Добыча (ЛП)

Он не был в порядке. И она не была.

Убедившись, что за ними не следят Ангелы, Северус срезал путь через весь город, ведя Мойру на буксире. Через три улицы от «Серафим Секьюритиз» они миновали популярную университетскую тусовку «Инферно» и остановились чуть выше по улице перед огромным зияющим пространством между двумя многоквартирными домами из красного кирпича.

Измученная беготней на каблуках, Мойра с ужасом ожидала еще одного обхода по усеянным мусорными контейнерами переулкам. Именно тогда Северус снова взял ее за руку, и когда он потянул ее в переулок, она быстро поняла, что он имел в виду, когда сказал, что его кузен заколдовал свой дом. Только что они были снаружи — а в следующее мгновение она уже входила на первый этаж длинного, узкого здания, сжимая руку Северуса так крепко, что он пожаловался, что потерял кровообращение.

В панике Мойра обернулась и увидела, что Северус закрывает входную дверь, которая находилась рядом с огромным окном, выходящим на тротуар — такой же вид можно было ожидать от квартиры на первом этаже в любом из соседних зданий. Только это здание было невидимо невооруженным глазом снаружи.

— Тебе нужна специальная метка, чтобы войти и выйти, в первую очередь даже увидеть или потрогать здание. Единственный способ, которым кто-то без метки может попасть внутрь, это если они прикасаются к кому-то с указанной меткой, — сказал ей Северус, абсолютно безразлично, когда поднял свою рубашку, чтобы показать грубо вырезанную пентаграмму над левой стороной его грудной клетки. — У Аларика и моей кузины Корделии такое же клеймо. Это ее метка. Немного банально для ведьмы, но это ключ к успеху. Никто другой — демон, ангел, человек, вампир, садовый гном — не сможет нас найти.

Для остального мира здесь не было никакого здания. Они пройдут прямо через еще один пыльный, заброшенный переулок-иллюзию, порожденного магией его кузины-ведьмы.

Было слишком много информации, чтобы воспринимать все сразу. Не в силах вымолвить ни слова, Мойра просто плюхнулась на пол, скрестив ноги, насколько позволяла юбка, а ее мозг лихорадочно пытался соединить логические точки. Вместо того, чтобы утешить ее, Северус исчез, чтобы приготовить чай и взять бутылку «Джек Дэниелс» из кухни на первом этаже. Затем он повел ее по этой кошмарной лестнице на четвертый этаж — свой этаж — и усадил на кожаный диван перед окном, выходящим на улицу.

И вот она стояла там, почти полностью неподвижная, достаточно долго, чтобы ее конечности начали коченеть. Когда она поставила маленькую фарфоровую чашечку на подоконник и взглянула на солнечный, прекрасный весенний день снаружи, Мойра поняла, что ей следовало бы подумать. Обработать. Она уже смирилась со всем, что видела и чему научилась. Но ее разум был относительно пустым, и она не могла не задаваться вопросом, было ли это потому, что она уже решила принять все, что Северус собирался бросить в нее, — или же она была просто в шоке.

Несмотря на то, что она не думала так, как должна была, Мойра запомнила почти все детали дома Северуса. Четыре этажа. Невидимый для посторонних, но со вкусом и экономно оформленный изнутри. Это напомнило ей о тех объявлениях, которые они с Эллой бесстыдно просматривали во время выпускных экзаменов. Кому же не хочется смотреть на красивые, дорогие дома в далеких землях? Демонстрации были похожи на сахарную вату — без вещества, но приятно. Здание, которое Северус делил с этим Алариком, напомнило ей то, что она видела в Амстердаме: высокая, опасно крутая лестница, тонкая, но многоуровневая.

Серо-черная цветовая гамма распространялась по всему интерьеру, от окрашенного открытого камня на стенах до гладкого черного дерева на каждом уровне. Первый этаж: кухня и столовая. Вся новейшая бытовая техника. Изящная мебель. Второй этаж: уровень Аларика. Немного грязновато по сравнению с остальной частью дома. Меблирована огромной Г-образной секцией и огромным настенным телевизором. Третий этаж: пусто. По-видимому, в стадии строительства. Северус не стал вдаваться в подробности.

Четвертый этаж: владения Северуса. Скудно обставленная, если не считать дивана и трех книжных полок, каждая из которых была до краев заполнена книгами — упорядоченный хаос. Белый с серым клетчатый ковер в ногах дивана. Стеклянный журнальный столик. Никаких занавесок на окнах. На другом конце коридора, за лестничной клеткой рядом со стеной, как и на этаже Аларика, была закрытая дверь, которая, как она предположила, вела в спальню.

Мойра не совсем понимала, почему ее удивляет, что Северус держит свое личное пространство в чистоте и порядке, но это было так. У него просто была вся эта индивидуальность. Она полагала, что это отразится и на том, как он украсил свой дом. Не очень. Ни одной фотографии, картины или декоративной вазы в поле зрения. И никаких растений тоже, если не считать садика с травами, растущего на кухне внизу.

— Мойра?

— Хм? — она заморгала, не сводя с него глаз, и сердце ее сильно забилось, когда она оказалась единственным объектом его внимания.

— На самом деле… как ты себя чувствуешь?

Ее челюсти на мгновение сжались, когда она задумалась. Как она себя чувствует? Как будто весь ее мир перевернулся с ног на голову. Как будто ее тело больше не принадлежало ей. Как будто их первая и, возможно, единственная попытка проникнуть в «Серафим Секьюритиз» закончилась полным провалом, и она все еще не приблизилась к тому, чтобы найти своего отца. Так что, просто персик.

Не в настроении обсуждать это, пока еще нет, она подошла к краю дивана, поставила локти на колени и положила подбородок на кулак.

— Что ты сделал с секретаршей?

Мускулы вдоль его подбородка дрогнули, как будто он тоже сжался в ответ на вопрос, который он не хотел, чтобы был задан. Он молча пересек узкую комнату и поставил стеклянный стакан на одну из книжных полок. Пиджак исчез, рукава закатаны до локтей, галстук распущен, это лицо — он определенно был достоин женского обморока. Мойра ненавидела саму мысль об этом — ненавидела то, что у него был этот негласный способ отвлечь ее.

— Я сделал то, что делаю со всеми людьми, — тихо признался он, проводя кончиками пальцев по нескольким книгам, прежде чем повернуться и пригвоздить ее своим непоколебимым взглядом. — Я очаровал ее.

— Не хочешь уточнить?

— Некоторые демоны рождаются с определенными способностями, — сказал он ей, засунув руки в карманы и начав расхаживать взад-вперед из одного конца комнаты в другой — не более десяти или двенадцати футов, самое большее. — Я родился инкубом. Конечно, ты же знаешь, что мы черпаем силы у людей, чтобы выжить, но при этом отдаем немного самых себя. Наше прикосновение… электрическое. Оно волнующее. Захватывающее. Сексуальное возбуждение без проникновения, — он ухмыльнулся, когда она скорчила гримасу. — О, не смотри так. Это то, что мы делаем. Ты, должно быть, почувствовала это.

— Почувствовала что? — ее щеки потеплели. — Сексуальное возбуждение без проникновения? Нет. Не могу сказать, что почувствовала.

Он помолчал, нахмурив брови.

— Давай сейчас. Тебе не нужно стесняться этого. Это ощущение совершенно естественно. Это позволяет нашим, э-э, поставщикам быть податливее. Многие люди кончают только от одного прикосновения.

Мойра резко встала и двинулась вперед, прежде чем поняла, что так живо откликнулась на эту мысль. Как хорошо для этих женщин — иметь возможность испытать оргазм только от прикосновения инкуба. Как чертовски здорово.

— Ну, мы с тобой не туда свернули, если ты на это намекаешь, — сухо сказала она, чувствуя, как внутри у нее все сжалось. Его смешок только усилил жар на ее щеках.

— Слушай, я знаю, что у тебя там есть какой-то ангел, — Северус указал на нее, махая рукой вверх и вниз по ее телу, — но там есть и человек. Я знаю, что ты что-то почувствовала той ночью. Это было ясно в твоем… ответе.

Открыв рот, Мойра уставилась на него, уже не заботясь о том, что он увидит, как она покраснела.

— Вау. Вау. У тебя действительно большое самомнение.