Камера

Александр Сорге

Камера

Предисловие

Привет! Это я, Саша Сорге.

Так уж получается, что каждая моя книга – это исповедь. Я задаю пустому листу вопросы, которые терзают мою душу сильнее всего. А потом вываливаю свои мысли, свою боль на бумагу – иногда нахожу ответы, иногда нет.

В этой книге я решил поговорить о любви. О любви к женщинам и любви женщин, о любви к матери и любви Отца всевышнего. О сексе: банальной ебле и похоти, которой объяты два голых тела и о постфизической магии, которая иногда вспыхивает в постели между двумя любовниками. О идеалах: идолах и масках, что мы сами создаём. Впрочем, я уже начинаю повторяться – всё это было в аннотации.

Все эти темы нанизаны на рассказ про парня, работающего в вебкам-студии. И, раз уж это исповедь, признаюсь – какое-то время я сам работал в вебкаме. Переводчиком. Поэтому знаю об этом мире гораздо больше журналистов – все нюансы профессии я постарался отразить как можно более аккуратно. В остальном же это художественная история – не стоит здесь искать параллели с жизнями реальных персонажей.

Здесь нет «хороших» и «плохих» персонажей, «правильных» и «неправильных» поступков: я не пытался кого-то в чём-то обвинить. Тем не менее, в тексте довольно много резких выражений и фраз. Так что если ты стесняешься назвать пизду «пиздой», тебе лучше отложить эту книгу – ничего кроме грязи ты здесь не увидишь. Ну а тем, чей взгляд свободен от ханжеской вуали, я желаю приятного чтения.

Защитная молитва

Всё, написанное в этом рассказе – вымысел. Действие произведения разворачивается на другой планете, в параллельной вселенной. Все совпадения с реальными событиями, персонажами, фактами, местами, временами – случайны. Все аллюзии на реальность – лишь плод вашего воображения. Автор ни к чему не призывает и ничего не пропагандирует. И да избави нас от лукавого. Аминь.

Глава 1. Петербург, 202? год

Ким сидел на корточках в тесной туалетной кабинке одного из клубов, затерявшегося где-то в чреве Лиговского проспекта. Воняло мочой, за хлипкой дверью гремела музыка и раздавались чьи-то пьяные вопли.

Лицо Кима уткнулось в упругие ягодицы солистки какой-то прогрессивной дарк-поп инди-группы – он жадно пил её миниатюрный розовый бутон: раздвигал лепестки, ласкал ягоду клитора и проникал языком внутрь, целовал бедра и снова возвращался к клитору.

Вязкая смазка вперемешку со слюнями Кима стекала по загорелым девичьим ногам и уже почти добралась до белоснежных кроссовок на высокой подошве. В какой-то момент Ким даже чуть не захлебнулся: глухо кашлянул прямо ей в киску – благо, девушка ничего не заметила.

Не в силах больше терпеть, Ким поднялся и расстегнул ширинку: достал пульсирующий член и прислонил гладкую горячую головку к влажной вагине.

– Ты же сказал, только куни, – задыхаясь, сказала солистка – в её голосе прозвучала нотка беспокойства.

Ким надавил чуть сильнее, но не вошёл – девушка издала стон.

– Если хочешь, я могу всё прекратить, – издевательски сказал он.

– Трахни меня, – прошептала девушка.

– Что? Что ты хочешь, чтобы я сделал? – продолжил издеваться Ким, гладя девушку по волосам.

– Выеби пожалуйста меня быстрее, – пролепетала она.

Тогда Ким взялся за узкие бёдра и резко вошёл в солистку прогрессивной дарк-поп инди-группы. Вошёл до упора – девушка ударилась лицом о кафель. Словно паровой молот, Ким вонзал в неё свой стержень: практически полностью выныривал, а затем снова погружался в её юную жаркую плоть – с каждым толчком волны сладкого удовольствия разливались по всему телу.

Он хотел, хотел залить всю девушку своей спермой: испачкать чёрное бархатное платье, идеально-округлые медовые ягодицы со светлым рисунком трусиков, крашенные в розовый волосы. Но сжалился: вынул член и кончил на чёрную плитку, облепленную всевозможными стикерами.

Девушка задрожала и издала протяжный стон. Ким застегнул ширинку, вывалился из кабинки и выдавил себя из душного, грохочущего клуба в морозный сумрак, не забыв захватить с собой куртку. Дрожащими руками он шарил по карманам в поисках заветной зажигалки, нервно жуя сигарету.

Знакомство посреди гремящего клуба с солисткой (он так и не запомнил название) группы, на которую смотрело ещё с десяток человек, пошлый флирт, грязь в туалете – всё это казалось непривычной архаикой, почти такой же, как и охота с копьем на мамонта.

Нет, Ким умел общаться с дамами, да ещё и выглядел смазливо – а поэтому трахался: часто, долго и с самыми разными женщинами. Однако его гарпуном всегда был смартфон и Тиндер – цифровым неводом поймать девушку было куда как проще.

От этого свидание для Кима превратилось в привычный ритуал: мэтч, пара заготовленных фраз, отработанных в сотнях переписок – и вот вы уже выпиваете в каком-нибудь милом баре. Лёгкая беседа, приправленная щепоткой искренности, капля комплиментов и буквально пара двусмысленных шуток – коктейль «Искра» готов. Стоит только опустошить бокал – и вот вы уже едете домой: держась за руки, поглаживая внутреннюю часть бёдер друг друга и обмениваясь легкими поцелуями в такси. Если повезёт.

Не найдя зажигалки, Ким выплюнул сигарету в бурый снег и двинулся в путь.

Лабиринты старого Петербурга, пропитанные дыханием Достоевского, вывели его к реке. За Фонтанкой – гетто в самом сердце города, даже сырой зимой пышущее зноем самаркандского рынка. Толпы мигрантов с телегами и клетчатыми баулами из пластика, разбитые дороги и чумазые здания. «Апрашка».

В глубине рынка крылась «чуфальня»: каждый день десятки блогеров с искусственно-белыми винирами совершали хадж в эту забегаловку с китайскими поварами, китайским меню и китайским пивом, чтобы рассказать своей пастве о «самом секретном кафе Петербурга», вход в которое находился в магазине поддельных сумок «Гуччи». И лишь посвященные знали о вьетнамском кафе в соседнем здании. Кафельный пол, деревянные столы с клеёнками, лампы дневного света – просто, но чисто. Обитатели этого места не носили масок, не проверяли qr-коды у посетителей – может, сознательно, но, скорее, в силу врождённой флегматичности отказывались играть в театре безопасности.

Тома уже ждала Кима за столом. Как всегда, прекрасная: большие миндалевидные глаза, смуглая, цвета жжёной карамели кожа. Стройная и высокая, с подтянутой грудью с аккуратными шоколадными сосками – последнюю деталь Ким знал исключительно из Инстаграма. Тома была моделью – настоящей. Ким тоже работал с моделями – но немного иного рода.

Девушка приехала из Якутии, но производила впечатление более экзотичной вьетнамки. Стильный кремовый плащ, очки в тонкой золотой оправе – она сильно контрастировала с обитателями этой клоаки.

– Привет, Тома! Ещё не передумала, может к нам? – весело сказал Ким, доставая сигарету.

Азиатские бабушки, что приклеились к соседнему столу – смуглые лица их напоминали печёные яблоки – даже не повернули головы. Курить здесь, в отличии от других заведений, было можно: владельцы были толерантны к любым смертоносным болезням лёгких.

– А ты всё также можешь пойти со своим предложением в жопу, – язвливо бросила Тома.

Они познакомились слишком давно: Тома стала ему практически сестрой, а Ким ей – братом. Их любовь была чисто платонической: даже в разгар самого бурного алкогольного шторма они ни разу не соприкоснулись губами. Почему – не понимал даже сам Ким: его не тянуло к её телу, он вообще не видел Тому рядом с собой. Зато друзья часто изливали друг другу дурнопахнущие потоки своей души.

– Ну и зря, – Ким плюхнулся на стул напротив. – С твоей внешностью могла бы кусков сто в неделю зарабатывать.

Им принесли пиво – Ким убрал сигарету за ухо.

– А чё это ты такой радостный? – игриво спросила Тома. – Опять кому-то присунул?