Страница 42 из 88
Сплошные уникумы вокруг, надо же. Квинтэссенция, душа — в воплощении кинжала, надо же. Такого раньше я не только не видел, но и не слышал — обычно душа, если отринуто служение богам, выражается совершенно в иных формах Сияния.
— Попроси деву Морриган от моего имени помощи в подчинении демона, — кивнул я голубокожей деве на демонических скакунов, и тут же о ней забыл. Потому что мне нужен был Гомер. Который вдруг взял и сразу нашелся — ментат оказывается уже стоял рядом и наблюдал за передачей ключа души.
— Ц-ц-ц, а что по поводу душеловства говорит Кодекс? — поцокал языком и осуждающе покачал головой ментат.
Я только громко вдохнул через стиснутые зубы, собираясь придумать ответ.
«Кодекс говорит, что Кодекс идет на…» — начал было формировать я мысль-ответ, но озвучить не успел.
— Не шипи, мой мальчик, я всего лишь отходил чтобы куклу сделать, — объяснил вдруг Гомер причину своего отсутствия.
— Зачем? — не сразу понял я.
— Сюда в скором времени … или не в скором… или когда-нибудь сюда все же вернутся люди, и им нужно будет узнать от кого-то, что здесь произошло. Это называется: «письмо» оставил. У тебя выпить ничего нет?
— Нет.
— И не искал?
Вот что ему ответить? И так дел по горло, а я должен был задуматься о том, чтобы искать ему пойло?
— Мальчик мой! У тебя здесь шныряется семьдесят одно бренное тело! — Гомер или мысли прочитал, или по моему взгляду все более чем хорошо читалось. — Ты не мог уделить паршивую секунду времени чтобы дать этим бездельникам указание найти мне что-нибудь промочить горло?
— Шныряется, надо же… Какое интересное слово, дядь, — подошла к нам Доминика.
— А ты не лезь, когда старшие разговаривают! — цыкнул ментат на ведьмочку.
— Эм… — между тем замялся я.
У меня всегда было неплохо с арифметикой, и я быстро подсчитал, что Гомер в бренные тела не записал трех присутствующих — ведь всего здесь семьдесят четыре разумных, если без него. То есть он не посчитал в тех, кого можно напрячь поисками пойла для него меня, ведьмочку и… Филиппу?
Интересно, интересно.
— Плохо, мой мальчик, очень плохо, — покачал головой ментат с неподдельным расстройством. — Мог бы и подумать о старике. Я вот о тебе подумал, — с этими словами Гомер вдруг легко бросил мне сразу два перстня.
Поймав оба, я раскрыл ладони, всмотрелся и только ахнул — это были мои парные мечи, из прошлой жизни. Особо ничем не примечательные перстни белого золота с литерой «Λ», практически ничем не отличающиеся от обычных перстней Корпуса. Но я чувствовал, что это мои мечи — и надев оба перстня, я конечно же не удержался от того, чтобы тут же не активировать оба. Два быстрых движения, и…
Хлопок.
— Рейнар, м-мать моя женщина! — ошарашенно прокомментировал Гомер, который едва успел закрыться в коконе щита. — Предупреждать же надо, волчара варгрийская! Дали боги миру спасителя, я же чуть не обделался…
— Братик, ты дурак?! — не промолчала и Доминика. Она защиту не ставила, но успела спрятаться за спиной ментата, шагнув внутрь его кокона.
Где-то я сегодня кстати нечто похоже уже слышал, причем совсем недавно.
На ругательства ментата и возмущения ведьмочки я внимания даже не обратил, завороженно глядя на мечи в руках.
Два клинка, кавалерийская спата и пехотный гладий. Первый длинный, предназначенный для поединков, с плавным расширением на конце, второй короче, с прямым широким лезвием. Выглядят мечи как обычные (как обычные артефакторные, конечно же), но сила в них заключена невероятная. Не каждое оружие переживет встречи с ними, а уж защита вообще пасует практически любая. Силы в них закачано, на сотню обычных мечей хватит.
Оба меча меня признали и активируясь, мгновенно появились из пространственного кармана. Вот только гладий, который в момент появления был окутан зеленой аурой, оказавшись в моей левой руке почти мгновенно поменял цвет Сияния, став алым — реагируя на мое заражение адским пламенем, которое усилиями Ливии было локализовано.
Именно поэтому и хлопнуло вокруг синхронизацией — причем так сильно, что на ногах вокруг на всем плато удержались только Гомер с Доминикой, Филиппа и ламии, принявшие боевую форму. Несколько адских гончих и даже один мимопроходящий некромант вовсе улетели на пару десятков метров — а надо всегда когтями за земную твердь держаться крепко потому что.
Крутанув мечи, проверяя как они лежат в руках — создав вокруг себя взблеск стали и активного щита, я подбросил их в высоко вверх, на десяток метров, а после еще раз провернул перстни. За краткое мгновение убирая улетевшее прочь оружие в пространственный карман, и вновь доставая из него, сразу же возвращая в руки. Тоже отличительный признак «моих» мечей — с обычными подобный трюк, за столь короткий миг, не получится. Прелестно, просто прелестно — кто бы мог подумать, что я найду здесь такое сокровище. Ну не я найду, но мне найдут.
Мечи вернулись в руки, а я понял, что у меня в теле появилась необычайная легкость. Причем… понял, что ведь не сейчас эта легкость появилась. Раньше.
Вернее нет, не так. В теле не легкость появилась, а исчезла привычная тяжесть.
Я замер. Гомер (который щит до сих пор не деактивировал) мне что-то говорил, а я не обращал внимания. Я слушал свое тело, слушал уже в движении, перемещаясь вокруг защитного кокона Гомера, не убирая при этом оружие.
С каждым шагом мне становилось все веселее и веселее. Тело, тело Кайдена де Рейнара, теперь было полностью мое, я его чувствовал и двигался по-настоящему плавно. На чужой взгляд — на взгляд обычного человека, никаких изменений не произошло. На обычный взгляд двигался я плавно даже тогда, когда только-только вернулся из Посмертия. Сам себе я же всегда, подспудно, казался неуклюжим пьяным клоуном, который впервые попробовал передвигаться на ходулях.
Но не теперь.
«Дали боги миру спасителя…» — сказал только что Гомер.
Дали боги…
Морриган сегодня два раза восстанавливала мое тело после серьезных повреждений.
Как я раньше не догадался?
С легкой боязнью ошибиться я попытался сформировать пару знаков — пальцы принимали заученные формы легко; разворачиваясь, обозначил намек на боевой пируэт девятого круга и сделал его с легкостью.
Навыки знаний Доминика де Рейнара, Первого меча запада, в момент появления из Посмертия со мной остались — вот только новое тело тогда не было к ним готово. И зная, как воззвать к силе, способной сжечь сотню демонов, я казался себе неуклюжим деревянным болванчиком. Сейчас же… Сейчас же я невольно почувствовал, как на лицо наползает улыбка.