Тринадцатая реальность

Эпилог

Эта усадьба стала для нас домом на всю жизнь. Позже были ещё дома в Крыму и на юге Франции, но они использовались только для отдыха, а жили мы по-прежнему в Алтуфьево. Первые шесть лет нас охраняли не хуже членов правительства, потом остался только один охранник. Ещё через пять лет по нашей просьбе убрали и его. Когда я поделился атомными секретами, охрану на какое-то время вернули.

Российская империя во многих областях науки и техники вырвалась далеко вперёд, по сравнению с остальными ведущими державами, но долго такое лидерство не продлилось. Что-то у нас украли, чем-то мы поделились сами, а до многого додумались без нашей помощи. Когда знаешь, в каком направлении думать, результаты – только вопрос времени. В империи большое внимание уделялось образованию и наукам, поэтому, хоть мы и не сохранили безусловное лидерство в научно-техническом прогрессе, в хвосте не плелись. Первого человека в космос послали именно мы в шестьдесят пятом году, но вскоре программу пилотируемых полётов свернули, решив, что быстрее и дешевле работать с автоматами. На Луну или Марс пока никто не рвался, но в планах было построить большую орбитальную станцию, самим или в кооперации с кем-то. Этот мир получился очень непохожим на мой прежний. В нём отсутствовал явно выраженный лидер, а ведущим государствам пока удавалось уживаться без больших разногласий. Вторым отличием было то, что в нём сохранились колониальные империи. Часть Африки поделили между собой Великобритания, Американские штаты и Франко-Германская империя, а в Азии колонии сохранились у англичан и японцев. В большинстве этих колоний аборигенам жилось не хуже, а кое-где и лучше, чем в моём бывшем мире. Они не страдали от войн, революций и межплеменной розни, а уровень жизни был повсеместно выше. Японцы отобрали у американцев Филиппины, прежде чем мы подписали с Американскими штатами договор и перевели трофейный флот в свои дальневосточные порты. Понятно, что мы не стали вмешиваться, да и сами американцы не решились воевать. Обидно, но после раздела французского наследства с империей кайзера колоний у них осталось достаточно. Одни мы не рвались никого захватывать, удовлетворившись половиной отданных нам Алеутских островов. Было решено, что возвращение Аляски – слишком дорогостоящее мероприятие в части последствий, а поскольку жизненной необходимости в новых территориях нет, то ни к чему развязывать войну. Японцы показали свой норов на Филиппинах, устроив резню, но со временем и там всё стало более или менее нормально. В этом мире сохранились не только колонии, но и много монархий. Я не считал это анахронизмом. Дворянство было привилегированным классом, но что в этом плохого? Элита была везде и во все времена, главное, чтобы она оправдывала своё существование, а не просто жрала в три горла. Остальные проблемы покинутого мной когда-то мира были и здесь, разве что пока не успели прихватить от африканских обезьян ВИЧ-инфекцию, да не занялись гонкой ядерных вооружений. Во всём мире, кроме Азии, пока не было большого избытка населения, но к этому шло, а вот во многих азиатских странах число жителей превышало разумные пределы, и все тлеющие и временами вспыхивающие конфликты были в основном там. В Китае не было гражданской войны, войны с Японией и маразма «больших скачков» и «культурной революции», поэтому с китайцами в этом мире стали считаться намного раньше. У нас были неплохие отношения, но не дружба из-за их претензий на часть нашей территории.

Как я и хотел, жена родила двух мальчиков и двух девочек. Дети выросли, и у нас от них было девять внуков и внучек. Многие из наших друзей ещё живы, но видимся редко, больше общаемся по сети. Андрей умер два года назад, и сейчас правил его старший сын Василий. Александра уехала во Франко-Германскую империю, поэтому мы с ней не общались. Олег с Еленой были единственными, кто часто приезжал к нам в гости. Больше пятидесяти лет дружбы – таким мало кто может похвастаться.

Обо мне так никто и не узнал. Когда я так говорю, то имею в виду народные массы, а не тех, кто ими управляет. Я написал за свою жизнь сорок три книги, и все они, кроме одной, написаны в жанре фэнтези, родоначальником которого меня здесь считали. Сорок две из них были изданы, а сорок третья, в которой я описал обе свои жизни, ждала моего конца. Умру, тогда пусть печатают, а люди гадают, выдумал я всё это или впервые в жизни написал о том, что действительно было.

Вера вошла в кабинет и застыла. Алексей лежал в кресле, слегка свесившись набок, и она сразу поняла, что он мёртв. Поцеловав холодный лоб, Вера закрыла мужу глаза и с трудом подтащила второе кресло к тому, в котором он сидел. Открыв ключом один из ящичков трюмо, она достала стоявший в нём флакон, села в кресло и выпила его содержимое.

– Только попробуй меня не пустить! – сказала она и ещё успела взять руку мужа в свои.

На этот раз я сразу понял, что значит мой полёт во тьме с мелькающими светящимися спиралями. Очнулся, как и в прошлый раз, в пустой комнате с креслом. Кресло занимал я, а у стены стоял ангел, наблюдавший за мной ничего не выражавшими глазами.

– Ну что, оправдал я оказанное мне высокое доверие? – насмешливо спросил я.

Страха не было, только усталость от двух прожитых жизней и желание скорее встретиться с женой. Без неё я не представлял существования ни в том мире, ни здесь.

– А вы как думаете? – спросил он и сел в возникшее за спиной кресло.

– Мне понравилось, – ответил я, – а за вас судить не берусь. Не скажете, когда появится моя жена? Вы должны знать такие вещи.

– Знаем, – кивнул он. – Ваша никогда не появится, можете не ждать.

– Это ещё почему? – похолодев, спросил я.

– Она приняла яд, – ответил он. – Самоубийцы здесь не появляются. У них свой сектор с гораздо худшими условиями.

– Я хочу поменять место проживания, – сказал я. – Условия не имеют значения.

– Вы не понимаете, что просите. Там у вас не будет мира, так, комнатушка.

– Я долго жил и уже не держался за жизнь, – сказал я ему. – Я и за смерть не держусь. Единственное, что придаёт смысл моему существованию, – это жена. Если мы не соединимся, я себя разрушу. Вы говорили, что это нетрудно.

– А если я помогу? – спросил он.

– Баш на баш, – засмеялся я. – С ума сойти, и здесь то же самое! И что вам от меня нужно?

– Сходите ещё раз в другую реальность на тех же условиях.

– С места не сдвинусь, пока не объясните смысла ваших игр, – заявил я.

– Вы правильно сказали об игре. Люди играют в свои игры ради выигрыша или для того, чтобы убить время. У нас нет ничего, кроме обязанностей. Мы живём вашей жизнью и вашими воспоминаниями. Есть возможность вмешаться в жизнь таких, как вы, но ею редко пользуются. На вас никто не влиял.

– А почему мне ничего не сказали, а подсунули эти двери?

– В первый раз душа должна сделать выбор самостоятельно, – объяснил он. – Если у неё всё получилось, выигравший может послать её вторично своей волей. Такие правила.

– Какая глупость, – высказался я об их играх.

– Вы играете в дурака. Умные в этой игре правила или нет? Вижу, что поняли. В любой игре свои правила, и чаще их устанавливают не игроки. Если играешь, ты должен их соблюдать. Я не могу не играть. Вы у меня последняя кандидатура в этом тысячелетии, остальных я израсходовал без толку.

– И много было таких в тринадцатой реальности? – спросил я.

– Их много в любой реальности, – ответил ангел, – только знание прожитой жизни часто оказывается бесполезным или его носитель не может им воспользоваться. Это не так легко, вам во многом везло.

– И куда вы хотите меня засунуть? В отсталый мир?

– В прошлый раз вы сами выбирали дверь, в этот пойдёте в более развитый мир. Межпланетные полёты в нём обычное дело. Далеко не летают, но на Марсе уже есть колонии.