Безымянная

Тактически верным будет поставить Коя во главе одной из групп. Нравится он мне или нет, Кой все же один из самых опытных ныряльщиков, которых я знаю. Он разбирался в драгоценных камнях и рифах. Хотя однажды я дала слабину и не заметила его, чего впредь не собираюсь допустить.

Подойдя к Райленду, я кивнула на него и рядом стоящего джевальца:

– Вы двое со мной и Коем.

Кой с подозрением выгнул одну бровь. Я не хотела нырять вместе с ним, но раз он на корабле, мне нужно знать, где он и чем занимается.

Остальных ныряльщиков я распределила по группам в надежде, что им удастся восполнить то, чего не хватает у напарников, благодаря разному телосложению. Когда они распределились по палубе, я повернулась к островку и, расстегнув верхние пуговицы рубашки, стянула ее через голову. Встав рядом со мной, Кой задел меня рукой; я замерла и отпрянула в сторону.

– Этот подонок понятия не имеет, что творит, – пробормотал он и провел рукой по зубилам, свисающим с его пояса, подсчитывая их. Инструменты, которые он достал из ящика, блестели между поржавевшими приспособлениями, которыми он пользовался на Джевале.

Я промолчала, проделывая то же самое с собственным поясом. Мы с Коем не друзья. Даже не союзники. Раз он дружелюбен, то на это есть причина, которая мне точно не понравится.

– Что? Не будешь со мной разговаривать?

Я подняла на него взгляд и вздрогнула от растянувшейся на его лице зловещей улыбки.

– Зачем ты здесь, Кой?

Он оперся обеими руками о борт, мышцы заиграли под его кожей.

– Чтобы понырять.

– А еще?

– Это все. – Кой пожал плечами.

Прищурившись, я пристально всмотрелась в его лицо. Кой владел яликом и торговал на Джевале, отчего деньги в его карманах водились каждый день. Скорее всего он самый богатый ныряльщик на острове, и за все время, что я его знаю, Кой ни разу не покидал Джевал. Он точно что-то задумал.

– Да брось, Фей. Мы, джевальцы, должны держаться вместе, – ухмыльнулся он.

Я повернулась к Кою и, встав вплотную к нему, закинула голову назад, чтобы посмотреть в его глаза.

– Я не джевалец. А теперь лезь в воду.

– Оборванцы, – пробормотал Уик, обходя нас.

Последовав за ним по пятам, Райленд склонился надо мной и повесил свою рубаху на мачту. Мне пришлось сделать шаг назад, чтобы он не задел меня. Было очевидно, что он задумал. Всем своим видом он хотел показать, кто главный, несмотря на то что ответственным за погружение Зола назначил именно меня. Я не чета ему. На самом деле никому из них. Поэтому никто на корабле не придет мне на помощь в случае чего.

Рядом с ним я почувствовала себя малышкой, отчего у меня сжалось сердце.

– Осторожнее в воде. Течения меняются, – сказал Райленд, но его взгляд остался прежним. Он забрался на борт и прыгнул вниз, придерживая при падении инструменты. Вслед за ним прыгнул Уик, и они скрылись под блестящей голубой гладью.

Кой безэмоционально всматривался в поверхность воды.

– Ты же взгляда от меня не отведешь, да? – Его слова окутал черный юмор, а сам Кой забрался на борт. Я последовала за ним.

Я дождалась, когда он спрыгнет, и, задержав дыхание, оказалась рядом с ним в холодной воде. Россыпь пузырьков побежала по моему телу к поверхности, глаза защипало от соленой воды, а я крутилась в ней, пытаясь сориентироваться. Под ногами запутанным лабиринтом извивался риф, который уходил все глубже на дно от островка.

Вокруг хребта скопились косяки разноцветных рыб, ловящих лучи света радужными чешуйками и волнистыми плавниками. Кораллы формировали собой куполы, будто принадлежащие таинственному замку – ничего подобного я не видела. Они слились друг с другом в воде, поэтому для начала работы нужно разъединить их.

Я вынырнула на поверхность, втягивая воздух и вытирая соленую воду с глаз, которая уже окутала все мое горло.

– Начинайте с глубоководья на каждом рифе. Пока есть силы в начале дня, будем нырять там, а на мелководье поработаем вечером. Завтра то же самое, поэтому отмечайте места, где уже были. И осторожнее с южной стороной. Похоже, у края рифа завихряется течение.

Два джевальца кивнули мне в ответ и принялись готовиться к погружению, попеременно втягивая в себя и выдыхая воздух, разрабатывая легкие, сопротивляясь тяге пояса. Кой, завязав волосы, делал то же самое.

Знакомое растяжение под ребрами и опоясывающее дыхание ныряльщиков заставили меня вздрогнуть. Они слишком напоминали мне о погружениях на рифах Джевала и непосильном страхе, одолевавшем меня все эти годы.

Только ступив на борт «Мэриголд», я почувствовала, что страх начал покидать меня.

Я засунула пальцы за ворот рубашки и достала кольцо Уэста. Лежа на моей ладони, оно сверкало на солнце. Мы уплыли далеко от Узкого пролива, и расстояние между мной и «Мэриголд» ощущалось как натянутая нить.

Я выдохнула из легких воздух, а мои мысли осветил янтарный солнечный свет каюты Уэста. На вкус Уэст напоминал рожь и морской ветер, и вспомнив, как из его груди вырвался вздох, когда мои пальцы прикоснулись к ней, я заново прочувствовала ту ночь.

Легкие наполнил последний сжатый вдох, и, запрокинув голову назад, я выдохнула. И, прежде чем образ Уэста смог окутать мое сознание, как течение, я нырнула под воду.

Шесть

Палуба «Луны» переливалась в лунном свете, а мы стояли бок о бок на ветру, насквозь промокшие в соленой воде. Взгромоздившись на стул, Клов взвешивал собранные нами самоцветы и выкрикивал вес каждого камня казначею Золы, который все записывал в открытой на его коленях казначейской книге.

Клов положил на медные весы округлый шершавый гранат, пригнулся и, прищурившись, в свете лампы посмотрел на шкалу.

– Полкарата.

Стоящий рядом со мной Кой довольно хмыкнул.

Меня нисколько не удивляли камни, которые он поднял. Всегда думала, что его обучал кто-то разбирающийся в самоцветах, потому что Кой мог вычислить среди кораллов драгоценные камни и знал, где именно на рифах их больше всего. Совру, если не признаю, что повысила свое мастерство, всего лишь наблюдая, как Кой ныряет. Но два года назад он начал торговать на барьерных островах, отчего ему было больше незачем нырять в отличие от нас.

Сжав челюсти, Райленд огорченно качнул головой. Он даже не был в пятерке лучших по количеству собранных самоцветов. И Уик. Понятно, почему Зола искал нового ныряльщика, когда мы встретились с ним в Дерне.

Кой собрал самоцветов больше чем на семь каратов, да и завтра наверняка не оплошает. Он сильнее меня, с большей силой бьет молотком, поэтому ему приходится меньше раз спускаться под воду, чтобы добыть самоцветы. Нет, я не жалуюсь. Пусть забирает вознаграждение себе. Чем быстрее мы закончим с добычей камней, тем быстрее я вернусь в Узкий пролив и отыщу «Мэриголд».

– Сушитесь, ужин готов. – Клов встал со стула и передал весы казначею. – Фейбл, – проговорил он, не смотря на меня, и кивнул в сторону арочного проема, указывая следовать за ним.

Я закинула на плечо пояс и пошла за ним к крытому проходу, который в два раза превышал проход на «Мэриголд». На палубе и вдоль стен были закреплены верстаки, за которыми чистили рыбу три матроса. К счастью, рыбную вонь перебивал запах дыма, тянувшийся из каюты рулевого.

В каюте над стопкой карт сидел Зола, который даже не удосужился поднять взгляд на Клова, когда тот положил на стол казначейскую книгу. Между балок над нашими головами петлял аромат коровяка, добавленного в трубку Золы. На секунду мне показалось, что с нами в кабине находится Сейнт.

Зола закончил писать и, отложив перо, принялся читать казначейскую книгу.

– И? – Он перевел взгляд со страницы на меня.

Я вытаращила на него глаза.

– И?

– Мне нужен отчет о погружении. – Зола откинулся в скрипучем кресле и достал зажатую между зубов трубку. Он вытянул ее перед собой – лепестки медленно тлели в табачной камере, выпуская в воздух слабый дымок.

– Он там, – прошипела я, а взгляд упал на открытую книгу.