Страница 7 из 121
– Обойдусь без плаща, – отказался я, – а вот украшения не помешают. Жаль, что у принца нет проколов в ушах, а то можно было бы нацепить серьги. Но если я не разорю семейство Ольмингов, подыщите пару серёжек для сестры. Мне придётся вести дела через неё, и подарок будет нелишним.
– Найду я серьги и для тебя, и для твоей сестры, – пообещала принцесса. – А уши сейчас проткнём. Говорят, что это не очень больно. Я собиралась сделать себе, но передумала.
– А если обезболить магией? – спросил я. – Зачем терпеть лишнюю боль?
– Не получится, – отказал Сигар. – Магией можно снять боль, но потом ты два дня будешь заторможенный. Перед нашим мероприятием такое недопустимо. Лара, у Кирена в гардеробе должны быть заколки. На огне держать не будем. Если дырки воспалятся, завтра Оскар мигом залечит. А ты готовь уши.
Всё следующее утро я отрабатывал походку манекенщицы, и перед самым обедом Лара решила, что с меня довольно.
– Танцевать в них не сможешь, но ходишь вполне прилично, – сказала она, передавая мне две пары тяжёлых золотых серег. – Возьми. Одни для тебя, другие для твоей сестры. Уши не болят? Скажи Сигару, чтобы их посмотрел маг, а то ещё воспалятся в твоём мире... Перед обедом переоденься в тунику, поедешь в ней, а всё необходимое положи в сумку. Возьми её у Кирена в гардеробе, там было несколько. И удачи тебе! Наверное, больше не увидимся.
Она ушла, а я переоделся, собрал вещи и сел обедать. Когда заканчивал, пришёл Сигар, который тоже сел и терпеливо ждал, пока я поем.
– Поехали, – сказал я, поднимаясь из-за стола. – Это не моё дело, но хотелось бы знать, нашли ли кого-нибудь из заговорщиков.
– Нет, – ответил он. – Пока нет ясности с принцем, я не могу выходить с этим на его отца, поэтому сильно ограничен в возможностях.
– Я могу уйти на несколько дней, – предупредил я, следуя с сумкой в руках за Сигаром. – Придумали, что говорить отцу или брату, если они мной заинтересуются?
– Придумали, – ответил он, не одёрнув меня за родственные выражения в отношении семейства Ольмингов. – Ты уехал охотиться в одно из имений. Даже если захотят проверить, два-три дня у нас будет, а ты постарайся сильно не задерживаться.
В этот раз мы выехали без эскорта, чтобы не объяснять страже, куда делся принц. В той комнате, где нас в прошлую поездку встретил один Оскар, на этот раз сидели ещё два мага. Они уже знали, что я только квартирант, поэтому даже не поприветствовали.
– Накачал мышцы? – спросил меня Оскар и тут же объяснил коллегам, как именно я мог это сделать.
– Накачал, – ответил я. – Не очень сильные, но дальше пусть принц трудится сам.
– Не все выдерживают, – покачал он головой. – Прибегают в слезах и соплях, готовые заплатить, лишь бы прекратить боль. Ладно, не будем терять время. Иди в ту комнату и переодевайся.
Я поспешил выполнить его распоряжение. Когда после этого к магам танцующей походкой вышла симпатичная девушка в непривычном, но элегантном наряде, все были поражены, в том числе и сам хозяин.
– Я готова, – низким, но, несомненно, женским голосом сказал я.
С голосом у меня было меньше мороки, чем с походкой. Лара подправила несколько огрехов, и всё получилось само собой. В театр, что ли, пойти или отбить лавры в кинематографе у Дастина Хоффмана?
– А почему не женский наряд? – спросил один из магов.
– У нас женщины носят платья и штаны, – объяснил я, – а выставлять напоказ мои ноги...
– Ладно, работаем! – нетерпеливо сказал Оскар. – А тебе нужно отчётливо вспомнить то место, куда нужно попасть.
Я представил лестничную клетку моей московской квартиры и едва успел ухватиться за перила, чтобы не растянуться на полу. Через несколько минут головокружение прошло, и я, волнуясь, подошёл к двери под номером одиннадцать и нажал на кнопку звонка.
Сколько раз ругал Татьяну за её глупое доверие к людям. Открывая дверь на звонок, она очень редко справлялась, кто звонит, и почти никогда не смотрела в дверной глазок. Вот и сейчас сначала открыла дверь, а потом удивлённо спросила, кто я такая и к кому.
– Я подруга вашего брата, Татьяна Викторовна! – сказал я. – Александр просил кое-что вам передать. Я могу зайти?
– Да, конечно, – ответила она, пропуская меня в прихожую. – Туфли...
– Уже сняла, – успокоил я, сбрасывая туфли. – Я была у вас и знаю, что везде ковры. Идти в гостиную?
– Да, давайте туда, – согласилась сестра, запирая входную дверь. – Садитесь, где вам удобно. Как мне вас звать?
– Александра Акименко, – ответил я. – У вас почти ничего не изменилось.
– Забавно, – она села в кресло напротив меня, – у вас даже имена совпадают. Вы близко дружили?
– Очень, – сказал я. – Мы жили как один человек.
– Странно, что Саша ничего о вас не говорил, – задумалась она. – У него не было от меня тайн. Я не имею в виду служебные дела. Всегда старалась держаться от них подальше, поэтому, наверное, и не тронули.
– Таня, – дрогнувшим голосом спросил я, – как его убили? И кто? Я в это время была в отъезде.
– Я так и подумала, потому что не помню вас на похоронах. Хотя там было очень много людей, так что могла и пропустить.
– Действительно много? – с недоверием спросил я.
– Я поняла, почему у вас такое недоверие к моим словам, – горько улыбнулась сестра. – Должно быть, подумали, что там был сходняк. Были там и эти, но они только удостоверились в том, что хоронят действительно Сашу. У него оказалось много друзей. Приехали даже ребята, с которыми он учился в институте. И потом Саша защищал не одних урок. Этим он занялся только в последние годы. Сотни полторы точно было, а я многих знаю только в лицо.
– А урки сюда не наведывались?
– Вы о них слишком хорошего мнения. Они перевернули всю квартиру, и не по одному разу. Одна компания представилась полицией. Тогда исчезли мои украшения. Вот я и думаю, может, это на самом деле была полиция? Искали записи брата, но ничего не нашли. Я тоже искала, но не записи, а деньги. Он говорил, что есть счета... На мою зарплату платить за эту квартиру и жить... Он вам об этом не говорил? Очень не хочется продавать квартиру и ехать к родителям в Воронеж.
– Саша говорил, что у вас есть жених, – сказал я, не отвечая на вопросы.
– Я тоже так думала. Ему не повезло оказаться у меня в гостях во время одного из наездов. После этого я его больше не видела. Сказал напоследок, мол, чёрт с тобой и с твоей квартирой!
– Скатертью дорога! – зло сказал я. – Таня, вы мне так и не рассказали о его смерти.
– Кто убил? Я не знаю. Он перед смертью немного тронулся рассудком. Никого не узнавал и твердил, что он принц. Если бы довезли до психушки, наверное, он в ней и прописался бы под этой кличкой. Сашу застрелили, когда его сажали в «скорую». Остановилась машина, из которой два раза выстрелили в голову. А санитары бросили его на асфальт и полезли прятаться за машину. Кому они были нужны! Убийц, конечно, не нашли. Похоронен он на Бусиновском кладбище, а могилу я могу показать. Там пока только крест и венки, на большее у меня нет денег. Его друзья хотели сбрасываться, но я не помню их телефонов, а справочник забрали при обыске из-за заметок на полях. Может быть, они выйдут на меня сами? Как вы думаете?
– Денег у вас будет много, – пообещал я. – Пойдёмте, покажу, где всё лежит.
Мы пришли в её спальню, и я попросил разрешения включить свет.
– Пожалуйста, – сказала сестра. – Могли бы и снять очки. От того, что я увижу, у вас не будет неприятностей.
– Они могут возникнуть у вас, – вздохнул я. – Считайте, что у меня проблемы со зрением.
Я сдвинул одну из дверец трёхсекционного шкафа-купе и подозвал сестру.
– Смотрите, Таня, что нужно делать. Стойка с одеждой может поворачиваться, но это не видно из-за мебельных накладок. Вот этот болт немного выступает. Оттягиваете его на пару сантиметров вниз и легко всё поворачиваете. Видите, что у него нет задней стенки?