Возвращение

В понедельник, на большой перемене, многие вышли в коридоры, а остальные общались в своих классах. Дождя не было, но не было и желающих переобуваться и брать пальто из гардероба. Уличные прогулки на переменах закончились до мая. Я тоже вышел в коридор, подошёл к стоявшим особняком Люсе с Леной и пригласил их на день рождения.

– А кто ещё будет? – спросила Лена.

– Из девочек думаю пригласить Иру со Светой, а из ребят только Сергея с Игорем.

– Мы придём, – кивнула Люся. – Когда день рождения?

– Ещё не скоро, – ответил я, уточнил дату и вернулся в класс, где за своей партой сидела Зимина.

– Света, – обратился я к ней, – приглашаю на день рождения. Ещё больше месяца, но решил сказать заранее.

К моему удивлению, она отказалась.

– Я не приду. Ты ведь приглашаешь не из-за того, что хочешь видеть меня на своём празднике. Не беспокойся, я не обижусь.

Я действительно не горел желанием её приглашать, но как она об этом догадалась? Вот надо было мне к ней подходить! Решил сделать как лучше, а только расстроил и её, и себя. Я попытался заняться медитацией, чтобы успокоить нервы, но в класс вернулись мальчишки, и сразу стало шумно.

После уроков сходил в магазин за тетрадкой и заодно купил чернила. Дома с полчаса записывал повесть, потом сделал перерыв, выполнил асаны и занялся мордобоем. Разучивал три простые связки блок-удар для рук и два удара ногами. Неправы те, кто говорит, что от занятий без спарринга нет пользы. В большинстве драк всё решает один пропущенный удар, поэтому я и поставил себе задачу – отбить удар, нанесённый по любому уровню и тут же самому ударить противника. Если не получится отбиться, придётся положиться на ноги. Первые же пробы показали, что у меня недостаточно растянуты связки. Не получалось выполнить удары с нужной скоростью, а после их выполнения начали болеть руки. После спортивных занятий записывал книгу, пока мама не позвала на ужин. Когда поел, с час описывал девяносто девятый год, закончив его записью об уходе в отставку Ельцина. Пальцы правой руки уже не уставали, и на них начали образовываться мозоли.

В неделю не уложился, их понадобилось две, и пришлось покупать две общие тетради. Когда закончил, пронумеровал исписанные тетради и отдал их маме.

– Старался писать разборчиво, – сказал я ей. – И прямую речь оформлял как в книгах, чтобы было удобней читать. Отдаю на твой суд.

Маме понадобились три часа, чтобы прочитать сто сорок тетрадных страниц, после чего она, вся заплаканная, обняла меня и сказала, что не читала ничего лучше.

– Это обязательно должны напечатать, – говорила она, бережно держа в руках тетради. – Только я не поняла многих слов.

– Я же давал объяснения в сносках, – удивился я. – Покажи хоть одно непонятное слово.

– Вот! – Она перевернула несколько страниц. – Субквантовый уровень. А в сноске написано, что это уровень ниже мира элементарных частиц. А я этих частиц уже не помню.

– Вредно читать одни детективы, – сказал я. – Ты когда-нибудь читала фантастику?

– Было что-то в университете, но уже не помню. И прочитала роман Беляева про отрезанные головы.

– Если рукопись заинтересует издательство, по ней ещё пройдутся с ручкой. Уберут всё ненужное и объяснят непонятные места.

Вторым читателем был отец. Он осилил моё произведение за один вечер и забрал утром на работу.

– Отдам в штабе нашей машинистке. Она отпечатает в свободное время. Так будет лучше читать, чем разбирать, что ты написал.

Через три дня отец принёс домой две не очень толстые стопки листов.

– Сначала прочитала сама, а потом распечатала под копирку, – сказал он. – Завтра четверг, пусть мама съездит в Минск и попробует куда-нибудь это пристроить.

Первая поездка окончилась неудачно. Мама зашла в редакцию издательства «Беларусь», но ей сказали, что в ближайшее время не будут печатать фантастику, и посоветовали обратиться в отделение издательства «Молодая гвардия».

– У них есть серия «Научная фантастика и приключения», так что там могут взять вашу рукопись, – сказал ей один из сотрудников. – Они печатают и сборники, а ваша повесть не наберётся в полноценную книгу. Если с ними ничего не получится, советую отдать в редакцию любого журнала, где печатают фантастику. Если вещь стоящая, они её возьмут. В деньгах проиграете, но на вашем счету будет публикация, а некоторые журналы читают намного больше людей, чем изданную книгу.

Нужное издательство находилось близко, не пришлось даже пользоваться транспортом, но четверг оказался неприёмным днём.

– Отправьте по почте, – посоветовал вахтёр. – А если хотите отдать лично, то приезжайте завтра.

Мама поехала на следующий день, выстояла небольшую очередь и отдала один отпечатанный экземпляр и общие тетради.

– Сын проверил текст на листах и не нашёл ошибок, – сказала она редактору. – Но, может, возьмёте и рукопись?

– При чём здесь сын? – не понял редактор. – Это не ваша вещь?

– Повесть написал мой сын! Он учится, поэтому привезла я. Честно скажу, что не люблю фантастику, но его книгу прочла с интересом, и не из-за того, что писал он. Эту повесть прочитали несколько человек, и всем понравилась. Если не понравится вам, я отдам другим.

– Оставьте адрес, – сказал редактор. – Мы в месячный срок уведомим вас о результатах.

Это было шестого ноября, а двенадцатого пришло письмо из издательства, в котором сообщалось, что они берут повесть и опубликуют в ближайшее время в составе сборника, а нам нужно подъехать в редакцию для оформления договора. Там же написали, что оплата текста в пять авторских листов составит ориентировочно семьсот пятьдесят рублей.

– Сколько ты её писал? – спросил удивлённый отец. – Две недели? За две недели почти четыре моих зарплаты!

– Я две недели переписывал начисто, – сказал я, – а придумывал больше двух месяцев.

Хоть семья получала из-за моей писанины большие деньги, было видно, что отец ушёл на службу расстроенный. Я его понимал. Когда сам тяжёлым трудом зарабатываешь небольшую зарплату и видишь, что кто-то другой гребёт деньги лопатой, это огорчает. То, что этот кто-то его сын, не играло большой роли. Не скажешь же, что это чужая книга, и писалась она дольше, а писателю тоже нужно на что-то жить. И сюжеты не падают на голову, их ещё нужно придумать. Вечером он уже успокоился, шутил и прикидывал, что мне купить ко дню рождения.

Как я потом корил себя за то, что вовремя не предупредил мать не распускать язык при подругах о моём писательстве! Когда узнал, что она им рассказала, встал раньше и смог перехватить Игоря и договориться, что он будет нем как рыба. Толку-то! Всё раззвонил Витька Платонов. Я попросил сестру с ним поговорить, но она опоздала. Кто-то из десятиклассников успел спросить у Валерки Дегтярева, что он знает о моих книгах, поэтому первое, что я услышал, зайдя в класс, был радостный вопль Ромки: – Писатель пришёл!

– Вам больше нечем заняться? – недовольно спросил я обступивших меня одноклассников. – Ребята, будьте людьми! Вы же видите, что я не хочу об этом говорить!

– Дашь почитать книгу? – спросил Валерка.

– Когда она у меня будет, тогда дам, – пообещал я. – Черновик показывать не буду, издательство может что-то поменять.

– Так это правда? – удивилась Лена.

– По-моему, я никому здесь не врал, – ответил я. – А о книге не хотел говорить. Рассаживайтесь по местам, нечего вокруг меня толпиться!

Прозвенел звонок, и все нехотя разошлись по партам. Как назло, первым уроком была литература. Я знал, что меня кто-нибудь заложит Ирине, так и вышло.

– Что у тебя, Смирнова? – спросила классная, увидев поднятую руку.

– Ирина Михайловна! Ищенко написал книгу, которую будут печатать!