Страница 61 из 93
После ухода из страны большинства подразделений международной коалиции значительная часть населения потеряла работу и, соответственно, средства к существованию. Среди молодёжи в возрасте от двадцати до тридцати лет, то есть основной части жителей Афганистана, безработица составляет 70 процентов. Стоит ли удивляться размаху наркопроизводства, объёмы которого за 14 лет выросли в 40 раз, и тому, что основным «орудием труда» афганца стал автомат? Какой выбор стоит перед человеком, лишённым средств к существованию, если оплата боевиков ИГИЛ практически вдвое превышает денежное довольствие военнослужащего регулярной армии, нетрудно догадаться.
На фоне резкого неприятия деятельности западной коалиции в стране растёт исламизация. Но одновременно всё ощутимее даёт себя знать и другой процесс: простые афганцы снова обращают свой взор на Россию!
Всё познаётся в сравнении. По наблюдениям Некрасова, сейчас большинство жителей Афганистана по-иному оценивают события 1980-х годов и сожалеют о том, что многие из них, не разобравшись в происходившем, поддавшись на всевозможные пропагандистские уловки и денежные подачки, были втянуты в бессмысленные боевые действия против советских войск. Один лишь пример из нынешней жизни страны: улицы многих городов и кишлаков Афганистана (особенно его центральной и северной частей), не оккупированных формированиями талибов и ИГИЛ, сегодня украшены портретами… Мухаммеда Наджибуллы.
В этом видится серьёзный урок, который особенно важен для современных политиков. На каком-то историческом этапе народ можно ввести в заблуждение, но его нельзя обмануть — рано или поздно, но правда всё равно пробьёт себе дорогу к жизни.
Сегодня в связи с военной операцией против ИГИЛ в Сирии часто можно услышать «нравоучительные» назидания в адрес России со стороны западных политиков и российских либералов, суть которых сводится к тому, что, дескать, не нужно забывать уроков Афганской войны, которая якобы стала одной из главных причин крушения Советского Союза. За этими снисходительными поучениями видится самодовольство людей, уверенных в том, что им удалось за 25 лет вбить в сознание россиян пропагандистский миф о том, что Афганистан был для нашей страны роковой ошибкой, такой же, например, как Вьетнам для Соединённых Штатов Америки.
Понятно, что главные виновники развала СССР стремятся свалить всё с больной головы на здоровую. Не было бы грубого вмешательства Запада во внутренние дела Советского Союза и предательства окопавшейся в стране «пятой колонны» национальных интересов СССР, кризис 1980-х годов мы смогли бы преодолеть. Сейчас, на фоне куда более глубокого системного кризиса капитализма, в результате которого в России уже свыше 20 миллионов человек живут за чертой бедности, а большая часть населения едва сводит концы с концами и потеряла уверенность в завтрашнем дне, всё больше людей осознают суть и масштабы трагедии, постигшей нашу страну на исходе второго тысячелетия.
Одно из следствий этой трагедии — утрата наших позиций на Ближнем и Среднем Востоке. Время покажет, сможет ли Россия достойно ответить на вызовы, перед которыми поставила её политика западных держав в этом взрывоопасном регионе мира. Ведь приходится начинать всё сначала, поскольку, как считал и Крючков, мы здесь потеряли всё, чего добились за долгие годы не проигранной нами Афганской войны[135].
Отдельная тема — наши нынешние отношения с Афганистаном, который мы бросили в начале 1990-х на произвол судьбы. У вероломства и предательства есть одна особенность — они ничем не искупаются и навечно остаются тёмным пятном в истории страны…
Глава шестая
ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ
Председателем КГБ СССР В. А. Крючков был назначен в недоброе время. Над страной сгущались тучи, хотя осенью 1988 года ещё мало кто предполагал, что пройдёт немного времени — и «свежий ветер перемен» обернётся трагическим бедствием, последствия и масштабы которого мы и по нынешний день осознали далеко не в полной мере.
Тем не менее признаки грядущей катастрофы, пагубный характер горбачёвских реформ были видны ещё до того, как страна перешагнула роковую черту. Например, в июле 1988 года на XIX партконференции известный советский писатель Юрий Бондарев сравнил перестройку с самолётом, «который подняли в воздух, не зная, есть ли в пунктах назначения посадочная площадка». Её, как известно, не оказалось.
К Бондареву не прислушались — Горбачёву ещё верили. Верил ему и Крючков, когда в сентябре 1988 года тот предложил ему возглавить Комитет государственной безопасности.
«В то время у меня, — пишет Крючков, — не было каких-либо особых сомнений в линии Горбачёва, в добро-намеренности его устремлений. Я с доверием относился к его многочисленным заявлениям укрепить государство, Союз, придать развитию более динамичный характер и выйти на новые рубежи. Поэтому было огромное желание ему помогать.
Идеи обновления общества мне импонировали, обострённое изложение проблем я принимал за искренность, простота в общении подкупала. Как и многие лидеры его уровня, он поддавался влиянию, внимательно прислушивался к тому, что говорили о нём в стране и особенно за рубежом.
Мне кажется, в ту пору Горбачёв и мысли не допускал, что в 1991 году произойдут такие кардинальные изменения, что страна окажется в таком плачевном, трагическом положении, сам он в личном плане будет так беспомощен, а его популярность упадёт до нулевой отметки. Ведь на словах он клялся, что не допустит развала Союза, что ни одна из республик, включая прибалтийские, не уйдёт, постоянно подчёркивал, что этого нельзя допустить. «Да мы просто не сможем разойтись!» — не раз восклицал он. Сколько раз он заверял, что не мыслит будущее страны вне социалистического выбора, боготворил партию, называл себя её воспитанником».
Нет никаких оснований упрекать Крючкова в политической близорукости, в том, что он не смог вовремя распознать подлинное лицо генсека. Ведь даже год спустя, на сентябрьском пленуме 1989 года, Горбачёв заявлял: «Стержнем предлагаемой политической платформы КПСС является подход к решению ближайших и стратегических задач советского общества на путях обновления социализма. Мы остаёмся приверженными выбору, сделанному в Октябре 1917 года, социалистической идее, но уходим от догматического её понимания, отказываемся приносить в жертву схематическим построениям реальные интересы людей. Ставим задачу шаг за шагом воплощать в жизнь принцип социальной справедливости…»
Однако не было у Крючкова и особых иллюзий, о чём говорит хотя бы такой случай. В январе 1988 года (ещё за несколько месяцев до нового назначения) Владимиру Александровичу было присвоено воинское звание генерала армии. С этим событием его поздравил по телефону А. А. Громыко, который в ходе разговора обронил такие слова: «Боюсь за судьбу государства… Яковлев и Шеварднадзе — не те люди, куда зайдут они вместе с Горбачёвым?»[136]
Слишком уважал Крючков умудрённого жизнью политика, чтобы не прислушаться к его мнению. Слова Громыко Крючков воспринял как серьёзное предупреждение и впоследствии часто вспоминал этот разговор…
О причинах краха перестройки, которая в конечном счёте привела к крушению Советского Союза и полному уничтожению завоеваний социализма в нашей стране, написано такое множество трактатов, исследований и статей, что даже беглое и поверхностное обращение к этой теме в биографической книге может вызвать у читателя естественную реакцию отторжения. Тем не менее некоторые принципиальные моменты мы не сможем обойти стороной, поскольку они, на наш взгляд, помогут лучше понять позицию Владимира Александровича на посту председателя КГБ, мотивы тех или иных его действий, причины, заставившие его кардинальным образом изменить отношение к политическому курсу команды Горбачёва.
Либеральная пропаганда до сих пор пытается внушить россиянам, что в основе распада СССР лежали исключительно внутренние объективные предпосылки и всё, что происходило, было для страны исторически неизбежно. А поскольку всё было предрешено и не зависело от субъективных факторов, то борьба за спасение Советского Союза и сохранение социалистического строя якобы вообще не имела смысла.
135
См.: Крючков В. А. Личное дело. М.: Эксмо, 2003. С. 209.
136
В 1985 году после смерти К. У. Черненко члены Политбюро предлагали Громыко сосредоточиться на работе в партии и дать согласие на избрание Генеральным секретарём, но он отказался. О чём потом, наблюдая за Горбачёвым и его командой, сожалел.