Двери

«Хотя почему, поправляя светлые пряди», – осёкся он. – «у неё будет короткая стрижка, ведь с длинными волосами столько возни… хотя нет… вот какие сама захочет причёски, такие у неё и будут!».

Потом они обязательно научатся водить машину! Вместе! И ещё дзюдо! «Обязательно! Девчата должны знать дзюдо! И ружьё надо купить… Оно очень пригодится, когда Лерочка станет постарше!».

Семён ещё около получаса прикрыв глаза, придумывал кучу планов на ближайшие десять лет, как вдруг, по ногам снова пробежал лёгкий ветерок.

Он быстро открыл глаза и уставился на распашную дверь.

– Наконец-то. – выдохнул он. – Анечку везут к Лерочке в палату.

Из-за двери показалась ещё одна люлька и молоденькая стройненькая медсестричка весело крикнула:

– Колольцев! Дождался? Встречай сына!

Семён вскочил на ноги и недоумённо посмотрел на улыбающуюся девушку:

– В плане сына? Дочь же у меня!

– Какая дочь??? Переволновался, что ли? – люлька остановилась около него и медсестра с бейджиком «Надежда», начала бережно доставать свёрток.

– Ты посмотри какой богатырище!!! Три семьсот!!!

– Как это сын? Почему сын? – Семён растерянно смотрел на Надежду, и краем глаза видел, как качались двери, словно усмехаясь над ним и веселясь.

– Ну как папочка. Это у вас надо спрашивать, почему Анна Владимировна сыночка родила, а не дочку. Имя-то придумали? – медсестра искренне была рада благополучному исходу родов, и немного недоумевала, почему папаша такой удивлённый, словно он в супермаркет пошёл, а тут она с младенцем.

– Валера. – на автомате прошептал Семён.

– Ух ты! Давно у нас Валериков не было! Красавчик-то какой. Всех девчонок очарует! Чего вы такой растерянный, сына подержите на ручках?

И снова ветерок… дверь ухнула и распахнулась. На каталке мимо обалдевшего Семёна и Надежды, провезли женщину.

– Вера Сергеевна, и вы разрешились? – заботливо поинтересовалась Надя.

– Да. – женщина на каталке устало улыбнулась. – Поспать бы.

– Сейчас вас к дочурке отвезут. Не переживайте. Она умница! Спит уже. – медсестра засмеялась, нежно пожала руку Вере Сергеевне и обернувшись к оторопевшему Семёну уточнила. – Сынулю подержите на ручках?

– Да, да… конечно. – он спохватился, и уже профессиональным движением подставив руку под голову сына, прижал его к себе. – Красивый какой.

– А я о чем говорю! А вы заладили, дочка, дочка…

– Ага… заладил… – Семён всё ещё был растерян, но чувствовал, что слёзы опять сковывают горло.

«Как же теперь? Как? Как же рыбка-то вон так, с лимончиком на углях? Косички? Секретики и женский футбол…». – мысли тысячами летали по его голове и недоумение сменялось радостью:

– Сын! У меня сын!

– Конечно сын! Наследник!!! – Надя бережно забрала у Семёна ребёнка и положила в люльку. – Повезу его отдыхать… а вы ждите супругу. Минут через пятнадцать повезут в палату!

– Да. Конечно… Наследник… – папочка снова бросил взгляд на сына. – Дом надо строить. Большой. Чтоб было наследство для наследника…

– Дом надо обязательно!!! – улыбнулась медсестра.

– Обязательно! Не диван же наследовать…

Дверь перестала колыхаться.

Он сел на стул, и чувствовал, что внутри него, бушевала пустота. Горечь потери дочери, и счастье обретения сына.

«Косички…»…

Теперь позарез нужна дочь! Он уже не мог себе представить жизни без девочки. Он настолько прикипел к мысли, что у него есть дочурка, что никак не мог успокоиться.

Обязательно нужна дочь!

«Сын. Надо пересмотреть политику воспитания наследника! Гол буду забивать от души, пусть учится отражать… иначе как он сестрёнку защищать будет? И однозначно никаких поддавков в рыбалке! Сколько поймает, пусть столько и ест! Добытчиком расти нужно. Надо с пелёнок уметь урывать кусок, иначе будет потом сопли-слюни пускать, и ждать от меня подачки» …

Дверь открылась в третий раз. Семён вздрогнул, но увидев на каталке уставшую и улыбающуюся жену, бросился к ней:

– Он такой чудесный!!! Спасибо тебе родная! Он просто восхитительный!

– Да, милый. – она протянула руку, и нежно прикоснулась к нему.

Семён посмотрел на дверь… Она ещё качалась.

***

Лёгкое движение нашей самой первой двери в жизни… Сколько их будет на пути младенцев?

Миллион?

Миллиард …

Вот эта дверь – первая для новорождённого человечка.

Она же ненароком стала последней дверью в жизни Семёна-болвана, сделав из него, в мгновение ока, Семёна-отца. Она не просто исполнила его мечту о сыне, но и дала мечту о дочери…

Просто дверь в роддоме…

Сколько судеб она меняет своим колебанием…

Глава 2. А у меня…

Мне кажется, что зеркальные двери, самые страшные в мире двери. Ведь что может быть страшнее того, когда человек видит только себя. Только себя и ничего вокруг…

Таких дверей в нашем мире тысячи… миллионы… Они везде!!! В салонах красоты, в фешенебельных отелях, входные двери в магазины или просто витрины бутиков… И всё бы ничего, но они присутствуют сотнями в нашем сознании, в сознании миллиардов людей… это самое ужасное!

Хотя нет, есть кое-что ужаснее… и это мысли семилетней девочки, идущей домой со школы.

Коленка Катюши распухла, и начинала с красного цвета, переходить в нежно фиолетовый, боль была настолько нестерпимая, что она не могла наступить на ногу… да и дома ждали мамины упрёки за порванную туфельку, зарёванное лицо и «что ж ты такая невнимательная и под ноги не смотришь».

Однако она все-таки не спеша и прихрамывая дошла до двери своей квартиры и тихонечко её открыв, прошмыгнула в коридор. Сбросив туфельки, Катя начала бесшумное продвижение к своей комнате.

«Лишь бы мама не заметила». – переживала девочка, придерживая одной рукой школьный рюкзак, а другой повреждённое колено.

– Катюша, это ты пришла?

Из кухни появилась мама, держа в одной руке телефон, а в другой кружку с кофе.

– Ты чего крадёшься так тихо? А что с лицом? – мама обеспокоенно подняла опущенный вниз подбородок дочери и ахнула. – Катюша!!! Ты плакала?

И тут сердце девочки не выдержало и все эмоции вырвались наружу, она разревелась, и от боли в колене, и от обиды, и от жалости к самой себе, и от отпустившего её чувства страха, перед мамой по поводу порванной школьной туфли.

– Я упаааа-лаааа!!!

– Ударилась?

– Даааааа. – Катя показала ей на свою правую ногу, где красно-фиолетовый синяк уже определился и твёрдо решил стать тёмно-фиолетовым.

– Ох, как ты так умудрилась? – мама поставила кружку с кофе, отложила телефон и пошла на кухню за аптечкой.

Мало кто может осознать, но в этот момент ребёнок будет говорить правду! Единственное условие, не начать ругать, ведь тогда он крепко-накрепко усвоит самую простейшую истину, за правду ругают.

Мама Екатерины, этого не знала… Поэтому на слова дочери о том, что по улице ехала обалденно красивая машина с шарами и в окно машины выглядывал вот такой пушистый щенок, она отреагировала по самому простому варианту:

– Если ты так любишь глазеть по сторонам, то стоит ли плакать, раз споткнулась и упала? Кто виноват?

– Я. – голос Катюши из радостно-восхищённого, превратился в потухший и тихий.

– Ну и чего тогда? Вот когда была чуть младше тебя, меня толкнул мальчик из соседнего класса, и у меня синяк поболее твоего был.

ХЛОП!

Слышали? Слышали такой противный стук? Это захлопнулась зеркальная дверь, за которой человек не видит чужую боль, он видит только свою… и пусть той боли уже тридцать лет, пусть она была давно и память стёрла максимум информации о ней… зеркальная дверь не даёт забыть всё окончательно… не даёт увидеть чужое.

В сознании мамы, она стоит перед зеркальной дверью, смотрит на себя и наглаживает тот синяк из далёкого прошлого, родненький, свой…

– У меня тогда и кровь шла! – мама даже гордилась тем, что пережила куда более значимую рану, чем её дочь. – И не жалел меня тогда никто, как я тебя сейчас, и не мазал…