Страница 16 из 29
Вошедшей в сопровождении высокого и худого мужчины девушке, на взгляд Милены, никак не могло быть больше пятнадцати лет. Ее округлое личико выглядело чрезвычайно решительным: тонкие дуги бровей чуть сдвинуты к переносице, а пунцовые губки плотно сжаты. Она остановилась в двух метрах от Сарка и ждала ответа на свой вопрос.
Примерно полминуты длилось молчание. Ни Мастер, ни дан Глисса явно не ожидали визита юной особы и поэтому застыли в позе застигнутых врасплох заговорщиков. Первым нашелся Сарк. Он широко улыбнулся и собрался что-то сказать, но девушка намеренно опередила его.
– Я хочу знать, что здесь происходит, – сказала она, переводя взгляд своих недетских глаз с Сарка на лорда-протектора и обратно. На мгновение, лишь на мгновение, ее великолепные карие глаза задержались на Милене и снова вернулись к дан Глиссе. Тот кашлянул, льстиво улыбнулся и проговорил:
– К чему было беспокоиться, дорогая, всего лишь скучные дела внешней политики.
– Настолько скучные, дядя, что вы послали за Мастером Сарком, чтобы он забавлял вас? Неужели вам не достает опыта Кодвилла?
Лорду не понравился тон племянницы, но то, как она ловко окрестила шутами Кодвилла и, главное, Сарка, слегка подняло ему настроение.
– И все же мне хотелось бы быть в курсе этих ваших «скучных дел», поскольку трон, на котором вы сидите, все еще мой.
Во время разговора Мастер делал вид, что его это не интересует, хотя все было несколько иначе. Приход принцессы в тот самый момент, когда дан Глисса был готов безоговорочно следовать его плану, мог поколебать решимость лорда в отношении Милии. Его светлость Альд Карем Волден лишь лорд-протектор, но до тех пор, пока Лии не исполнится восемнадцать, вершителем судеб Леантара остается он. С одним ограничением: принцесса должна быть в курсе всех дел.
Она забавляла Сарка, как пушистый детеныш пуфи, северного степного волка. В то же время он прекрасно понимал, что как из розового комочка, любопытного и ласкового, вырастает сильное и независимое животное, так и принцесса станет вскоре копией своего отца, Горо Кереса Волдена дан Крилла, погибшего два с половиной года назад на Море Мрака при отражении атаки кафов. («Какое благородство и самоотверженность!») Лия не даст собой управлять. Это проглядывает в ней даже сейчас. А дан Глисса – наоборот. Он слаб своим страхом перед ним, Мастером Иллюзий, и страхом потерять власть, к которой успел привыкнуть. А, как известно, знание слабостей – хороший способ управления людьми. Но сейчас Мастер собирался сыграть на двух других слабостях лорда: на его неприязни к Сойлу и любви к женщинам. Милия, по мнению Сарка, была не лишена привлекательности, что делало задачу более простой. Да и дан Глисса никогда не откажется от новой фаворитки, тем более наполовину сойлийки, чтобы досадить Лие и заставить ее понервничать. А впрочем… И Сарк странно улыбнулся, как будто ему в голову пришла неожиданно забавная мысль.
Тем временем лорд-протектор рассказал принцессе о пленнице, естественно, только то, что считал нужным, опустив при этом свои шушуканья с Мастером. Общаясь, хотя и достаточно редко, с этим сойлийцем, отвергнутым его сородичами, Изгнанным из Сойла по неизвестной причине, дан Глисса ловил себя на мысли… нет, скорее, ему казалось, что Сарк ведет невероятно запутанную игру, в которой все, и он, лорд Волден в том числе, всего лишь марионетки. Как это, наверное, странно выглядит – союз с человеком, которого смертельно боишься…
– Что вы собираетесь делать с бедной девушкой? – спросила Лия, и дан Глисса уловил в тоне племянницы сочувственные нотки.
Он ухмыльнулся в усы, бросил взгляд на пленницу и, заручившись поддержкой – едва уловимым кивком – Мастера Иллюзий, сказал:
– Поскольку я сомневаюсь, что эта девица шпионка Сойла, в чем Первый советник Кодвилл и Второй советник Мастер Сарк со мной согласны, думаю, будет не лишним задержать ее во дворце до выяснения причин ее появления.
– В качестве кого? – поинтересовалась принцесса.
– В качестве особого гостя, – муркнул дан Глисса.
Кодвилл, не участвовавший в разговоре, а только внимательно следивший за его ходом, ухмыльнулся, заметив, как пренебрежительно скривились губы Лии. Впрочем, подобное выражение лица у принцессы не было редкостью.
Где-то прозвучал серебряный гонг, возвещающий, что все готово к обеду.
Дан Глисса снова улыбнулся и обратился к Лие:
– Не угодно ли отобедать, принцесса? А один из слуг отведет девушку в крыло для гостей.
Недолго думая, Лия кивнула, откинула за спину упрямые пышные локоны и вышла из зала впереди лорда, отказавшись от предложенной им руки. Мастер Сарк вышел вслед за ними, а Кодвилл, прежде чем тоже уйти обедать, подозвал слугу и дал несколько распоряжений относительно пленницы.
Девушка даже не пыталась запомнить все те коридоры и повороты, которыми ее провели в предназначенные для нее комнаты, где и передали в руки целому отряду служанок после того, как с ее измученных запястий наконец-то сняли кандалы.
Милена чувствовала себя безвольной куклой, когда ее купали в ванне, наполненной ароматной водой, причесывали и убирали волосы, одевали в прохладные, шелестящие от малейшего прикосновения одежды. Во время купания девушку разморило, и она почти спала, когда ей, лежащей на широкой кушетке со множеством подушек, подали кушанья на низеньком столике. Она машинально отпила из бокала, едва прикоснулась к еде, не чувствуя ее вкуса, и спустя несколько минут уснула на подушках.
Милена проснулась от тихого настойчивого перезвона, решив, что это будильник и ей нужно собираться на работу. Но вместо знакомых стен перед глазами полыхнул алый огонь полога роскошной постели.
«Ого! Кто это меня сюда уложил?»
Девушка снова откинулась на белоснежный шелк подушек и закрыла глаза. Воспоминания о вчерашних событиях были туманны и потеряли свою остроту. Даже осознание того, что она пленница черт знает где и что где-то в этом же месте обитает ночной кошмар по имени Сарк, не нарушало оптимистического состояния духа.
«Утро вечера мудренее? Так получается? Ну не бросаться же мне теперь в истерику, все равно никакого толку!»
В мысли настойчиво врывался перезвон. Милена отбросила легкое и тонкое, но удивительно теплое одеяло, приоткрыла огненный полог и выбралась из постели.
В комнате стоял розоватый сумрак, но в том, что сейчас именно утро, девушка почему-то не сомневалась. Свежий прохладный воздух, проникающий в комнату через приоткрытые балконные двери, заставил вернуться к постели, взять одеяло и накинуть его на плечи. Ночная сорочка, которая была на Милене, явно была предназначена соблазнять, но никак не греть. Вместе с прохладой с улицы неслись разнообразные звуки, но девушку пока интересовал только мелодичный перезвон, разбудивший ее.
Разглядывая комнату, Милена задержала взгляд на огромном зеркале и туалетном столике перед ним, заставленном таким обилием всевозможных баночек, флаконов и коробочек, которое привело бы в восторг не меньше дюжины модниц, и замерла от изумления. Рядом с маленьким круглым зеркальцем на краю столика стояла высокая тонкая ваза, а в ней – совершенно невероятный букет. На черных стеблях с черно-бордовыми длинными узкими листьями висели гроздья бледно-розовых колокольчиков с тычинками, заканчивающимися маленькими прозрачными шариками. Ветер с улицы покачивал гроздья цветов, и длинные тычинки, ударяясь друг о друга, издавали тот самый перезвон.
Милена подошла ближе и коснулась цветов кончиками пальцев. Колокольчики отозвались громким звоном, словно вскрикнули. Девушка резко отдернула руку – сердце отчего-то бешено заколотилось – и посмотрела в зеркало. У входа в спальню стоял лорд-протектор и гаденько улыбался.
– Соа, Милия, – сказал он и подошел к ней.
Девушка отступила к балкону, плотнее укутавшись в одеяло. Ей было неловко от того, как дан Глисса на нее смотрел, но страха перед ним она уже не испытывала, интуитивно понимая, что он только пешка в игре Мастера Сарка. Поэтому, вместо того чтобы кричать и плакать, и просить о снисхождении, как поступила она вчера, Милена просто повернулась к нему спиной и вышла на балкон.