Страница 4 из 29
Придя на работу, Милена еще долго не могла успокоиться. А тут еще напарница Света, принялась расспрашивать про аварию. Получая очередной ответ, она округляла и без того похожие на голубые с серой каемкой блюдца глаза и вдохновенно выдыхала:
– Ужас! Кошмар! – А потом неизменно добавляла: – Ну и везучая же ты!
Отделаться от надоеды удалось лишь с приходом первого читателя. Получив от студента-первокурсника листок из школьной тетради со списком литературы, Милена нырнула в хранилище.
На автобус она снова опоздала и возвращаться пришлось пешком. Погода отвратная, темно. Не слишком поздно, но одной было неуютно.
Хотелось подумать о чем-нибудь приятном. Например, о том, что в маленькой уютной квартирке на втором этаже горячий душ, кофе с гренками и теплая постель, что завтра выходной и можно будет спать, сколько захочется, смотреть телевизор, читать… но мысли упрямо переключались на попавшуюся на глаза статью о пропадающих без вести людях, большая часть которых – женщины не старше тридцати… Девушка поежилась. Подобные мысли совсем не для одинокой прохожей, тем более, если она «не старше тридцати». К счастью, до дома оставалось немного: сначала через ведущий во двор узкий проход между домами, затем направо и в подъезд. Как обычно, в проходе стоял такой мрак, что даже собственные руки можно было разглядеть с большим трудом. Девушка уверенно свернула в темноту, радуясь, что скоро будет в тепле, но, пройдя несколько шагов, остановилась. От внезапно накатившей волны страха в груди все сжалось – впереди кто-то был.
Сняв с плеча сумочку и обмотав ремешок вокруг запястья так, чтобы в случае чего ею можно было ударить, девушка сделала несколько неуверенных шагов и замерла.
Вдох-выдох, еще несколько шагов…
Темнота шевельнулась, высокий силуэт неуклюже качнулся навстречу и вправо, навалившись на стену.
«Пьяный».
Страх уступал место чувству гадливости, но девушка не спешила разоружаться. Мало ли какие мысли бродят в затуманенном алкоголем мозгу?
Еще несколько шагов вперед.
– Помогите, – прохрипела темнота, – помогите, прошу вас…
Отпрянув от тянущейся к ней руки, девушка прижалась к противоположной стене. Чужие пальцы мазнули по плечу. Девушка взвизгнула, оттолкнула от себя мужчину и метнулась прочь. Она слышала, как он упал, но не остановилась. Юркнув в подъезд, вихрем взлетела по лестнице, дрожащими руками открыла дверь и, только захлопнув ее за собой и закрыв на замок, с облегчением опустилась на низкую скамеечку в прихожей. Сердце больно билось в груди.
Кисть руки, на которой висела сумочка, совсем онемела. Кое-как содрав не пригодившееся орудие самообороны, сняв плащ и мокрые туфли, прошла на кухню, зажгла свет и поставила на плиту кофейник. Когда чашка с горячим кофе оказалась в руках, она окончательно успокоилась, и мысли о пьяном типе в проходе перестали ее тревожить.
Милена проснулась среди ночи, рывком, и сразу включила светильник. Опять этот неприятный сон: жуткий багровый туман, густой и скользкий, как кисель. Она блуждала в нем, пока на услышала голос, хриплый, совсем как у того типа на улице.
Бросив беглый взгляд на часы, девушка решительно погасила свет, взбила подушку и улеглась снова. Сразу же накатила дремота, но заснуть не получалось. Что-то мешало, неотвязно путаясь в голове. Извертевшись в постели, пытаясь улечься поудобнее, она в конце концов, снова включила свет и села.
Странное беспокойство не унималось, продолжало нарастать, становясь почти невыносимым. Шея и затылок онемели, лицо пылало, и в голове, словно наяву, звучал хриплый голос, молящий о помощи.
Еще полчаса мучительных раздумий и угрызений совести. Не в силах терпеть, девушка отбросила одеяло, вскочила с постели, сунула ноги в первые попавшиеся в прихожей туфли, набросила плащ и выскочила из квартиры.
Ветер стих. Небо очистилось, и призрачный лунный свет заливал двор. Девушка подбежала к проходу, остановилась и с замершим сердцем заглянула туда – никого. «Похоже, ушел», – почти с облегчением подумала она, но посмотрев еще раз, для верности, заметила что-то у самой стены.
Он лежал на спине, прямо на асфальте. Длинные волосы намокли, и несколько прядей прилипли к щеке. Глаза были плотно закрыты. Лицо казалось неестественно белым.
«Ну не умер же он, в самом деле?!»
Чтобы развеять сомнения, пришлось присесть на корточки и проверить. Мужчина лежал неподвижно и, к большому удивлению, совсем не походил на пьяницу. От него исходил терпкий сладковатый аромат, смешанный с влажным запахом промокшей одежды. Сама не веря, что она это делает, девушка осторожно расстегнула пуговицы плаща и, коснувшись пальцами шеи незнакомца, почувствовала слабое биение пульса. В складках одежды что-то блеснуло, но только девушка протянула руку, чтобы рассмотреть, что это, как холодные пальцы мужчины сдавили ее запястье. Она вздрогнула, попыталась вырваться, но потеряла равновесие и…
Села почти удобно. Плащ и ночная сорочка мгновенно промокли. Вскочив и вырвав руку из цепких холодных пальцев, она увидела, что глаза незнакомца полуоткрыты.
– Помогите, – одними губами прошептал он, а потом понес какую-то чушь, перемежая странные, дикие сочетания звуков с нормальными словами.
Она не помнила точно, как притащила его к себе домой и уложила на диване в гостиной, сняв с мужчины промокшую одежду и обувь, оставив только странного покроя узкие брюки. Не думала и о том, откуда взялись силы сделать все это, ведь незнакомец был на голову выше, широк в плечах и чуть ли не вдвое тяжелее. Угомонилась она только тогда, когда незнакомец лежал в постели, укрытый до подбородка одеялом и с грелкой в ногах, а одежда была брошена в ванной. Блестящая вещь оказалась серебряной цепочкой тонкого и замысловатого плетения с кулоном в виде абстрактного символа.
Девушка проснулась от того, что у нее затекли ноги, тяжелый бронзовый подсвечник – мало ли что! – впился в бок, а спина ноет так… Открыв глаза, с удивлением обнаружила, что уснула в кресле. Нет, сразу она честно решила покараулить свою «находку», даже вооружилась, только усталость и нервное напряжение взяли свое. Все-таки, кто бы там что ни говорил, спать в кресле неудобно. Ужасно захотелось вдруг, чтобы ночная история оказалась сном, однако прямое подтверждение реальности произошедшего лежало на диване. Вернее, лежал.
«Объяснил бы мне кто-нибудь, отчего я притащила его в свой дом?»
Вчера у нее не было желания его рассматривать, теперь же… У него была очень светлая кожа, не бледная, белая, и матовая. И никаких признаков щетины, как у подростка. Губы розовые, словно присыпанные пеплом, полные, четко очерченные. Аккуратный прямой нос, густые брови, высокий лоб. Вокруг плотно закрытых век с длинными ресницами проступили темные круги, коричневатые, словно нарисованные. Длинные черные волосы рассыпались по подушке. Одеяло сползло, открыв гладкую безволосую грудь и синюшно багровый изогнутый серпом шрам, слева, над сердцем. Одна рука на животе, другая свесилась. Пальцы длинные, ссадины на костяшках. И синяк на плече.
Милена потянулась, разминая затекшие ноги, и выбралась из кресла. Подсвечник свалился, глухо ударившись об пол. Подошла… «Спит. Похоже, с ним все в порядке. Если не считать…» Шрам притягивал взгляд, как намагниченый. «Вот же, мерзость какая. Кто это его так? Знать бы еще, кто он сам…»
Прихватив из спальни халат, девушка направилась в ванную.
Вытирая волосы, она продолжала думать над тем, кем мог быть странный гость. Конечно, проще дождаться его пробуждения, но это отодвигалось на неопределенный срок, а знать хотелось сейчас. Оставив волосы, Милена принялась разбирать одежду незнакомца в поисках каких-нибудь документов. Одежда была в таком ужасном состоянии, что привести ее в надлежащий вид без стирки было просто невозможно. Но прежде… В наличии имелись: белая шелковая рубашка с кружевными манжетами и воротником; длинный такой… жилет без пуговиц, жемчужно-серого цвета с серебристой вышивкой и широкий атласный пояс черного цвета.