Гнёт Луны

— Доброе утро, — над ней раздался тихий мужской голос, полный яда и злобы. — Как спалось, Пинки?

Ил оглянулась, и сердце пропустило несколько ударов… Над ней навис голый Феликс с каменным стояком. Вздыбленный член, оплетенный синеватыми венками, целился багровой головкой прямо девушке в лоб.

— Я как-то пропустила момент, когда у нас случилась свиданка, — она судорожным взглядом скользнула по напряженному мускулистому животу и крепким грудным мышцам мужчины и остановилась на его злом лице. — Я опять нажралась до невменяемого состояния?

— Чувство юмора — это хорошо, — мужчина обнажил крепкие зубы. — Особенно в твоем положении.

— А каково мое положение? — Ил отползла к стволу ели и вжалась в него спиной.

Она ощупала карманы джинсов в поисках смартфона, и Феликс кивнул на разбитый телефон у его жилистых ног.

Крик застрял в ее горле шершавым камнем, и она смогла лишь сглотнуть и сипло простонать.

— Ты, наверное, задаешься вопросом, почему ты здесь? — мужчина притворно улыбнулся. — А виноват тут только Дикки.

— Какой Дикки? — прохрипела Илона и передернулась под немигающим взглядом Феликса.

— Белла права. Судьба действительно любит подшутить, но ты вряд ли поймешь меня. У людей все проще, — он скривился.

— А я постараюсь понять, — Ил почесала щеку.

Главное не паниковать. Феликс был как физически, так и эмоционально возбужден. Лишнее движение, крик или слово может спровоцировать его на чудовищные поступки, а девушка хотела остаться в живых.

— Феликс, Черный Коготь, — хохотнул мужчина. — Любимец волчиц и смертных женщин, стал жертвой Ричарда. Сына Беллы, Лунной Тени.

— Очень интересно, — Ил шмыгнула и нервно пожевала губы.

— Он мой нареченный Луной, — лицо Феликса исказила гримаса злобы. — А я, мать твою, предпочитаю женщин! Сук! Самок!

— Может, ты просто би? — осторожно предположила девушка. — Может, ты нашим и вашим… И в этом нет ничего такого…

— Нашим и вашим? — прохрипел Феликс. — То о чем, я говорю не только о сексе, тупая ты сука! Я, конечно, не против отодрать этого ублюдка…

Феликс прижал ладони ко лбу и глухо застонал. Он вновь уставился на Илону и сделал к ней шаг, разминая плечи.

— Но-но-но! — девушка подскочила на ноги и попятилась от него, вскидывая руку перед собой. — Ты должен успокоиться и понять, что я это не он, ага? Я знать не знаю, что у вас там за отношеньки, но я никаким боком к ним, ясно?

— Беги, — Феликс сузил глаза. — Не сожру, так отымею.

Из Илоны вырвался оглушительный крик, и она сорвалась с места под истеричный хохот голого маньяка. Сухие иглы впивались в ее босые ступни, она спотыкалась, падала и вновь поднималась, чтобы ринуться вперед сквозь колючие кустарники. Она понимала, что бежать некуда, лесу ни конца ни края, но животный ужас гнал ее прочь от мудака, чье тяжелое дыхание она слышала за спиной.

Она оглянулась, и никого позади себя не увидела. Ноги подкосились, и Илона с визгом упала ничком на мягкий мох. Раздался одинокий вой, что наполнил ее грудь ледяными осколками страха, и она вновь побежала. Из-за толстой ели выскочило нечто большое, шерстистое и черное с огромной вытянутой волчьей мордой, на которой огнем горели желтые глаза.

— Мать моя женщина! — завизжала Илона и свернула вправо. Кишки скрутило от разъедающей паники, — Проснись! Сука! Проснись! Тебя сожрет или вытрахает огромная, черт тебя дери, псина!

— Я тебе, мерзкая дрянь, покажу псину! — заревел монстр.

— Это сон, — Илона захлебнулась слюнями, что горчили отчаянием. — Я просто устала, я просто…

Она с криком оступилась и кубарем покатилась по мшистому склону. Острые камни разодрали кожу в кровь, и она с горькими всхлипываниями и воплями замерла у растрескавшегося валуна, и которого росла тонкая и кривая елочка. Сгорбленный монстр остановился на краю склона и оскалился.

Илона поднялась на негнущиеся ноги и прихрамывая поковыляла прочь, прижимая вывихнутую правую руку к телу. Чудовище с рыком кинулось вниз, вскочило на камень и в один прыжок настигло девушку. Феликс повалил Ил на кривые узловатые корни, что жуткими змеями выныривали и вновь уходил под землю, и сомкнул челюсти на ее загривке. Острые ядовитые клыки прошли сквозь мышцы орущей от боли жертвы, и Феликс с недовольным рыком тряхнул ее.

— Я не любитель совокупляться с обычными женщинами, — прошипел Феликс ей на ухо. — Если Луна одарит тебя благословением волчьей крови, то ты поймешь, о чем я говорю.

Монстр отскочил от нее и с хрустом костей и позвонков обратился вновь в мужчину. Он нервно пригладил растрепанные волосы и сплюнул кровавую слюну.

— Большая часть из вас просто дохнет, другая обращается в диких зверей, которые не в состоянии совладать с животным началом, — он склонился над постанывающей Ил, которая была на грани обморока. — Они проживают короткую звериную жизнь и тоже умирают. Последний такой неудачник сгинул лет сто назад. Лишь единицы выживают. И если тебе посчастливиться выиграть лотерею у полнолуния, то добро пожаловать в мою стаю, сука. Я этого белого мудака буду тобой к себе приманивать. Если ты его нареченная, то я вас двоих под коготь загоню. И даже, может быть, свадебку сыграем, а? Белла не посмеет выступить против истинной пары. Вот так сюрприз будет для этой мегеры! Породниться со стаей Черного Когтя! Ты уж постарайся выжить. Ты же не хочешь, чтобы мой милый Дикки из-за тебя плакал?

Илона с хриплым шепотом о помощи поползла в кусты ежевики. Шея и спина горела, словно ее облили кислотой, а вывихнутую руку простреливало судорогами боли от любого неосторожного движения. Лучше бы она свернула себе шею при падении. Смерть была бы предпочтительнее страданий, липкого ужаса, обжигающих слез и криков, которые вырвались из нее тихими стенаниями.

— Кстати, — Феликс прошел мимо нее, — у обращенных дамочек обычно рождаются здоровые волчата. Велик шанс, что ты выродишь альфу, который станет началом для новой стаи.

— Никаких тебе волчат, блохастый, — Илона уткнулась носом во влажный дерн.

— Я буду ждать тебя, Пинки, — проворковал Феликс.

Позвоночник Ил пробила ржавая стрела боли, и она с криком ушла в беспамятство, которое пронизывали визгливые вопли и мучительные всхлипы. Она выплывала из потока оглушительных завываний, что рвали ее тело на части, и вновь уходила на дно под пучину холодного ужаса.

Глава 5. Воля Луны

Ил очнулась с судорогами, что выгнули ее спину до хруста. На чернильном небе сияла равнодушная полная луна, серебром осыпающая кроны елей и сосен. Кости затрещали, суставы прокрутились с неприятными щелчками в пазухах. Горло сдавил спазм, когда Илона вместо очередно крика издала сиплый стон.

Девушка тонула в горячей лихорадке и боли. Она с мычанием каталась по мху и иголкам, скрюченными пальцами сдирая с себя тонкую футболку и джинсы, которые жгли кожу крапивой.

Боль на секунду отступила, и Ил полной грудью вздохнула, чтобы выгнуться в новом припадке. Она ощущала, как клетки ее тела делятся, мышцы растягиваются и наливаются кипящей кровью, а кости трескаются и утолщаются. Лицо лопнуло и челюсти с оглушительным скрежетом вышли из суставных пазух. Десна закровоточили, и из разинутого рта Ил вывалился длинный слюнявый язык. Она приподнялась на трясущихся руках и с ужасом уставилась на когтистые ладони, которые поросли редкой белесой шерстью с розоватым пушком.

— Вот же хренотень какая, — промычала Ил и услышала лишь недовольное ворчание.

Она встала на ноги и пошатываясь крутанулась вокруг своей оси. Она не была похожа на оборотня или человека. Мускулитые ноги с вывернутыми коленями, крепкий живот и уродливые руки лишь кое-где покрылись клочками шерсти. Девушка ощупала голову и испуганно всхрапнула. Ее прекрасное лицо теперь напоминало обезьянью морду с вялым толстым языком наружу, а на макушке торчали лысые острые уши. Ну и ко всему прочему позади болтался жуткий плешивый хвост.

Ил потеряла равновесие и упала на четвереньки. Треск костей, и ее тело опять выгнулось в спине. Она чувствовала каждую шерстинку, что пробивалась через зудящую кожу, каждую фалангу на пальцах, которые видоизменялись в мерзкие обрубки с острыми когтями. Челюсти выдвинулись с щелчком вперед и она, наконец, смогла одолеть непослушный язык и спрятать его за зубами.