Страница 4 из 33
– Девочка моя. – В голосе Филлис слышалось отчаяние. – Ты так этого ждала, это твоя первая поездка на отдых вместе с Алеком в Шотландию… Что он будет делать? Не поедет же без тебя.
– Вот потому-то я здесь. Хочу попросить тебя об одолжении. Не откажешь?
– Смотря в чем.
– Можно пожить с тобой после того, как я выйду из больницы? Если Алек будет знать, что я с тобой, он поедет в Гленшандру с остальными. Для него это так важно. Он несколько месяцев планировал эту поездку. Забронировал отель, арендовал участок реки для рыбалки. Я уж не говорю про Боулдерстоунов и Энсти.
– Когда это будет?
– На следующей неделе. В больнице я проведу всего пару дней, и за мной не надо ухаживать и все такое…
– Боже, какой кошмар. Понимаешь, я уезжаю.
– Ты… – Нет, это немыслимо. Лора смотрела на Филлис, надеясь, что ей удастся удержаться от слез. – Тебя не будет здесь?
– Я еду на месяц во Флоренцию. С Лоренсом Хаддоном и четой Бирли. Мы только на прошлой неделе все организовали. Но если другого выхода нет, я могла бы отложить поездку.
– Ни в коем случае.
– А если, допустим, ты поживешь у брата Алека и его жены? У того, что из Девона. Разве они не могли бы позаботиться о тебе?
– Ты предлагаешь мне поехать в Чагуэлл?
– Ты, я вижу, не в восторге от этой идеи? Мне казалось, они понравились тебе, когда ты была у них на Пасху.
– Да, они мне понравились. Милые люди. Но у них пятеро детей, а сейчас каникулы и у Джейни хлопот полон рот. А тут еще я нарисуюсь – бледная, осунувшаяся, завтрак мне в постель подавай. К тому же я знаю, как бывает после таких операций. Чувствуешь себя абсолютно выдохшейся. Наверное, из-за анестезии. А в Чагуэлле всегда шум стоит в миллион децибелов. Полагаю, это неизбежно, когда в доме пятеро детей.
Филлис согласилась с ее доводами и, отказавшись от варианта с Чагуэллом, стала искать другие.
– Всегда есть миссис Эбни.
– Алек ни за что не оставит меня на миссис Эбни. Она стала сдавать, ей тяжело подниматься по лестнице.
– А доктор Хикли не может отложить операцию?
– Нет. Я спрашивала, она категорически против. – Лора вздохнула. – Когда обстоятельства складываются подобным образом, я всегда жалею, что у меня нет большой семьи. Родных и двоюродных братьев и сестер, дедушек с бабушками, матери и отца…
– Родная ты моя, – проронила Филлис, и Лору кольнуло чувство вины.
– Глупость я сказала. Прости.
– Может, нанять сиделку, – предложила Филлис. – Вдвоем с миссис Эбни они, наверное, справились бы…
– Или остаться в больнице?
– Вот еще. И вообще весь этот разговор – пустая трата времени. Не думаю, что Алек захочет поехать в Шотландию без тебя. У вас ведь фактически все еще медовый месяц!
– Мы женаты девять месяцев.
– В таком случае пусть отменит поездку и отвезет тебя на Мадейру, когда тебе станет лучше.
– Не получится. Он не может брать отпуск тогда, когда ему заблагорассудится. Он слишком важный человек. А Гленшандра – это своего рода традиция. Он всю жизнь туда ездит в июле с Энсти и Боулдерстоунами. Он весь год живет в предвкушении этой поездки. Так заведено. И это именно то, что ему нравится, как он мне говорит. Тот же отель, та же река, тот же инструктор по рыбной ловле, те же друзья. Для Алека это – отдушина, глоток свежего воздуха, то, что дает ему силы целый год ишачить в Сити.
– Ты же знаешь, ему нравится ишачить, как ты выражаешься. Нравится, что он всегда при деле, преуспевает, председательствует то тут, то там.
– И он не может подвести остальных в последний момент. Если он не поедет, они решат, что это по моей вине, и я, если испорчу им отдых, упаду в их глазах ниже плинтуса.
– При чем тут Энсти и Боулдерстоуны? – возразила Филлис. – Ты не о них должна думать, а об Алеке.
– Я о нем и думаю. Мне кажется, я приношу ему одни разочарования.
– Глупости. Ты же не виновата в том, что неожиданно заболела. Да и этой поездки в Шотландию ты ждала не меньше его. Или нет?
– Даже не знаю, Филлис. Если б я собиралась туда только с Алеком, это было бы совсем другое дело. Когда мы вместе, только он и я, у меня все получается. Мы счастливы, ему со мной весело. Как будто я со своей второй половиной. Но когда с нами его друзья, у меня такое чувство, что я забрела в чужой клуб, и, как бы я ни старалась, своей там никогда не стану.
– А ты этого хочешь?
– Не уверена. Просто они знают друг друга так хорошо многие годы, и большую часть этого времени Алек был женат на Эрике. Дафна – лучшая подруга Эрики и крестная Габриэлы. У Алека с Эрикой в Нью-Форесте был дом, Дипбрук, куда они все ездили на выходные. Все, что они делали вместе, их общие воспоминания – все это имеет пятнадцатилетнюю историю.
– Да, неприятно, – вздохнула Филлис. – Трудно мириться с чужими воспоминаниями. Но ты ведь все это сознавала, когда выходила замуж за Алека.
– Я ни о чем таком не думала. Знала только, что хочу быть его женой. Я не хотела думать ни об Эрике, ни о Габриэле. Просто делала вид, что их не существует, что, в общем-то, было легко, поскольку они обе живут далеко, в Америке.
– Ты бы ведь не хотела, чтобы Алек бросил всех своих друзей. Старые друзья – неотъемлемая часть человека. Часть того, кто он есть. Им ведь тоже не просто. Поставь себя на их место.
– Да, наверное.
– Они упоминают Эрику и Габриэлу?
– Иногда. Но потом все мгновенно умолкают и кто-нибудь сразу меняет тему разговора.
– Может, тебе стоит самой поднять эту тему.
– Это исключено, Филлис. Как я могу завести разговор об очаровательной Эрике, бросившей Алека ради другого мужчины? Как я могу болтать о Габриэле, если Алек не видел ее с тех пор, как расстался со своей бывшей женой?
– Она ему пишет?
– Нет. А вот он ей пишет. С работы. Однажды его секретарша забыла отправить письмо и он принес его домой. Я увидела адрес, напечатанный на машинке. Тогда-то я и поняла, что он пишет ей каждую неделю. Но ответа, по-моему, не получает. В доме нет фотографий Эрики, зато на его туалетном столике стоит фотография Габриэлы, а еще рисунок, который она для него нарисовала, когда ей было пять лет. В серебряной рамке из «Асприз»[1]. Наверное, если в доме случится пожар, первое, что он кинется спасать из огня, это тот самый рисунок.
– Ему нужен еще один ребенок, – твердо сказала Филлис.
– Знаю. Но я, возможно, никогда не смогу родить.
– Сможешь.
– Нет. – Лора повернула голову на синей шелковой подушке и посмотрела на Филлис. – Может, и не получится. Мне ведь уже почти тридцать семь.
– Ерунда.
– И, если моя болячка снова даст о себе знать, доктор Хикли говорит, мне придется удалить матку.
– Лора, не думай об этом.
– А я хочу ребенка. Очень.
– Все будет хорошо. На этот раз все будет хорошо. Не паникуй. Главное – позитивный настрой. Что касается Энсти и Боулдерстоунов, они поймут. Они – симпатичные обычные люди. Мне они показались очень даже приятными, когда я познакомилась с ними на том милом званом ужине, что ты устроила в мою честь.
– И Дафна тоже? – усмехнулась Лора.
– И Дафна тоже, – не колеблясь, ответила Филлис. – Да, она весь вечер флиртовала с Алеком, но у некоторых женщин кокетство в крови, они иначе не могут. Даже если они уже не первой молодости. Ты ведь не думаешь, что между ними что-то было?
– Порой, когда мне тоскливо на душе, я волей-неволей… Алек пять лет жил один после того, как Эрика его бросила.
– С ума сошла. Разве можно представить, чтобы такой порядочный человек, как Алек, крутил шашни с женой своего лучшего друга? Я – не могу. Ты недооцениваешь себя, Лора. Но что гораздо опаснее, ты недооцениваешь Алека.
Лора откинулась на диванную подушку и закрыла глаза. Стало прохладнее, но Люси, лежавшая у нее на коленях, обжигала как грелка.
– Как же быть? – спросила она.
– Езжай домой, – сказала Филлис. – Прими душ, надень свое лучшее платье и, когда Алек придет с работы, налей ему мартини со льдом и поговори с ним. И если он захочет отказаться от отдыха в Шотландии и остаться с тобой, пусть так и будет.
1
«Асприз» – фешенебельный магазин галантерейных изделий и подарков в лондонском Вест-Энде.