Коррекция - Йеллоустоун

Глава 1

– Что с вами? – с тревогой спросила проводница молодого мужчину, которому явно было нехорошо.

Он ухватился руками за аварийный поручень и с изумлением оглядывал вагон экспресса, слегка покачиваясь, хотя движение поезда почти не ощущалось.

– Кружится голова, – ответил парень, – и совсем не помню, как здесь очутился.

– Я тоже вас не помню, – сказала проводница. – Вы едете по билету, чипу или броне?

– А где это я? – спросил он, не отвечая на вопрос.

– Это вторая секция седьмого вагона экспресса «Пермь-Москва». Вы что, вообще не помните, как здесь оказались? Достаньте чип, может, в нём есть данные?

– Кажется, полегчало, – сказал парень, отцепляясь от поручня. – А что за чип? О чём вы говорите?

– Как о чём? – удивилась она. – О вашем электронном удостоверении личности. Неужели вы и этого не помните? Вас не били по голове?

– Не помню. – Он помотал головой, видимо, вызвав этим приступ головокружения, потому что опять ухватился за поручень. – Если бы кто-то бил, была бы хоть какая-то боль.

– Идёмте в моё купе! – решительно сказала проводница. – Здесь мы будем мешать пассажирам.

Словно в подтверждение её слов недалеко от них открылась дверь и из купе в коридор вышли и двинулись в их сторону четыре негра.

– Мисс, мы скоро вернёмся, – по-английски обратился к проводнице самый пожилой из них. – Пусть нам доставят четыре обеда.

– Хорошо, господа, сейчас вам принесут контейнеры, – на чистом английском ответила проводница и обратилась к парню: – Ну же, давайте быстрее! Идите, пока я добрая. Или вызвать транспортную полицию?

– Не надо полицию, я иду! – поспешно ответил тот. – Не знаю почему, но мне не нравится слово «полиция».

– Не вам одному, – усмехнулась она, прикладывая большой палец к считывателю.

Дверь отъехала в сторону, и они вошли в небольшое, но уютное служебное купе.

– Садитесь на диван, – пригласила проводница, – а я сейчас приготовлю чай. Минут через десять будут окраины Москвы, так что скоро приедем.

– Никогда не ездил с такой скоростью, – сказал парень, отворачиваясь от прозрачной стены. – Стоит задержать взгляд – и опять начинает кружиться голова.

– Не смотрите в окно. От путей всё убрали, но триста километров в час – это немало. Сейчас я включу штору.

Из стены выползла матовая пластина, смазавшая мелькавший за окном пейзаж.

– Пейте! – проводница пододвинула ему чашку, в которую капнула чайный экстракт и добавила подсластитель. – И снимите куртку, а то вспотеете. Хорошая у вас имитация кожи.

– Почему имитация? – спросил он, поморщившись от неприятного вкуса напитка. – Обычная кожаная куртка. Но вы правы: нужно раздеться.

– Шутите? – спросила она, пощупав рукав. – Посмотрите по карманам, может, что-нибудь найдёте.

– В карманах куртки ничего нет, а в брюках только носовой платок, – разочарованно сказал парень. – Как вас зовут? Извините, я растерялся, поэтому...

– Ириной меня зовут. А вас?

– Понимаете, Ирина, – он отложил куртку и потёр рукой лоб, – я ведь совершенно ничего не помню. Вот вы задали вопрос, и у меня в голове мелькнуло имя Алексей. Будем считать, что оно моё. И когда вы заговорили с неграми, я всё понял. Выходит, что знаю английский язык.

– Кто его сейчас не знает! – махнула она рукой. – Не стоит называть темнокожих неграми, за оскорбление могут и избить. Послушайте, Алексей, включите голо. Там должны быть все данные владельца. Их многие используют вместо чипов.

– Какое голо? – не понял он.

– На вашей руке коммуникатор с голо-экраном.

– Это обычные часы, – Алексей закатил рукав и показал часы.

– Вы не миллионер? – спросила Ирина. – Небось, и брюки из натуральной шерсти? Уже въехали в Москву, слышите, сбавили скорость? Мы не ездим по городу больше ста километров, поэтому на Ярославский вокзал прибудем через полчаса. Штору уже можно убрать

– А почему всё видно сверху? – спросил он, посмотрев в окно.

– Вы и этого не помните? Все экспрессы двухэтажные, а моя секция на втором этаже.

– А как же обеды для этих... темнокожих? Вы не забыли?

– Делать им больше нечего – обедать перед самой Москвой! – недовольно сказала она. – Разносить обеды не моя обязанность, а заказ я сделала, как только вошли в купе. Набрала на пульте номер купе и количество контейнеров. Давайте поговорим не о пассажирах, а о вас. Что думаете делать? Молчите? Я всё-таки советую сходить в полицию. Вид у вас приличный, поэтому и обращение будет нормальным. Они быстро установят вашу личность и найдут родственников.

– Спасибо за совет, – поблагодарил он. – Наверное, так и сделаю. Что-то мы долго едем. На такой скорости давно должны были проехать всю Москву.

– Как же её быстро проедешь, если она вытянулась на сотню километров? – возразила Ирина. – Сейчас въедем на эстакаду и ещё больше сбавим ход, а на вокзал прибудем через десять минут. Вам лучше идти не в транспортную полицию, а в один из городских отделов. Чипа у вас нет, но таксисты принимают наличные. Возьмите пятьдесят рублей, на такси хватит.

Она протянула ему небольшую розовую пластинку.

– Мне неудобно, – замялся Алексей. – Такие деньги... Вряд ли я смогу вас увидеть, чтобы отдать.

– Это мелочь. Я не слепая и вижу, что вы не притворяетесь, а действительно попали в беду. Надевайте куртку, и пойдём на выход.

Купе проводницы находилось в конце секции, и вышли минут за пять до прибытия, поэтому Алексей первым ступил на стоявший напротив вагонных дверей эскалатор, который доставил его в один из залов, на треть заполненный толпой пёстро одетых пассажиров. Среди них выделялись крепкие парни в голубой форме с надписью «Полиция» на спине. Чтобы выйти на привокзальную площадь, пришлось пройти через два зала. Пешком на неё попадали немногие, остальные приезжали в такси, которые тут же загружались приезжими и уносились в город. Много жёлтых треугольных машин с привычными шахматными клеточками ожидало пассажиров на трёх стоянках. Ехать в полицию не хотелось, и Алексей решил с этим не спешить. Москву он не узнал. Или она разительно изменилась, или забылась, как и всё остальное. Пешеходов было мало, зато машин на улицах... Они не только заполняли дороги, но и проносились по транспортным эстакадам, которые громоздились над головой в несколько ярусов. Время от времени приходилось спускаться в подземные переходы, которые были снабжены бегущими дорожками. Уже вечерело, и на улицах зажглись мощные светильники, заливавшие всё вокруг ярким оранжевым светом. На выходе одного из переходов его встретили. Увидев трёх стоявших у лестницы неряшливо одетых молодых людей, Алексей почему-то сразу понял, что с ними не получится разойтись. Оставаться на движущейся дорожке было опасно, поэтому он соскочил с неё на ту сторону, где был только один парень.

– Эй, чел! – крикнул тот. – Снимай куртку и вытряхивай карманы. Если не станешь борзеть, уйдёшь отсюда своим ходом, иначе здесь и останешься. Быстрей шевелись, пока кого-нибудь не принесло! – И выхватил из-за спины здоровенный нож.

Двое его дружков разделились. Один остался по ту сторону дорожки, а второй перебежал через неё и стал подходить сзади. Алексей шагнул вперёд, отбил удар ножом и сам ударил противника в горло. Потом сразу же крутанулся на одной ноге, ударив другой в грудь подбежавшего сзади парня, быстро подобрал с пола нож и метнул его в последнего, который почти добежал до выхода. Первый из нападавших был мёртв, и тот, кому нож попал в спину, тоже не подавал признаков жизни. Получивший удар в грудь стонал и пытался встать на ноги. Алексей добил его, обыскал тела, забрав всё содержимое карманов, и вытер чужим носовым платком рукоятку ножа. Теперь нужно было уносить ноги. Отойдя на два квартала от перехода, он остановился возле мусорной урны и стал разбираться с добычей. Выбросил всё, кроме денег, которых набралось больше пяти тысяч рублей. Бой в переходе не только обеспечил наличностью, после него удалось кое-что вспомнить. Его действительно звали Алексеем, фамилия была Самохин, а служил в каком-то ГРУ в звании капитана. В полицию после случившегося лучше было не соваться. Надо было где-то переночевать, а уже потом думать о том, что делать дальше. Алексей подошёл к дороге, встал на высокий бордюр и поднял руку, надеясь, что отреагирует кто-нибудь из таксистов. Почти сразу возле него остановилось такси, обе дверцы которого поднялись вверх.