Страница 34 из 45
— Ну что? Ответит мне кто-нибудь из вас, почему вы, уроды, моего бойца убили?
— Мы думали, он немец... — вякнул было один из лежащих.
— Брешешь... Где это ты видел, чтобы вооружённый немец красноармейцу воду носил? Да ещё и разговаривал по-русски?
Не хотите, значит, правду мне говорить?.. Добро...
— Даша, а кто тут из них шибко бабу хотел?
Та немного помолчала и еле слышно ответила, так и не поднимая на Виктора глаз:
— Тот... Который в пиджаке...
— Хоккей... Дашенька, солнышко! Ты пока сходи в баньку, одежду свою постирай там. А я немножко побеседую тут с гражданами...
Девушка, по прежнему стараясь не смотреть на Виктора, быстро рванула в баньку и захлопнула за собой дверь. А тот отстегнул с борта танка лопату и приказал своим пленникам взять тела обоих погибших и нести их хоронить.
Выбрав симпатичное место на бугорке в окружении берёз, Виктор заставил своих пленников по очереди копать могилу для Улькина. Тому даже земля здесь хорошая досталась. Копалась довольно легко.
Примерно через час всё уже было готово. Могила была выкопана, тело Серёжи Улькина, завёрнутое в брезент, было уложено в неё и над могилой появился аккуратный холмик. Правда, пока ещё без памятника.
Затем пленники забрали тело своего убитого Виктором дружка и метрах в ста стали рыть ещё одну могилу.
Если поначалу они довольно сильно побаивались Виктора, то теперь боле-менее уже успокоились и копали без особой опаски. Зря, конечно... Виктор прощать их совсем не собирался.
Когда яма была выкопана и тело убитого в неё помещено, Виктор приказал своим пленникам выстроиться возле неё. Теперь предстояло разобраться и решать, что же с ними делать.
— Ну так что, вы ответите мне, почему моего бойца убили?
И уставившись им в глаза, Виктор изо всех сил захотел услышать правду.
— Обознался я! Я думал, что это ты! — и выкрикнув эти слова, Якубович, сам офигевший от своих же слов, мгновенно побледнел.
Виктор, слегка обалдевший от таких вот признаний, решил ковать железо, пока горячо.
— Кто из вас сбежал? И почему? Правду мне говорите!
... М-да... Дезертирами здесь были все...
Один из них оказался из местных и после первой же бомбежки выбросил свою винтовку и отправился до дому, до хаты. Да и остальные тоже со страху сбежали. Ещё и местного селянина убили, чтобы одежду его себе забрать.
Ну а Якубович просто испугался суда. За дурость свою и трусость. Потеряв половину своих танков на марше от воздействия немецкой авиации, он оставшиеся бросил в лобовую атаку, даже не произведя разведки.
Ну и нарвался, естественно. Его лёгкие Т-26 и БТ сгорели почти все в этой атаке, но свою задачу так и не выполнили. И тогда он удрал, бросив подчинённых. Попал в плен, был освобождён, но опять от своих сбежал...
А стрелял он потому, что хотел отомстить Виктору за свой позор на дороге. Танк то он сразу узнал, хотя тот и был накрыт маскировочной сеткой.
— Именем Союза Советских Социалистических Республик, за трусость и дезертирство вы все приговариваетесь к высшей мере наказания! К расстрелу!
И Виктор тут же нажал на спуск. Автомат задёргался в его руках, длинная очередь перечеркнула всех четверых и дезертиры повалились на землю. Один из них даже в могильную яму упал.
Спихнув туда же и троих оставшихся, Виктор взялся за лопату. Очень сильно захотелось сейчас покурить, но к сожалению это было пока невозможно.
— Витя-а! — раздался крик и к нему вся в слезах подбежала Даша.
— Что случилось? — встревожился тот, хватаясь за автомат.
Но Даша вдруг стремительно покраснела как помидор и убежала обратно. Вот и попробуй понять этих женщин после этого...
Дарья и сама не понимала, как же ей теперь относиться к Павлову. С одной стороны если взять, то он очень надёжный и рядом с ним спокойно. Безопасно рядом с ним. Вон, он даже не одеваясь из бани выскочил с одним лишь автоматом в руках, когда на них напали. Выскочил, чтобы её защитить.
А если взять с другой стороны? Грубиян же! Вон как на Серёжу он ругался! А как матерился на этих дезертиров? Даша аж сама его тогда испугалась...
И голый совсем ходит, как будто он один тут совсем...
ЕЙ ЖЕ СТЫДНО!!!
Вспомнив об этом, Дарья опять жутко покраснела. Ну нельзя ведь так делать! Ему значит, всё равно, а ей теперь мучиться...
А всё равно, фигура у него красивая... И даже ягодицы... Стыдно то как, даже думать о таком...
Виктор на их стоянке появился уже минут через десять. Снова прошёл в баню и принялся домываться. Эти ж уроды не дали ему тогда помыться нормально. Хорошо, что хоть вода ещё горячая осталась. Не всю её Даша на стирку израсходовала.
Кстати, она ещё и его бельё постирала, хотя танкист и не просил её об этом.
Закончив с помывкой, парень тщательно побрился, только решив оставить себе усы. В прошлой то жизни они, усы то есть, у него были всегда!
Одевшись, он вышел из бани и сказал "спасибо" за то, что Даша всё постирала. Ну и извинился ещё.
— Дашенька! Солнышко! Ты прости меня, пожалуйста. Ну не до вежливости было тогда... Извини... Да и одеваться некогда было...
— Я понимаю... Я не обиделась. Просто испугалась сильно...
Пока Дарья готовила им ужин, они почти всё время молчали. Она готовила, а Виктор на обрезке доски вырезал буквы.
"Кр-ц Сергей Улькин. 1923-1941". И сверху пятиконечную звезду добавил.
Жалко было парня, почти до слёз. И пусть он был немного недотёпистым, ну так какие его годы были? Научился бы ещё.
А вот теперь, из-за этих вот ублюдков, он так и останется навеки восемнадцатилетним...
И вот поэтому Виктор и вырезал сейчас на доске эту надпись...
Затем он прибил эту доску к палке и вместе с Дашей они установили этот импровизированный памятник на могиле Сергея.
Виктор вхолостую щёлкнул спуском пистолета, отдавая воинские почести, они постояли ещё с минуту и пошли назад.
Война ведь ещё не закончилась. И это была не последняя потеря Красной армии. К сожалению...