Страница 5 из 49
Здесь гуланты служили не только украшением. Они были единственным источником света, так как даже окон тут не было. Но вместе с вплетенными в женские прически цветами успешно разгоняли мрак. А в яркие цвета его раскрашивали наряды и магия.
Потому что тут были не только гости и излечившиеся больные, но и те самые друиды-некроманты, сверкающие серебром истинных обликов и боевых форм. Всюду сновали лакеи в белом, разносящие на золотых подносах в хрустальных бокалах какое-то игристое вино. Музыка, идущая неизвестно откуда, звучала громче и объемнее.
Большинство общались между собой: кто-то, разбившись на небольшие группки, кто-то бродил от одной к другой. А по центру зала уже кружились в плавном танце первые пары альвов. И все они были в истинных обликах.
И я вдруг вспомнила о том, что Сэм обещал мне бал.
Ой, мамочка...
– А танцы... Это обязательно? – спросила, не отрывая взгляда от танцующих.
– А ты хочешь цветок?
– Спрашиваешь? Очень.
– Тогда хотя бы один танец, но обязательно.
– Сэм... Я... Я не умею.
– Я догадался. Но это не важно. Умею я, – доверительно шепнул он мне на ухо, щекоча его и щеку шелком своих волос.
Я тут же обернулась к нему.
И увидела, как медовые глаза затопила тьма, полная сверкающих золотых искр. Потом она же на мгновение окутала Сэма полностью. А когда чуть развеялась, Сэм предстал передо мной в той самой «рогатой» форме, которую я уже видела раньше. Только вот золотого сияния больше не было.
Зато и его корона, и магия вокруг него – все это словно было соткано из тьмы. Матовой и поглощающей, казалось, любой свет. Если бы не искры золота, посверкивающие в ней.
Ух ты... А, оказывается, вопрос с аурой он решил. И как кардинально!
Заодно этим перевоплощением он сразу же напомнил мне о разнице между нами. Может, он и полукровка. Но он все-таки альв.
И этот абсолютно не знакомый мне Сэм, очаровательно улыбнувшись, слегка поклонился:
– Татьяна, разрешите пригласить вас на торжественный танец. Обещаю, у вас не возникнет ни малейших проблем.
Решив, что из нас двоих он сейчас единственный, кто понимает, что делает, я медленно кивнула:
– Разрешаю.
А что еще можно было сделать? Я не могла представить, в какой форме должен был быть отказ, чтобы в эту минуту он выглядел хотя бы уместным. Не говоря уж о том, чтобы был вежливым.
И я вложила руку в протянутую ладонь. Другую несмело устроила на плече альва. К счастью, танец напоминал вальс. Отличался некоторым количеством прогибов со стороны партнерши. Но в них я не видела ничего пугающего. Так что я немного представляла, что от меня требуется. Но совсем немного. Так что, если я все-таки оттопчу Сэму ноги, виноват будет сам. Я его предупреждала!
На мои робкие телодвижения Сэм едва заметно дернул бровями. Оценив расстояние, которое при этом осталось между нами, он легко сократил его до минимума, разрешенного приличиями, приобняв меня за талию.
От этого прикосновения в спину ударило сотней мелких разрядов. А рой мурашек подхватил их и понес по телу. И пусть между моей кожей и рукой альва была преграда в виде ткани, я чувствовала тепло от нее так, будто никакого платья не было.
Мне вообще сразу стало очень жарко. И воздуха больше не хватало. Хотелось дышать глубже и быстрее. Но если не для того, чтобы надышаться кислородом, то уж точно для того, чтобы лучше распробовать неуловимый и вкусный запах можжевельника, донесшийся до меня.
Но тут под звуки новой мелодии Сэм сделал первый шаг и повел, увлекая нас в танце куда-то в середину зала. И ощущения от его близости отошли на второй план: я снова вспомнила о страхах. Оказалось – зря.
Сэм не соврал. Он действительно умел танцевать. Настолько хорошо, что все, что требовалось от меня, просто следовать за ним в движениях. Хотя по началу я все равно как-то пыталась это контролировать, запоминая действия.
Шаг назад, поворот, ногу к ноге... Шаг назад, поворот, прогиб, поворот... Шаг назад...
Но вскоре уверенность в том, что он меня не уронит, а сама я, если и собьюсь, ног никому не оттопчу, вытеснила все и оставила только нас и плавный полет танца.
Главное было – не поднимать глаза и не смотреть на лицо Сэма. Не потому, что тьма магии, окружавшей его, пугала. Или потому, что меня смущал истинный облик альва. А совсем наоборот. Потому что чем больше я в него всматривалась, тем больше хотелось смотреть снова и снова. Да и можжевельником я никак не могла надышаться.
Поэтому я очень быстро выучила наизусть количество пуговичек на его камзоле: двенадцать спереди и по две на обшлаге каждого рукава. И точный оттенок металла, из которого они были сделаны: такой же золотой, как и цвет моего платья.
Что же до остального зала и танцующих, то почти сразу они слились в размытое пятно, словно я опять была в «коконе» библиотечного черного кристалла. Только в этот раз не одна, а вдвоем с Сэмом.
Одна мелодия сменяла другую: веселая на более грустную, быстрая на более медленную... И наоборот. Кажется, и элементы танцев менялись. Потому что, то я всего лишь прогибалась назад, ведомая мужчиной, а то кружилась волчком, смело «отброшенная» в сторону, чтобы через два поворота опять попасть в капкан уверенных рук...
– Ну как? – хрипло и тяжело дыша спросил Сэм через какое-то время. Какое точно, я бы не смогла назвать даже под страхом смерти.
– Что – как? – не менее хрипло ответила я, все также избегая смотреть выше уровня его плеч.
– Танец. Настроение. Насколько я чувствую, все хорошо, да? – он снова прокрутил меня юлой.
– Да. Все совсем не кошмарно, – я уклонилась от прямого ответа, но не от его рук.
Интересно, но как он может что-то обо мне чувствовать? Или это всего лишь такая формула речи?
– Тогда я хочу узнать согласишься ли ты еще на один танец, или с официальной программой на этом закончим? – улыбнувшись, Сэм вывел меня на еще один легкий пируэт и опять привычно поймал.
– А сколько их было?
– Три. И я бы сказал, что всем вокруг нет никакого дела, будем ли мы танцевать четвертый. Но, возможно, дело есть тебе, – с этими словами он привлек меня себе еще ближе в завершающих аккордах мелодии, а потом вывел нас из круга, заканчивая танец.
Я не очень поняла смысл этих слов. Но, кажется, в средние века три танца подряд приравнивались к помолвке. Кто знает, может и тут так же. А я ведь не хочу, чтобы нас считали парой, да?
– Я бы хотела отдохнуть, – неуверенная в том, что правильно поняла его, я снова решила обойтись без «да-нет». Но нам еще нужно было обсудить мою учебу. И лучше всего это было сделать все-таки не в танце.
Потому что, если разговаривать с Сэмом-человеком об учебе я могла, то с Сэмом-альвом нет. И хоть я заставила себя наконец-то поднять глаза на его лицо, легче мне от этого не стало. Тьма с золотыми искрами привлекала и манила к себе так, что я уже не сомневалась – наверняка очередное магическое влияние. Может, просто мои эмоции. Может, очарование, наподобие ветальского. А, может, Сэм опять что-то наколдовал.
Лучше всего, наверное, было спросить об этом его самого. Но только сама мысль о том, что я должна буду признаться в каких-то подобных чувствах, лишала меня дара речи.
Нет, лучше узнаю ответ как-то иначе. В библиотеке «загуглю», в конце концов.
– Отдохнуть? – Сэм-альв слегка склонил голову на бок, словно к чему-то прислушиваясь. Возможно, к соловьиной мелодии нового танца, которая уже набирала силу. Возможно, к самому себе. А потом медленно принял полностью человеческий вид: – Идем, у меня есть на этот счет одна чудесная идея. Заодно выберешь цветок.
Но узнать, что же за идея, я не успела. Бархатный и глубокий женский голос, достаточно громкий, чтобы мы услышали, но при этом не настолько, чтобы услышали другие, радостно произнес:
– М-м-м... Какая встреча! Прекрасно смотритесь. Без сомнения, вы одна из лучших пар на сегодняшнем празднике, – от чего Сэм сбился с шага и замер. – Значит, ради этого юного создания ты вчера так невежливо ушел?