Страница 41 из 45
Глава 15
Первый из выстрелов Виктора ушёл в молоко. Просто танк, в который он прицелился, в момент выстрела неожиданно свернул в сторону. Но уже следующий, сделанный почти с километрового расстояния, проломил тому лобовую броню башни и вызвал детонацию боеприпасов.
А вот ответная стрельба немецких танков оказалась достаточно безрезультатной. Несколько их попаданий вызвали лишь сотрясение танка и звон в ушах у его экипажа.
Но как бы то ни было, ни один из немецких танков не смог приблизиться на расстояние ближе пятисот метров. Хотя некоторым из них для гарантированного уничтожения и потребовалось по два, а одному так и все три попадания. Но так или иначе, горели они сейчас все.
Правда, к ним на помощь успели подойти самоходки. А так как лес сзади был намного ближе, то и самоходки сумели подобраться на более короткую дистанцию. И эти чёртовы самоходки в количестве шести штук даже сумели снова поджечь танк Виктора, прежде чем он успел их всех тоже уничтожить.
Один из снарядов противника пробил кормовую броню танка, окончательно разбив ему дизель, и снова вызвал там пожар. Хорошо, что хоть противопожарная система опять смогла загасить вспыхнувшее было пламя.
И вот теперь на поле в вечерних сумерках ярко полыхали семь немецких танков и пять самоходок. Одна из самоходок просто развалилась от внутреннего взрыва, но так и не загорелась. А между этими кострами стоял дымящийся танк без одной гусеницы, разбитой кормой и с такими же крестами на броне, но с крупнокалиберной длинноствольной пушкой.
Немецкая пехота, прибывшая сюда вместе с бронетехникой, попыталась в этих сумерках незаметно подобраться к стоящему неподвижно посреди поля танку и постараться его уничтожить. Но Виктор наградил их несколькими пулемётными очередями и парой снарядов и пехота почти сразу же отказалась от своего желания.
Постепенно совсем стемнело, лишь на западе небо оставалось чуть более светлым, чем везде.
— Даш, может ты всё-таки, пока темно, уйдёшь? Немцы пока не дёргаются, гражданская одежда у тебя есть. Я тебе дам продуктов побольше на дорогу. За недельку, надеюсь, ты до наших доберёшься...
— Никуда я не пойду...
— Солнышко! Ну ты пойми! Сейчас фрицы подгонят себе помощь, а мы обездвижены. И рано или поздно они смогут нанести критическое повреждение танку. И тогда всё...
— А сам ты почему не уходишь?
— А я права не имею! Понимаешь? Я присягу давал! Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды... ну и так далее... Понимаешь? А танк мой ещё боеспособен, хотя и поврежден. А ты просто девушка. Гражданский человек. Именно таких я и клялся защищать! И я буду это делать...
Эх, Даша ты, Даша... Мысли у Виктора разные крутились в голове, но ведь и не скажешь же ей, что он однажды уже прожил одну жизнь. И если что, то не так уже и обидно помирать ему будет. Хотя и не хочется этого совсем. Всё-таки молодость, это и есть молодость...
— Вить, ты прости меня, пожалуйста... — и Даша неожиданно заплакала.
— Дашуль, ты чего? — оторопел танкист, — За что мне тебя прощать?
— Это из-за меня всё! Если бы не я, то мы бы тогда сразу уехали, а не ждали три дня... А теперь... Из-за меня всё...
— Ты глупости то не говори! Ты то тут причём? Не сегодня, так завтра нас всё равно бы подловили... Слишком уж я им много гадостей понаделать успел...
Так что ты не бери в голову, а лучше собирайся давай...
— Я не пойду...
— В смысле?
— Не пойду и всё... С тобой останусь...
— Даш... Ну ты пойми... Ну нельзя тебе со мной... Убить же могут...
— И пусть! Я с тобой останусь! Ты останешься и я останусь...
Да едрит твою налево! Ну вот как можно женщину переубедить? Тем более, если она уже что-то успела себе в голову вбить? Как?!
— Так, солнышко... Подожди секундочку, я тут фрицам привет отравлю небольшой...
За бортом уже окончательно стемнело, и кроме звёзд ничего вокруг не освещало. Но Виктору с его навороченной системой наблюдения и этого за глаза хватало. И эта самая система сейчас показывала, что немецкие пехотинцы в данный момент зачем-то столпились на краю поля возле самого леса.
Никак опять они что-то задумали?
А вот хрен им всем поперёк их немецкой морды! Три подряд осколочно-фугасных снаряда калибром в восемьдесят пять миллиметров, разорвавшихся в самой их гуще, надолго изменили планы немецкой пехоты и отвлекли её внимание от стоящего посреди поля танка.
А танк потихоньку уже начал ремонтироваться. Виктор включил авторемонт и теперь лишь только мог наблюдать за окрестностями. А всё потому, что любое включение любых танковых механизмов тут же его ремонт отключала. Абсолютно любых механизмов...
Но так как компьютер механизмом не являлся, то экипажу танка теперь только и оставалось, как слушать радио или же записанную в его памяти музыку... Ну и наблюдать за окрестностями...
Уже прошло несколько часов после состоявшегося боя. Догорели и теперь только чадили сгоревшие немецкие танки и самоходки. Пехотинцы потихоньку собрали всех своих погибших и раненых и отправили их на грузовике назад вместе с докладом о произошедшем. Ну и теперь ждали решения командования и старательно прятались в зарослях, думая, что их там не видно. Вылезла на небо луна и теперь освещала своим призрачным светом всё вокруг. И поле, с замершими на нём боевыми машинами, и лес, с прячущейся в нём пехотой.
— Даш, а ты кушать не хочешь случайно?
— Нет... — с небольшой задержкой ответила та.
— А вот я жрать хочу, как из пушки! Давай поедим? Доставай, что там у нас ещё есть...
А вот нормальной еды осталось у них не так уж и много. Нет, была конечно и крупа, и макароны, и даже картошка, но только того, что можно было слопать прямо сейчас, мало чего было. Кусок сала, последнее колясико домашней колбасы да огурцы с хлебом.
Впрочем, им и этого вполне хватило червячка заморить.
Зато сгущёнки много было с тушёнкой. Но без воды сгущёнку есть... Ну уж нет. Для неё лучше чай нужен или же кофе...
Поужинав, Виктор опять устроился в своём кресле, слушать музыку и ждать, когда же закончится ремонт, а Даша свернулась клубком на полке и вскоре засопела. Уснула...
Внешний обзор не показывал пока никаких изменений. Немцы так и следили за ними из-за кустов, а их уничтоженная техника уже давно догорела и теперь лишь слегка дымилась.
До рассвета оставалось ещё около двух часов, когда на экране монитора что-то изменилось. Виктор даже сначала и не понял ничего.
Вокруг танка всё оставалось по прежнему, тревога не срабатывала, но что-то же изменилось! И только пару минут спустя танкист понял, что потух транспарант, указывающий на повреждение ходовой части.