Страница 3 из 4
По замечанию А. И. Мокрецова и В. В. Новикова, при проведении социальной, воспитательной, а также психологической работы с осужденными крайне важно учитывать влияние на них криминальной субкультуры (Мокрецов, Новиков, 2006, с. 82).
В своей работе А. И. Мокрецов в качестве социально-психологического ядра криминальной субкультуры выделяет неформальную нормативно-ценностную систему – относительно устойчивую совокупность специально выработанных правил, принципов и стандартов поведения, которые разделяются, поддерживаются большинством осужденных, детерминируют их активность и определяют положение, а также степень влияния в среде ближайшего окружения (Мокрецов, 1998, с. 53). Неформальная нормативно-ценностная система включает в себя определенные неформальные санкции, которые выступают в качестве механизма тотального контроля системы взаимоотношений осужденных. При помощи данных санкций поведение, отклоняющееся от внутригрупповых стандартов, подвергается жесткому корректированию, обеспечивая тем самым единообразие и согласование совместных действий осужденных и поддерживая на должном уровне устойчивость групповых структур. К неформальным санкциям относятся вербальное давление, агрессивное физическое воздействие, публичное или групповое осмеяние или порицание поступков и т. д.
Очевидно, что наличие в исправительном учреждении автономного нормативного пространства является мощным криминогенным, а также конфликтогенным фактором, существенно осложняющим психологическую, воспитательную работу с осужденными. Консервативность неформальной нормативно-ценностной системы формирует тотальную зависимость осужденного от нее.
Как отмечают специалисты в области криминальной психологии, преступное поведение обусловлено определенными особенностями личности (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Борисова, 2008; Романов, 1998). Согласно определению, особенности личности с криминальным поведением представляют собой относительно стабильную совокупность типологических качеств индивида, его личностных свойств, черт характера, обусловивших совершенное им преступное деяние (Аминов, 2009; Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Еникеев, 2001). Показано, что особенности личности с криминальным поведением (преступника) далеко не всегда обусловлены актуальной неблагоприятной социальной ситуацией. По мнению ряда авторов, данные особенности представляют собой фундаментальные характеристики личности (Аминов, 2009; Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Еникеев, 2001).
Исходя из «фундаментальности» данных особенностей, мы полагаем, что у личности преступников – и, в частности, у осужденных – имеются типические психологические особенности, которые потенциально предрасполагают при определенной ситуации к совершению противоправных поступков.
Анализ ряда зарубежных исследований показывает, что определенные психологические особенности не только способствуют совершению преступлений, но и воздействуют на их характер. Например, у преступников с определенными психическими нарушениями криминальное поведение чаще связано с физическим насилием, чем у преступников без таких нарушений (Гулевич, 2006).
Мы исходим из того, что фактором, способствующим совершению преступления, является наличие у личности с криминальным поведением определенных специфических особенностей, которые в той или иной мере – в зависимости от времени отбывания наказания, степени ресоциализации и т. д. – характерны и для личности осужденных, совершивших преступления.
В качестве особенностей эмоциональной сферы личности осужденных исследователями отмечаются психическая незрелость (инфантильность), тревожность, эмоциональная неустойчивость, импульсивность, агрессивность, слабо развития эмпатия, обусловленные задержкой эмоционального развития и др. (Антонян, Голубев, Кудряков, 1989; Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Шиханцов, 2006; Юсупов, 1996; Dodge, Coie, 1987; Megargee, 1966; и др.).
В частности, в исследованиях Е. В. Васкэ, С.Н. Ениколопова, В. Н. Кудрявцева, Ф. С. Сафуанова и др. особое внимание уделяется агрессивности как важнейшей характеристике личности осужденного (Васкэ, 2009; Ениколопов, 1984; Кудрявцев, 1998; Сафуанов, 2003). В работах Е. В. Васкэ и В. Н. Кудрявцева показано, что личность в момент совершения преступления вымещает агрессию, причиной возникновения которой является нахождение в психотравмирующей ситуации. В частности, Ф. С. Сафуанов отмечает, что сдерживающими факторами в формировании агрессивной мотивации являются склонность к чувству вины, страх наказания, развитая эмпатия, стремление к социальному одобрению и др.
К особенностям когнитивной сферы личности осужденных относятся некоторая ригидность мышления, затруднения в решении абстрактных задач, сниженная оперативность мышления, недостаточный уровень обшей вербальной культуры, расчетливость, неумение учитывать прошлый опыт, нарушение процесса прогнозирования будущего, связанная с этим неадекватная оценка ситуации и перспективы, а также недостаточная степень усвоения системы моральных ценностей и др. (Антонян, Голубев, Кудряков, 1989; Менделевич, 1998; Пастушеня, 1998; Садрисламов, 2006; Майоров, 2009; Васильева, 1997; Кудрявцев, Семенова, 2002).
Помимо этого, важной особенностью личности осужденного, характеризующей ее эмоциональную и когнитивную сферы, является недостаточный самоконтроль, или нарушение гармоничного взаимодействия «аффекта и интеллекта» (Выготский, 1960, с. 60). Об этом свидетельствуют результаты эмпирических исследований, проведенных В. С. Грачевым (Грачев, 2009), О. Г. Митченко (см.: Сухарев, 2008, с. 431–436), Д. В. Сочивко и В. М. Литвишковым (Сочивко, Литвишков, 2006).
Среди особенностей личности осужденных важную роль играет их специфическое отношение к праву, социальным нормам, а также моральным ценностям. По утверждению К. А. Абульхановой, именно мораль является наиболее общим регулятором поведения личности (Абульханова, 1999). К особенностям нравственной сферы личности осужденных относятся отсутствие внутренних моральных критериев и, как следствие, враждебное отношение к социальным и правовым нормам, отвержение моральных ценностей, низкий уровень правосознания, наличие склонности к совершению противоправных поступков и др. (Борисова, 2008; Ратинов, Ефремова, 1988). Еще П. И. Ковалевский отмечал, что «особенно поражена нравственность этих людей: у них недостает высших нравственных чувств, или они в зачаточном и слабо выраженном состоянии, – и, напротив, резко и чрезмерно выражены низшие животные чувства, причем последние преобладают и управляют действиями рассудка» (Ковалевский, 1990, с. 128).
Для нашей работы особенно важным представляется вывод исследователей о том, что для осужденных характерно «разбойничье отношение к природе» – к домашним и диким животным, лесу, водоемам и пр. (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996, с. 123).
Вместе с вышеперечисленными особенностями, личность осужденного характеризуется также слабым развитием коммуникативных навыков, отчужденностью, чувством изолированности, стремлением к соблюдению дистанции между собой и окружающей действительностью, настороженностью и подозрительностью по отношению к людям, склонностью к критике окружающих, экс-тернальным локусом контроля (склонностью человека видеть источник управления своей жизнью преимущественно во внешней среде), сниженным уровнем ценностного отношения к действительности, недостаточной социальной адаптированностью, антиобщественной ориентацией и др. (Антонян, Голубев, Кудряков, 1989; Кудрявцев, 1998; Ратинов, Ефремова, 1988, Истомин, 2011; Майоров, 2009; Быков, 2004).
По замечанию М. И. Еникеева, отличительной особенностью личности осужденного является также и дезинтегрированность ее ценностно-регуляционной системы: преступление совершается в результате отчуждения от социальных ценностей и извращенного отношения к социальной действительности (Еникеев, 2012).
В центре внимания многих криминально-психологических исследований находятся различные типы личности преступников (Ковалев, 1968; Познышев, 2007; Berkowitz, 1962; Миньковский, 1971). По объекту посягательства, характеру преступных действий выделяют три наиболее крупные типологические группы осужденных преступников, характеризующиеся социально-ценностной деформацией личности: корыстные, насильственные и корыстно-насильственные (Еникеев, 2012; Романов, 2012).