Созданная для боли

– Ты даже не пробовал бежать? – прошептала я. – Или с родными связаться?

– Почему же. Пробовал и не раз. Я пытался, и бежать, и позвонить близким, и обратиться в полицию. Но все бесполезно. Меня каждый раз ловили. Хоть я был предельно осторожен. Возвращали назад. А там уже ты знаешь, что меня ждало.

– Ты уверен, что все методы испробовал?

– Да. Все. После последней попытки мне запретили покидать дворец и лишили любой связи с внешним миром.

Парень снова замолчал. На протяжении всего времени он стоял неподвижно около моих ног. А был он тут уже прилично, с полчаса, не меньше. Неужели не устал? Или за годы, проведенные в этом аду, у него выработалась привычка? Мысли снова полетели пчелиным роем в голову. От их наплыва жутко разболелись виски и я поморщилась.

– Тебе больно? – подскочил ко мне парень.

От неожиданности я рефлекторно дернулась в сторону от него. От этого рывка я еще сильнее сморщилась и застонала.

– Прости. – Парень отдернул свою протянутую руку от меня и вернулся в свое привычное неподвижное состояние. – Я не хотел причинять тебе боль.

– Да не страшно. Просто голова болит. И ты меня напугал немного. – Я попыталась изобразить что-то наподобие улыбки на своем лице.

Видимо не очень это у меня получилось, потому что парень немного улыбнулся, глядя на меня.

– Я позову врача. – Сказал он и направился к выходу.

– Стой! – крикнула я. – Как тебя зовут то?

– Хозяин зовет меня Рифат. – ответил парень.

– А настоящее имя?

Парень остановился и замер. Спустя минуту он произнес:

– Миша.

Он бросил на меня беглый взгляд, а затем быстрым шагом покинул комнату.

Я осталась в камере одна, наедине со своими мыслями и только что полученным откровением Миши. Мда. Подумать было о чем.

Ясный сон

Исходя из рассказа парня, меня ждало три варианта развития событий.

Первый. Меня будут истязать, резать, трахать и делать все, что душе хозяина угодно. Потом лечить и снова издеваться. И так по кругу.

Второй вариант. Мне повезет и на каком-либо из кругов, я тупо склею ласты и отправлюсь в другой мир.

И третий вариант (и надеюсь не последний). Стать паинькой, заслужить доверие хозяина и продвинуться по «карьерной лестнице» как Миша.

Аааааа. Меня категорически не устраивал ни один вариант! Надо придумать, что делать. Я еще не теряю надежду увидеть Россию своими глазами!

Дверь снова скрипнула, и в камеру вошел мужчина средних лет в белом халате. Врач. Ну, хоть болеть перестанет.

Доктор подошел к капельнице, задумчиво посмотрел сперва на нее, потом на меня, что-то шепнул сам себе и быстро удалился. Я все это действие наблюдала молча и с тихим офигиванием. Врач вернулся быстро с еще двумя пакетами и тремя шприцами.

Он умело поменял капельницу и всадил два шприца в резинку катетера. А третий забабахал прямиком мне в ногу. Я поморщилась от новой боли и почувствовала, как сознание постепенно уплывает. Я снова отключилась.

Придя в себя и открыв глаза, я вздрогнула от неожиданности. Около меня на низкой табуретке сидел Миша. От удивления я даже забыла о боли и всей этой карусели в голове. Он что, постоянно тут сидит? И зачем ему это нужно?

– Привет. – Улыбнулся парень.

– И тебе здрасти. – промямлила я. – Давно ты тут?

– Не очень, часа три.

– Три? – у меня округлились глаза. – Тебя разве хозяин не потеряет?

– Нет. Он уехал на несколько дней. – В голосе парня читалась явная радость.

– А ты почему не с ним? – нахмурилась я. – Охрана же всегда рядом с господином.

– Да, так и есть. Только ты забыла, я не его охранник. Я его игрушка и нахожусь всегда в замке.

– Ааааа. Теперь понятно все. А я, почему-то подумала что ты его личная охрана. – Усмехнулась я.

– Не ты одна так думала…

Парень резко замолчал и опустил глаза. Интересно, что он скрывает? Откуда такая вселенская печаль?

– Ну, сколько на этот раз меня не было в реальности?

– На этот раз всего двое суток. – Поднял на меня глаза Миша.

– Это радует. – Сказала я и попыталась приподняться на локтях.

Парень со скоростью пули подскочил ко мне и помог сесть. Я крякнула от боли, но отметила, что она уже не такая сильная и нестерпимая. Это хорошо, что заживает. Но и плохо. Чем быстрее я восстановлюсь, тем быстрее этот извращенец вовлечет меня в свою вакханалию.

– Есть хочешь? – спросил парень.

О боже! Еда! Я в этой круговерти совершенно забыла о своем желудке, который предательски начал урчать.

– Понял. – Рассмеялся Миша.

Удивительно. Всего за несколько дней этот парень превратился из угрюмого и молчаливого шкафа в приятного, улыбчивого и очень симпатичного молодого человека. И что на него такой эффект дало?

Он поставил передо мной поднос на высоких ножках. Аромат еду дурманил голову и отключал все мысли напрочь. Хоть еда и была пюреобразной, она оказалась очень вкусной. Ну, правильно, 5 дней питаться физраствором и капельками. И земля вкусной покажется. Первая ложка досталась мне с трудом. Видимо если несколько дней не глотать, то организм забывает эту функцию. Но, через три ложки я все-таки смогла нормально и без боли глотать.

Более-менее управившись с нехитрым завтраком я выжидательно посмотрела на парня. Я хотела знать, что он тут делает и почему он уделяет мне так много внимания.

– Я жду объяснений, Миш. Ты уж слишком обо мне заботишься.

Парень снова опустил глаза и прошептал:

– Ты права. Есть одна причина… Я хочу искупить свою вину.

– Вину за что? – поторопила я его.

– За смерть.

***

После того как за Мишей закрылась дверь, я с головой погрузилась в размышления. Мне было в то же время страшно и любопытно. Чья смерть заставила такого, как Мишу, испытывать чувство вины? Это была девушка или парень? Он сам убил этого человека или был причастен к смерти? Вопросы роем накинулись на меня. Но ответ я так и не смогла найти. Я решила расспросить Мишу получше об этой ситуации.

Усталость и все еще болевшие раны быстро отнимали силы. Поэтому я сама не поняла, как погрузилась в глубокий, но беспокойный сон.

Я видела ту самую комнату, в которой меня пытали. На кресте висела обнаженная девушка, Миша, в кожаном костюме стоял неподалеку, а господин нещадно хлестал девушку плетью. Она визжала от каждого удара и извивалась, пытаясь уклониться от плети. Но хозяин с нескрываемым азартом снова замахивался и бил. На теле страдалицы уже не было живого места и именно это заводило узурпатора еще больше.

Миша стоял в сторонке с опущенной головой, по его лицу текли слезы, и он еле заметно вздрагивал от каждого щелчка плети.

Я не сразу поняла, что это был сон. Вся картина была настолько реалистичная, что я сама несколько раз вздрогнула и съежилась от визга пленницы. Спустя несколько мгновений я осмелела и подошла ближе. Хозяин, будто почувствовав движение сзади, обернулся. Но не в мою сторону, а на Михаила и на чистом русском произнес:

– Видишь, до чего довели ваши игры? Она будет страдать за тебя. И умирать будет долго и мучительно. А если ты осмелишься повторить свой поступок, то я кастрирую тебя, перережу сухожилия и брошу в подвал к крысам медленно подыхать.

В речи господина отчетливо слышались нотки ярости, всепоглощающей ненависти и… обиды? Да, обиды, я не могла ошибиться! Выходит, хозяин был обижен на Мишу за что-то, но почему он наказывал девушку, а не его самого?

– Я понял Вас, господин. Прошу, умоляю Вас, пощадите ее. Она ни в чем не виновата! Это я все придумал.

– Нет дорогой мой. Она ответит за непослушание и попытку предать меня! А для тебя это будет уроком!

С этими словами хозяин наотмашь ударил девушку, и та потеряла сознание. Господин еще раз взглянул на Михаила. Парень стоял белее простыни, его руки были сжаты в кулаки и тряслись мелкой дрожью. Хозяин ухмыльнулся, взял саблю и сделал несколько глубоких надрезов на девушке в разных местах. При виде этого у Миши вырвался крик, и я проснулась.