Гнёт Луны

— А она согласится?

— Без понятия, — Ил пожала плечами. — Я бы согласилась.

Оборотень сузил глаза, пристально вглядываясь в ее лицо, спрятанное за фатой, и девушка возмущенно охнула:

— Патрик! Ты меня не так понял! Нет! Поимей совесть!

— Алиса тебе доверяет…

— Вот же, — Ил попятилась. — Нет! Найди другую! Господи! Патрик!

Девушка выскочила на крыльцо и нервно поправила фату на голове. На нее уставились три пары горящих в ночной тьме глаз. Она уверенно шагнула к застывшим оборотням и шлейф позади нее натянулся, зажатый дверью.

— Секунду, мальчики, — Ил вернулась к двери, открыла ее и собрала шлейф в сугроб.

Оборотни облизали носы. Ричард и Феликс мотнули хвостами, и Рене между ними обиженно фыркнул:

— Вот обязательно мне напоминать, что у меня нет хвоста?

В ночи мохнатые и шерстистые оборотни выглядели настоящими чудовищами. Ил покрылась мурашками и уверенно засеменила к ним, преисполненная восторгом.

— Ты такая красивая, — завороженно отозвался Ричард.

— Слюни подобрали, — хохотнула Ил, проплывая мимо возбужденных чудищ. — Сначала клятва, а потом брачная ночь.

— У нас может быть добрачная ночь, — Рене двинулся за Ил.

— А потом брачная, — согласился Феликс.

— И послебрачная, — сдавленно проскулил Ричард.

— Нет, — девушка вскинула голову, вышагивая к воротам. — По правилам нельзя.

— По каким таким правилам? — возмутился Феликс.

— По моим, — хихикнула Ил и вышла из калитки.

Уже через десять минут она пожалела, что вышла в лес в платье со шлейфом, который цеплялся за веточки, кусты и острые камни, и в туфлях — каблуки застревали во мху, влажной земле, и Ил шла по лесу не королевой, а какой-то неуклюжей пьяницей.

— Богиня, — шепнул Рене, сдирая шлейф с очередной колючей ветки.

Чуть не подвернув ногу на коварной кочке, Ил сняла туфельки, всучила их Ричарду и босиком устремилась вперед.

— Самое отвратительное в оборотнях это стояки, — просипел Рене. — Вот совсем никакой эстетики. Волчьи члены жуткие. Особенно твой, Феликс.

— А ты не смотри на мой член! — рявкнул оборотень.

— Заткнулись! — Ил разъяренно развернулась к мохнатым пошлякам, всматриваясь в их сконфуженные морды. — О письках своих заведете разговор за чашечкой чая!

Она мельком взглянула на их багровые с вытянутыми и острыми навершиям хозяйства, которые торчали из густой шерсти и цокнула:

— Бесстыдники.

И под разочарованные вздохи продолжила путь:

— Мы не виноваты, — тихо оправдался Ричард. — Ты так попой виляешь…

— Где ж вы там попу под всеми этими складками увидели?

— У нас живое воображение, — Рене почесал мохнатую шею. — Ты еще и без трусиков. Я угадал?

Ричард и Феликс возбужденно заурчали, и Ил не на шутку испугалась, что оборотни бросятся на нее и на полпути к дедуле самым бессовестным образом, как дикие звери, вступят с ней в порочную связь. Поэтому она ускорилась, поспешно подхватив шлейф, а потом и вовсе побежала.

— Но ведь сама провоцируешь! — взвыл Ричард позади.

— А вот и нет! — взвизгнула Ил, перескакивая через черные узловатые корни.

— Вдох-выдох, господа, — прорычал Рене. — Мы же не звери какие-нибудь.

Оборотни переглянулись и сорвались с места за возмущенно верещащей Ил, которая нырнула в кусты и выскочила на полянку с трухлявым пнем. Она резко развернулась к выпрыгнувшим из зарослей оборотням и прошипела:

— Без глупостей! — погрозила букетиком. — Мы же не хотим смутить дедулю?!

— Чем быстрее мы закончим, тем скорее употребим женушку по назначению, — Феликс толкнул тяжело и хрипло вздыхающего Рене в спину.

Ил прошла к пню, расправляя за собой шлейф, и застыла, ожидая оборотней у трухлявого алтаря:

— Я готова.

Рене подошел к Ил, взял ее за руку и торопливо, сбивчиво в очередной раз признался ей в великой любви, игнорируя недовольные вздохи Феликса и Ричарда. Ил во все глаза смотрела в его морду и едва сдерживалась от того, чтобы не потискать плюшевые уши и мягкие щеки. Рене был смущен, испуган и невероятно мил в шкуре оборотня.

— Я люблю тебя…

— Да сколько можно? — Ричард тряхнул головой. — Ты уже раз пятый говоришь об этом!

— Привыкай, пуховочка, — рыкнул Рене, сверкнув в его сторону глазами. — Я буду целыми днями теперь признаваться ей в любви.

— Не отвлекайся, — Ил повернула его морду на себя. — Давай еще разок.

— Люблю и буду вечность… — Рене запнулся и замолчал.

— Ну? — Ил лукаво улыбнулась. — Что ты будешь вечность?

— И буду… вечность… — он набрал воздух полной грудью и с ужасом просипел. — Любить…

— Только… — Ил улыбнулась еще шире.

— Только… — прохрипел Рене.

— Тебя… — девушка поиграла бровями. — Повтори, мой пирожочек.

— Тебя, — выдохнул Рене и глухо всхлипнул. — Какие ужасные слова я говорю!

— Во веки веков, волчоночек, — шепнула Ил. — А теперь моим мужьям клянись в любви и верности.

— Можно без любви, — рыкнул Феликс. — Мне от него любовь не нужна.

— И мне тоже, — Ричард скрестил лапы на шерстистой груди. — Я требую клятвы, что ты никогда не будешь пристраиваться ко мне сзади.

— Это жестоко, Ричи, — охнул Рене. — Что у тебя, что у Феликса крепкие жопы. Я за разнообразие жоп в природе.

— Либо так, либо никак, — прошипел Ричард.

— Хорошо! — всплеснул лапами Рене. — Клянусь, что ваши задницы в безопасности. Они мне и не так уж интересны. Буду довольствоваться попой Ил.

— А можно на клятве обойтись без жоп? — Ил возмущенно посмотрела на оборотней. — Это не романтично!

— А это не я начал, — цокнул Рене.

— Продолжай! — рявкнул Феликс. — Я жду слов о том, что ты будешь верен мне, моей семье и стае.

— Раз я часть стаи, то, конечно, буду верен! — вздохнул Рене и прижал уши. — Обещаю быть другом и честным партнером в нашем союзе, хорошим отцом и щедрым мужем, который баловать нашу любимую жену. Я тут единственный, кто знает, как ее порадовать.

— Я пропущу последние слова мимо ушей, — Черный Коготь оскалился на него. — Потому что если Искорку что и радует, то только мой член!

— Да черти вас дери! — взвизгнула Ил. — Феликс!

— Раз я вынужден терпеть тебя в своем доме, то обещаю постараться не сломать тебе шею, — прорычал Феликс. — Буду я тебе другом и партнером, бесхвостый.

— Подлец, — Рене нахмурился.

— Другом и никем больше, — Ричард строго посмотрел на него. — Ни при каких обстоятельствах мы не перешагнем черту мужской дружбы. Ты муж для Пинки, но не для нас. Супружеский долг требуешь только от нашей ненаглядной.

— Тебе жалко, что ли, по праздникам баловать Рене? — Ил с обидой взглянула на Ричарда. — Вас много, я одна!

— Жалко! — взвизгнул тот. — Не буду я его радовать! Я не вижу в нем ничего привлекательного, Пинки! Это оскорбительно. Я не люблю мужиков!

— А Феликс? — хохотнула девушка.

— Не начинай, — зло отозвался Черный Коготь. — У нас с Дикки особые отношения.

— А мы вам с Рене не мешаем в ваших особых отношениях? — ревниво поинтересовалась Ил.

— Да, мы не мешаем? — Рене высокомерно оглядел оборотней.

Феликс заскрипел зубами, полоснул когтем по ладони и торопливо окропил пень кровью:

— Клянусь.

Ричард сердито присоединился к супругу, и зло посмотрел на Рене, который нехотя провел когтем по ладони и занес окровавленную лапу над пнем.

— А я как? — Ил втиснулась между Феликсом и Рене и протянула ладошку. — Будьте лапушками, сделайте мне больно.

Ричард быстро и незаметно царапнул кожу Ил, и та ойкнула и зажмурилась. Несколько капель упали на пень, и кроны деревьев согласно зашуршали, принимая клятвы на крови.

— Так себе венчание, — вздохнула девушка. — И хорошо, без родственников, а то бы они тоже сверху добавили претензий и возмущений.

Она обиженно лизнула ранку на ладони и отвернулась от пня. На опушке стоял удивленный медведь, который сосредоточенно принюхивался к воздуху.

— Мальчики… — со страхом просипела Ил.