Ангелы не летают

Все ждали начала разговора. Александр Наумович тянул. Наконец, он лег грудью на сложенные на столе руки и, глядя из-под бровей, произнес.

– Причины собрания уверен, понятны всем. Ситуация пока не экстренная, но вполне возможно скоро станет таковой. Прошло немногим более суток, но как видите, решить проблему с туманностью…

Гнилин искал слова.

– Мы ее решить не можем. Надежда что ее решат с обратной стороны имеется. Там все таки научно-исследовательские центры и ученые, а у нас… У нас только мы. Народ еще не начал митинговать. Не осознали пока ситуацию. Но тут вопрос времени. Пока имеются продукты и финансы у населения, только вот насколько их хватит. Неделя? Не более. Основная масса жителей живет зарплатой, а ее через месяц не будет.

– Извините, что перебиваю, Александр Наумович, – воспользовавшись моментом, пока Гнилин формулировал следующую реплику, заговорил Цветков, – предполагаете, что месяц и более мы не сможем найти способ попасть за преграду? По воздуху, в конце концов, к нам смогут добраться ведь. Или вы сразу самую печальную картину рисуете? Все понимаем, что этот туман хрень какая-то. Я уверен, что это ненадолго.

Все закивали, поддерживая хозяина пилорамы.

– Да разберутся.

– Не могут не разобраться.

Гнилин откинулся на стуле.

– А вы были уже в этом облаке? Ну? Кто в него заходил?

Присутствующие затихли. Гнилин продолжил.

– Борис Валентинович, будьте так любезны, поясните собравшимся господам, что оно собой представляет. Вы, как единственный из собравшихся, кто пробовал его пересечь. Пожалуйста.

Все повернулись к Тули. Тот ухмыльнулся, кашлянул в руку. По его красным глазам было видно, что после ночной смены он не сомкнул глаз, но запах алкоголя указывал, что взбодриться перед собранием тот не забыл.

– Что ж? Почему бы не рассказать? Хорошего там ничего. Туман плотный. Да и не туман это. В тумане сыро, все же это испарение, а тут больше на дым похоже. Без запаха. Только. Я с веревкой туда пошел, трос буксирный из багажника, на всякий случай. А ее конец напарник молодой Стальной в руке держал. Он подтвердит, если что. Не видно ничего вообще. Руку вытянул, чтобы не встретить ничего лбом, и кисти не рассмотреть. Я медленно шел, вдруг на что нарвусь. Но ничего не встретил, только в какой-то момент почувствовал, что веревка изогнулась. Неестественно так. Будто изломилась. Только не изогнулась она как, если бы я ее вдвое сложил. Как отражение в зеркале. Переломилась и я уже ее, уходящую вперед, вижу. Но она-то за мной тащилась. Такая вот петрушка получается.

Борис Тули замолчал. Окружающие недоверчиво переглядывались.

– Не нормально это. Что-то там с законами физики не сходится, – констатировал он.

Константин Юрьевич, начальник пожарной службы привычным движением достал из внутреннего кармана пачку сигарет и «Zippo», но оглядевшись не нашел пепельницы на столе.

– Не убирайте, – заметил его поведение Гнилин, и, нажав на селектор, попросил, – Анна, принесите нам пару пепельниц, и… – он осмотрел всех, – и минут через десять семь чашечек кофе.

– Ситуация, если все же не будет сообщения с остальным миром, страшная, – заговорил Смирнов, – я так думаю, что мы как крысы в замкнутом пространстве. Начнет еда заканчиваться и народ станет глотки друг другу перегрызать. А у нас, Ольга Степановна, кроме вашей «Кристы» других магазинов то и нет. Всех вы повыживали. «Бобр» только остался, так это кафе. У него другая специфика. Как там запасы продуктовые на складах? В больших количествах?

– И прошу прощения, – дополнил его Цветков, – готовы ли вы будете еду бесплатно раздавать, когда денег не станет?

Почти бесшумно, несмотря на высокие каблуки, прошла Анна и поставила три пепельницы на стол.

– Аня. Кофе, – губами произнес Гнилин. Она кивнула.

Гурья Ольга Степановна тоже достала сигарету и прикурила.

– Давайте без фамильярностей. Всегда я для вас была Оля, а тут вдруг Ольга Степановна. Не отгораживаете меня от общества. Продукты в наличии имеются. Их не мало. Есть и скоропортящиеся, и долгого хранения. В отеле у меня своя кухня. И там морозилка забита. Так что на первое время, если все, так как вы предполагаете, будет происходить, хватит всем. А вот с момента окончания платежной способности населения, думаю, придется с вами, Александр Наумович, договоренность составить. Вам избиратели нужны. Я получу компенсацию, народ останется сытым, вы поддержку на следующих выборах. Имеются же запасы у администрации? Не со своих же сбережений отвалите.

– Хитро, – Гнилин криво улыбнулся, глядя в стол.

– Я, скорее всего общее мнение выскажу, – тихо, но уверенно начал говорить Отец Николай, – нет ли необходимости нам закупить у Ольги Степановны сейчас продовольственные наборы для своих семей, а уж потом народ баловать?

Цветков саркастично улыбнулся.

– Вы батюшка не господа слуга. Ваш господь намного ниже совсем другие службы играет.

– А я за всех нас сейчас думаю. И не желаете, так можете не закупаться, – отец Николай презрительно посмотрел на хозяина пилорамы. Тот в ответ злобно улыбнулся.

– Давайте, это каждый сам решит, – добавил Смирнов, – как сам пожелает.

Анна зашла с подносом и аккуратно расставила каждому по чашке кофе. Поднос, на котором остался сахар и ложки, поставила на край стола.

– Это не все проблемы, – вступил в разговор Глебов, школьный заместитель по безопасности, – та же проблема с едой в школе. Школа обязана обеспечить детей питанием и больших запасов она не имеет. Привозят почти ежедневно. Рассчитывать ли на наш «ТЦ»?

– Думаю, – размышляя над вопросом начал Тули, – можно на время экстренной ситуации, а мне кажется, в ней мы уже находимся, отменить занятия. Дети только обрадуются, а родителям, опять же возможно, в такой ситуации спокойнее будет, если чадо рядом. На работу то многим не добраться.

– Так, так. Наверное, это правильно, – согласился Гнилин. Рассматривайте этот вариант. Еще какие проблемы видите?

– У нас котельные на угле или на дровах. К зиме приготовились, но не на весь период. Если затянется, то топить нечем будет, а зима уже начинается, – произнес начальник пожарной службы.

– Это проблема, но не сиюминутная. Давайте к ней придем со временем. Пока-то есть топливо. Еще что?

– У меня в отеле организованная группа путешественников, что не смогли вчера отплыть. Их тоже спонсировать придется, на проживание. Но это моя, скорее всего проблема, – сказала Ольга.

– Пока ваша, а там посмотрим, – ответил ей Гнилин.

– Паника, требования, преступления начнутся, – Смирнов произнес это не громко, но все сразу прислушались к этим словам, – несомненно, начнутся. Не сразу. Люди будут искать выход из ситуации. Они на администрацию, конечно, надеются, но и сами за себя постоять могут. На работу не нужно многим, пить начнут чаще. Если перспектив не будет, то начнутся беспорядки. Вы, как глава, должны их успокоить. Готовьтесь к вопросам и решению проблем.

– Это сейчас наши общие проблемы. Ну. Вроде бы собрание пришло к финалу. Проблем, кроме озвученных, больше нет. Или пока они не сформировались, – Гнилин подытожил результаты дискуссии, – что ж, господа, идем поддерживать порядок. И проблемы, что возникают, на общее вече выносите. У нас настали сложные времена. Все свободны.

Ресторан Отеля «Кондор»

12:30

Белоснежные скатерти, идеально прозрачные стенки графинов с водой, вычурные солонка и перечница из псевдо червонного серебра, объемные миндального цвета шторы, плотно закрывающие высокие окна. Даже в дневное время с царившим тут полумраком боролись лишь свечи, пламя, которых неторопливо чадило, на высоких подсвечниках, и переливалось желто-красными отблесками в стекающих каплях воска. Атмосфера, относящаяся скорее к эпохе фрейлин и гусар, юнкеров и государей, чем России, что еще недавно делила свое имущество на осколках союза.

Несомненно, финансовые вложения были немалыми, но гостиница и ресторан пользовались успехом и, несмотря на то, что это все – же был провинциальный город, расположенный недалеко от большого районного центра, посетителей всегда было много. Особенно летом. Аквапарк, наличие достопримечательности Всероссийского масштаба, это о храме «Семи икон», судоходная река и договоренности с туристическими фирмами. Все это способствовало большой проходимости людей и хорошим прибылям Гурья Ольги Степановны. Сейчас, на пороге зимы, отель работал на треть своих возможностей. Были перекрыты два этажа, уменьшен персонал.