильно кашляет, пришлось лезть в аптечку. Кроме антибиотика ничего в голову не лезет. Осмотрел мужчину, есть температура, но невысокая, кашель в верхних долях, наверное, бронхит в острой форме. Дал ему запить антибиотик водой, выделил два пустых мешка. На один лечь, другим укрыться. Ночь будет тёплая, не замёрзнет. Мы же втроём, включая малую, не отходит от Степаныча, разместились по другую сторону костра. Собаки, между нами.

Утром дал людям выспаться, сам опять сварил кулеш. После завтрака разместились в лодке.

К вечеру, пришли домой. Норд сразу вылетел из лодки, а вот алабай службу несёт, пасёт новичков. Их я разместил на лавке, вышедшую Валю познакомил с пополнением. Малую Степаныч увёл в дом.

– Вить, а во что же мы их одевать будем.

– Ну, на первое время придётся выбрать из нашего. Ну там исподнее, свитера, штаны. На ноги ничего пока нет. Придётся закупать на них там.

– Вить, и надо завтра на охоту. Косулю или оленя хорошо бы.

Вечеряли тем, что Валя приготовила. В большом казане она сварганила узбекский плов. Вот что значит родилась в Азии, рукодельница на все руки.

Мужики смолотили всё, особенно грек, очень ему блюдо понравилось. Ну, да, у них кухня тоже пикантная, любят приправы. Или я путаю, но кисюшку он вылизал, закрывая глаза от наслаждения.

На ночь положили их на улице. Только накидали соломы, кинули пару матов и укрыться дали одеяла.

С утра я после завтрака, свистнув Норда, направился на охоту. Пойду подальше вдоль реки. Здесь крупных рогатых уже распугали. Удалось подстрелить самца оленя. Судя по рогам, ещё не вошёл в силу, но туша тяжёлая. Пришлось вырубить две жердины и положив на них тушу, волочь по земле.

Назад уже спрямлял и надо же, опять вышел на тот пятачок, где с медведем столкнулся в ноябре. Вроде ушёл отсюда, Норд спокоен. Хотя нет, через пятнадцать минут собака насторожилась и показала мне опасность. Выдвинулся вперёд, оглядываясь на меня, но не убегает далеко. Это не Цезарь, которого никто толком не учил.

На склоне холма, в редком кустарнике ворочается, туша медведя. Что-то разгребает когтями. Корешки может копает себе. Заметив нас насторожился, водит носом, решает, опасны мы ему или нет.

Так, может повторить тот же фокус. Разложив оленью тушу, начал потрошить её. Самое вкусное забрал, отрубать голову и конечности не стал. Валя придумает им применение.

Дотащили тушу уже к обеду. Интересная картина – мужики, все четверо, работают на строительстве дома. Степаныч завалил несколько деревьев и сейчас они порезанные и ошкуренные, лежали в сторонке. Эфиоп и итальянец копали ямки под сваи, а грек помогал нашему прорабу сколачивать большой обеденный стол и лавки. Молодцы, теперь всем вместе можно будет есть.

Я с Валиной помощью разделал тушу и занёс всё в дом.

– Вить, надо котел побольше и посуды прикупить. Теперь готовить на такую ораву.

– Лина, давай ту доску.

Это она уже малявке, которая вынырнула сбоку. Я и забыл про неё.

– А почему Лина?

– Так у неё имя такое, или похожее на Лину, отзывается и ладно.

Сегодня девочка красовалась в Валиной рубашке, подрезанной и ушитой. Чернявая, похожая на татарочку. Чёрные волосы подобраны цветной ленточкой. Глаза умненькие, шустрая малявка. Где-то лет 9, наверное.

– А хорошая девчушка, к нам с Колей сразу потянулась. Пусть с нами живёт, вместе веселее.

Решив, что здесь я больше не нужен, вон у Вали какая помощница, пошёл готовить баньку. Протопилась через два часа, и мы потянулись мыться на речку. Ну в баню надо чистому идти. Раздал мочалки с мылом, помог намылиться Степанычу. Потом глядя на недоумевающих хлопцев, показал греку. Итальянец сам помылся, а чернокожего пришлось практически силой мыть.

Потом баня, на первый раз температуру высокую не подымал, судя по термометру 70 градусов. Берёзовые и ольховые веники отмокали в кадушке. В большой, была налита вода, черпак висел сбоку. Это для каменки, парку поддать и всё такое.

Да что же это за мучения. Бойцы уперлись перед парилкой, идти не хотят. Грека удалось убедить, этот народ хорошо знакомы с банями. Только в ихних термах температура пониже и веников нет.

А эти два стоят, глаза испуганные. Пришлось раскрыть дверь, выпустить пар и когда температура опустилась ниже 60 градусов, загонять мучеников внутрь. Итальянец ничего, даже понравилось, когда я его веничком погонял. Эфиоп молча страдал. Попарившись, я выгнал всех наружу, и мы голые поскакали в холодную воду. Поохав и поахав, вернулись в баню. Валя с малой уже накрывали там стол. Развесили веники мяты и других ароматных трав, она поставила два кувшина со своим фирменным ядрёным квасом. Выпив по кружке, мы со Степанычем пошли на второй круг. Жар уже набрался, теперь уже без нервотрёпки хорошо пропотели, грек составил нам компанию по собственной инициативе. Мы разговаривали между собой о завтрашних планах, а он внимательно нас слушал. Периодически мужчина заходился кашлем, но уже не таким жёстким. Третий круг мы делали только вдвоём. Кожа даже пошла пятнами, хорош. После речки закутались в простыни и остывая, пили квасок. Бойцы куда-то исчезли. Но волноваться нет причин, Зевс так и пасёт каждое их движение.