Страница 9 из 10
«Куда они бросили тело твоё? В люк?
Где расстреливали? В подвале?
Слышал ли ты звук
Выстрела? Нет, едва ли.
Выстрел в затылок милосерд:
Вдребезги память.
Вспомнил ли ты тот рассвет?
Нет. Торопился падать».
Гигантская, необъятная Вселенная и всего лишь один в ней человек: маленький, крошечный, песчинка… А стоят вровень. И будут стоять. И не получится отнять их друг у друга…
Музеолог и искусствовед Наталья Грамолина
Колыбелью космонавтики калужский край стал позже. А сначала сделал миру совсем другой подарок – идеальный российский пейзаж, перенесенный на холст выдающимся русским живописцем Василием Дмитриевичем Поленовым. Именно калужские просторы, увиденные с беховского холма над Окой послужили в свое время прототипом ключевого живописного образа среднерусской природы. И если искать колыбель российского пейзажа, то, скорее всего, именно здесь – в Поленово, Бехово, по ту и другую стороны Оки, хотя и отделившей тульскую землю от калужской (или соединившую их – это уж как смотреть), но вместе с тем впитавшей в себя всю живописность России. Сегодня над колыбелью российского пейзажа нависла серьезная угроза. Имя ей – карьерные самосвалы. И экскаваторы – тоже. Битву с ними вот уже много лет к ряду ведет директор музея-заповедника В.Д.Поленова Наталья Николаевна ГРАМОЛИНА.
– Музей Поленова – удивительный музей. Его нельзя назвать музеем Тульской области, нельзя назвать музеем Калужской области. Это – сама Россия. Существование этого музея предопределяет единение. Единение регионов, единение людей, но также и единение проблем, и единение решений этих проблем.
В чем смысл? Да, музей Поленова территориально на тульском берегу. Вид, открывающийся от церкви Святой Троицы на калужский берег – это знаковый пейзаж России. И вот этот знаковый пейзаж с 60-х годов портится существованием на том берегу песчаных карьеров. По всем документам, эти карьеры были закрыты еще в 1968 году. Тогда было принято соответствующее постановление Министерством нерудной промышленности СССР.
– И до сих пор не выполнено? Впору сорокалетний юбилей документу справлять.
– Я понимаю: наверное, там очень дешевая песчано-гравийная смесь. Наверное, она очень хороша для строительства. Но скажите: если бы мы положили на весы с одной стороны песчано-гравийную смесь, а с другой – такое понятие, как культура нации, или, я не знаю, – красоту – то, наверное, по тяжести перевесит песчано-гравийная смесь. Но в духе эти вещи сравнивать нельзя. Мы обязаны сохранить этот пейзаж. Я благодарна губернатору Калужской области Артамонову, с которым встречалась, с которым мы нашли общий язык, за то, что он распоряжением своим их закрыл. Так вот, дали распоряжение закрыть карьеры, однако лицензии на их разработку были выданы заранее. Хотя все знают, что вокруг Поленово – охранные зоны. В том числе – и за Окой, на калужском берегу. Знают и тем не менее лицензии выдают.
– А кто хозяин земли напротив Поленово?
– По 131-му закону о местном самоуправлении – муниципалитет. В данном случае – тарусский. И результат: кто бы что ни делал, какие бы указания ни отдавал, а карьеры работают.
– И сегодня работают?
– И сегодня. Отсюда от музея не видно, а от Бехово – как на ладони: копают. Когда вы выходите на паперть, на кладбище, смотрите окрест и видите… ну, ужас просто. Экскаваторы, самосвалы…
Я все понимаю. Что, в принципе, это нужно: песок, гравий, стройка и т.д. Но нужно также и выполнить постановление Совета министров. Нужно юридически закрепить эту землю за заповедником. Я же не утащу ее на тульский берег. Я полагаю, что вместе с деловыми людьми Калуги мы можем совершенно спокойно найти оптимальное решение для сохранения этой земли и использования ее в интересах всего народа. И уже сейчас с тарусскими бизнесменами мы приходим к совершенно четкому пониманию того, что такую красоту надо сохранить. Пусть там будут туристические тропы. Пусть будут экологические деревни, да мало ли что. Но только не надо загаживать этот пейзаж – вот и все наше желание. Этот пейзаж может работать. И приносить, если кому это интересно, какие-то деньги. Для этого его не обязательно копать. Мы уже устали твердить об этом. Смотрите, переписка по калужскому берегу – четыре толстенных тома. И толку? Воз и ныне там.
– Никто, стало быть, не захотел взвалить на себя славу спасителя поленовского заповедника? А всего-то для этого нужно одно волевое решение.
– Именно так. Мало того: нужно сказать, что в нашем государстве не хватает ума сделать культуру приоритетом в политике. Это избавило бы нас от многих напастей. Давайте сделаем культуру региональной политикой. В Калуге, господи, какие возможности! Давайте тут же и начнем. Потом организуемся и сделаем это вместе с Тулой.
– В смысле – вместе с Поленово?
– Это величайший заповедник. И сейчас на него наступают москвичи.
– Каким образом? Земли скупают?
– Ну, конечно. 100 километров от Москвы – и почему бы нас не взять? Почему все не застроить и не сорвать, я извиняюсь, с этого "бабки"?
– И в охранной зоне строят?
– Нет, ну что вы. В охранную я их не пущу. Но вокруг обступили со всех сторон. Натуральная блокада. Хорошо – я держусь пока. А что будет дальше? Никто же не вечен. И пока я могу, я хочу сделать ситуацию достаточно серьезной. Я – собака на государевом дворе. Единственное, что я делаю – берегу для государства государево. Вот и все. Мне завещано беречь этот пейзаж, меня назвали мемориальным заповедником, вот я и дерусь. Мне лично от этого ничего не надо. Кроме того, чтобы был пейзаж. Чтобы вы приехали через много лет сюда со своими внуками, и внук сказал: дедушка, красота-то какая!
– Пожалуй… Знаете, когда я сказал жене и детям, что собираюсь в командировку в Поленово, так они даже слегка надулись: мол, почему нас с собой не берешь?
– Да? Вот это лучшее, что вы мне сказали. Считайте, что я от этого выздоровлю. А то бегаешь тут с воспалением легких…
– Но мы разорваны. Добраться до Поленово из Тарусы… Да проще, наверное, российско-китайскую границу перейти. Никому ничего не надо. Никто ничего не знает. Хоть скидывай рубаху и кидайся вплавь…
– Так вот с этого и надо начинать. Разорванность – она от равнодушия. А я хочу поставить дебаркадер, а я хочу держать катерок. И чтобы не какой-то частник возил, который то ли хочет, то ли нет, а чтобы были обязательные рейсы. У меня ведь еще государство в голове. Почему заповедник один, а берега от друга оторваны. Да как можно? Вон, напротив Кузмищево. А там мужики не работают. Так пусть работают у меня. Всяк захочет переехать на лодочке до Тарусы. И обратно. И это две соседние губернии. А что о России говорить тогда?
– Наталья Николаевна, сколько лет вы в Поленово?
– Уже 37 лет. Я вышла замуж за Федора Дмитриевич Поленова – внука художника. Приехала сюда и сначала работала научным сотрудником. Когда Федор Дмитриевич попал в Верховный Совет – это был 1990 год – я стала директором музея. И вот уже 16 лет я директор. Поэтому проблемы провинциальных музеев не то что глубоко знаю – они мои личные проблемы. В каком бы городе я ни была и с каким бы музеем ни знакомилась.