Проклятие на удачу

Юлия Atreyu

Проклятие на удачу

Стук колес о брусчатую дорогу, ржание лошадей и бодрые крики кучера разбудили меня этим не предвещающим ни чего необычного, утром. Я открыла правый глаз, прикидывая время, и сладко подтянулась в мягкой постели. Вставать не хотелось совершенно, но таверна уже распахнула свои двери для первых посетителей, о чем свидетельствовал запах свежеиспеченного хлеба, тесто для которого кухарка замесила еще накануне и поставила подниматься, чтобы к утру завлекать прихожан уютным ароматом выпечки.

“Лисья нора” была для меня вторым домом. Я не помню, как жила до того дня, как попала сюда в восемь лет под опеку дядюшки Роя и тетушки Флер. Меня привел к ним человек, лицо которого скрывал глубокий капюшон синего балахона. События той ночи практически стерлись из памяти, оставив в голове лишь смазанные образы, например, как мой спутник держался за один бок, передвигаясь с большим усилием. Мы делали частые остановки, чтобы он мог отдышаться. Мужчина явно был тяжело ранен, но старался оставаться хладнокровным к своему положению и целенаправленно шагал в сторону деревни, которая обозначилась вдали огоньками во тьме. Отыскав местный постоялый двор, он снял со своего пальца перстень и сунул его мне в руки, наказав хранить талисман, пока за мной не придут. Я не успела ни о чем спросить. Оставив меня ожидать на пороге, он скрылся за дверью и долго не возвращался, а когда вновь появился, вслед за ним вышел хозяин заведения- сонный лысый мужичек лет пятидесяти. Это был дядюшка Рой.

– Здравствуй Майя! Я рад, что ты погостишь у нас некоторое время.

Трактирщик посмотрел в мои пустые, загипнотизированные глаза и, не дождавшись ответа, взял под руку, увлекая внутрь помещения. Тяжелая дубовая дверь захлопнулась за спиной. А дальше- ночь в бреду, кровать, тусклое свечное пламя в небольшой комнатке и скомканные обрывки воспоминаний: блики факелов, играющие на высоких каменных стенах, бесконечная лестница вниз, крики людей и бегущие войска… Потом хлопок, застывший на мгновение, взгляд мужчины в синем балахоне, лиловый камень на перстне… И снова тьма…

Дядюшка Рой и тетушка Флер также понятия не имели откуда я родом, хотя и называли меня «непростой». Мой проводник им не представился, только вручил узелок с золотыми монетами, предупредив, что мне требуется приют на некоторое время, и исчез. Хозяева “Лисьей норы” были прямодушными людьми, но своего не упускали. Они без вопросов приняли на постой незнакомую богато одетую девочку, чье проживание было щедро оплачено на многие месяцы вперед. Но весны сменяли зимы, а за мной никто так и не вернулся.

Когда деньги закончились и стало ясно, что, ни близкие, ни дальние родственники, уже не объявятся, дядюшка Рой предложил мне работать официанткой. Оплаты труда, которая при каждом удобном случае урезалась, хватало чтобы снимать крохотную комнатку над харчевней, и я с разрешения дяди могла брать хозяйского жеребца, если хотела совершить конную прогулку или вылазку в соседний городок на ярмарку и за покупками.

В целом я была довольна своей жизнью, но все же, съедаемая любопытством, прихватив с собой кольцо- единственную связь с прошлым, несколько раз ходила к ведуньям. Меня мучали вопросы происхождения: где мои родители и мой настоящий дом, кем был тот мужчина в капюшоне и почему он оставил меня у незнакомых людей совершенно одну. Однако после очередного похода к прорицательнице, которая зачем-то обмазала мне лицо свекольным соком и закапала всю одежду свечным воском, а взамен выцедила из себя:

– Любили тебя родители, ох, любили! Хорошая ты девка! – И содрала за это, накопленный потом и кровью, пятак серебра, я решила, что всему свое время и правде тоже. И размениваться на фальшивых гадалок больше не стала.

Но вернемся к сегодняшнему утру. Я вылезла из нагретой постели и сладко подтянулась. За окном кричали поздние петухи, а, маленькие комнатные часы указывали на цифру семь. Быстро нырнув в хлопковые брюки и косоворотку, я умылась из тазика с прохладной водой и, отхлебнув мятного настоя, заглянула в настольное зеркало. Беспорядочно обрамляющие голову короткостриженные пряди цвета выгоревших пшеничных колосьев; веснушки, которые из года в год, как по- волшебству, появлялись, стоило первым солнечным лучам каснуться моего лица; обычные серые глаза – я часто вглядывалась в них, узнав от одной заезжей ворожейки, что если долго и сосредоточенно смотреть на себя в зеркало, то могут открыться потаенные знания или случиться откровения души. Но, видимо- не в этот раз. Не узрев в отражении ни чего нового, я вышла из комнаты и бодро поскакала вниз по ступенькам.

Как раз в этот момент в таверну шумно вошли хозяева повозки, оставив ее на смотрителя конюшни при постоялом дворе. Двое рослых детин в самом расцвете сил, с рыжими копнами вьющихся волос, светлыми глазами, носами-картофелинами и открытым взглядом. Молодые люди, похоже были братьями, родство которых, выдавали не только схожие черты румяных лиц, но и голоса. Их компанию разбавляла девушка приблизительно моего возраста и роста, с крепким телосложением. Русые, волосы незнакомки были заплетены в множество мелких длинных косичек, перехваченных у основания шнурком. Ее облачение, в отличие от парней, одетых по-дорожному, имело скорее военный характер, если можно так назвать плотно облегающие брюки, подпоясанные тяжелым кожаным поясом, который был увешан различными видами ножей и кинжалов, варьирующихся по размеру и форме, метательными звездами и дротиками. Довершали боевой образ девушки меч на ремешке, перекинутом наискось через плечо поверх рубашки и колчан со стрелами- при отсутствии лука. Не одну меня удивило количество оружия и загадочная причина его единовременной необходимости. На вновьприбывших подозрительно косились несколько пар глаз из разных углов харчевни.

За барной стойкой уже трудился дядюшка Рой. Он кивком поприветствовал меня. Я кивнула в ответ и устремилась вслед за троицей к столику в самом закутке “Лисьей норы”, который тут же стал предметом всеобщего интереса. Постояльцы, спустившиеся к завтраку, шепотом обменивались мнениями о происхождении, внешнем виде и цели путешествия странников. Братья расположились на лавке у стены, а их компаньенка заняла стул напротив, водрузив на соседний свою нелегкую кладь.

Я подождала пока они усядутся и заученно отчеканила:

– Рады приветствовать вас в “Лисьей норе”, что будете кушать?

– Я хочу рыбу. – Быстро определилась девушка. Парни согласно кивнули, присоединяясь к ее выбору и, тут же отвернувшись, принялись о чем-то шептаться.

– А на гарнир? – Следовала я стандартному порядку приема заказа, записывая его в маленький карманный блокнот.

Компания не удостоила мой вопрос ответом.

– Рыбу так рыбу. – Пожала плечами я и отправилась на кухню, чтобы передать заказ повару. У лестницы в подвал, меня перехватил дядя Рой:

– Куда поскокала? Сдери по-больше с той троицы. Уж больно важный у них вид. Видать наемники – значит и монеты водятся.

– Но они…

– Иди, иди, и фартук надень!

Перечить Дяде Рою было бесполезно – если он что-то вбивал в свою голову, проще было сделать это, чем отвертеться. И даже, подряжая меня на дело, не стоящее выеденного яйца, все попытки переубедить его, как правило, заканчивались одним выводом: “Вот родственнички твои за тобой явятся, с ними и поспоришь!”. Не желая выслушивать нудную проповедь, содержание коей было известно мне наизусть, я, стиснув зубы, направилась к столу в закутке, чтобы продолжить гастрономический допрос:

– Экхм… –Откашлялась в кулак я, привлекая внимание. – У нас есть четыре вида подливки: луковая, чесночная, пряная и сливочная. -На самом деле это был один и тот же соус, в который повар добавлял разные специи, в зависимости от требуемого вкуса, в общем проявлял все чудеса кулинарии лишь бы клиент оставался доволен, думая, что у него есть выбор. Приблизительно по такому же принципу готовились и остальные блюда в “Лисьей норе”. Курицу, индейку и утку отличал только разный набор букв в названиях, а хладная синеватая ощипанная тушка, как правило, принадлежала одной и той же несушке.