Быдло

Дмитрий Куприянов

Быдло

Сцена 1. Кто есть кто?

Вечер проходит как-то непонятно и странно. Сначала, я думаю, что торчу здесь, потому что жду Сергея, который уже два часа возвращается с дачи. Потом огрызаюсь на нелепых телок, от которых меня мутит очень сильно. Вообще, не понимаю, почему я должен их терпеть.

Данил, в народе – Кабан, ходит по комнате, разговаривает с какой-то коровой по телефону, периодически прикрывает трубку ладонью, корявит лицо и сообщает телкам, о тупой своей телке. Даша и Алина хохочут над этой картиной!

– Нет, вчера я не был у Сергея! Он сейчас за три херовины от сюда! Вон Димон его ждет, никак не дождется. И вообще! Че ты такое говоришь! Какая-то деваха позвонила, значит, сказала, что мы с ней хорошо проводим время! Странно, а я вообще не в курсе. Она сказала, нет? Понравилось мне, нет?

Телка в телефоне орет еще что-то про свою ревность. Доводит до окончательного бешенства Данила. Он сбрасывает, переглядывается со мной, потом с Женей. Она, в отличии от меня – понимающе кривит лицо. Так, словно, говорит, что она на 50 коров лучше.

– Вот ебанутая! Не верит!

Он смотрит на Женю, которая развалилась на диване. Делает паузу, так, словно ждет ее одобрения.

– Да, точно,– ухмыляется она.

– Идиотка какая-то, – подхватывает Даша.

– А ведь раньше не была такой. А сейчас ревнует – как на исповеди, спокойным тоном говорит Данил и смотрит на Женю.

Она кивает и, словно согласившись со своим господином, отвечает:

– Говорят, что женщина становится ревнивой, когда неуверенна в своих силах.

Мне становится не по себе. Чувствую, что в комнате веет Жениной женской любовью. Одновременно, я не понимаю, как такое чувство родилось в этой несимпатичной телке.

– Этим еще больше отталкивая от себя мужчину, – с рожей нежного енота добавляет Даша и почему-то пялится в пол.

Я замечаю растущий интерес на лице полненькой Алины и понимаю – конец, сейчас задавит.

Думаю – Данил цепляет Женю. Хоть и не понимаю, что он в ней нашел. И то, что в двух других кобылицах просыпаются чувства, его конечно же не интересует. Также, впрочем, как и меня. Но только они ведь не спрашивают, а просто набрасываются и целуют до смерти. А нам что с этим делать???

– Но, зато, это говорит о том, как сильно она его любит. Ведь ревность, на пустом месте не возникает, – говорит Алина, и смотрит на меня тупыми глазами, в которых я ничего не вижу.

Мне не понятно, чем на это ответить, кроме, разве, как поржать над ней. Потому что мне смешно от того, как она старается выглядеть откровенной. Мне хочется провалится куда-то в яму, потому что не могу рассмеяться ей в лицо из-за какого-то дурацкого приличия. Я с ненавистью отворачиваюсь и смотрю на Данила, который выглядит, в отличие от меня довольно спокойно. Я закрываю пол лица ладонью, чтобы сдержать рот и не засмеяться. Потом, со страхом, от мысли, на что способна влюбленная скотина, оборачиваюсь, и смотрю на нее. И понимаю, что эта доярка в третьем поколении если захочет, то затопчет свою любовь вместе с предметом.

– Да, нет! Это может означать только чувство собственности, а никак не любовь. Если человек любит другого, то он желает ему счастья. Не будет бегать за ним. И отпустит, чтобы не мешать дальнейшему его счастью, пусть и с другим человеком.

Женя после этой трогательной речи, смотрит на Данила. Он кивает понимающе.

Я осознаю, что надобно что-то делать, а иначе эта «идиллия взаимопонимания» может затянуться и довести меня до инфаркта. Я достаю пачку сигарет и указываю Данилу в сторону двери. Данил привстает и нащупывает в кармане зажигалку:

– У тебя че?

– Пошли!

Телки засобирались вместе с нами. Я не понимаю, что мне делать. Потому что уже не буду знать куда от них деться. Я делаю знак телом: Встаю, словно барьер, между свинофермой и домом хозяина. Или как знак с палкой и кружком, с перечеркнутой коровой. И останавливаю их на проходе:

– Вы не скучайте, – я хватаю за руку Алину, – мы скоро! У нас мужской разговор.

Алина с грохотом и кислой рожей плюхается на диван:

– Но, только вы не долго!

Я смотрю на физиономию Даши, у которой, уже во рту торчит сигарета. Мне почему-то кажется, что она больше ее головы. Она хлопает ресницами, и видимо, думает что бы мне такое сказать. Я вдруг понимаю, что она еще совсем ребенок. И мне становится, как-то противно. С этим чувством я поворачиваюсь к ней спиной и выхожу из комнаты. Надеясь, одновременно, что она промолчит.

– Только вы не долго, мужчины! Не заставляйте девушек ждать, – орет она вслед пискливым голоском.

Я прибавляю шагу, потому что терпеть не могу детей с сигаретами. Иду на кухню и захлопываю дверь. Следом заходит Данил. Я протягиваю ему сигарету и закуриваю. Смеюсь, как то истерично, из-за полученного стресса от общения:

– Симпатичные девахи! Кучкой ходят.

Он прикуривает, делает пару затяжек. Не реагирует на мои слова. Подходит к здоровенному холодильнику, что у входа, и продолжительно там роется:

– Вот живут эти девахи! Смотри, слышь.

– Че, колбасы полный? Дай ка посмотрим!

– Тут на неделю, выходить из дома не нужно. Только и знай что пузян набивай… Ты какое будешь?

Я подхожу к холодильнику. И меня все так впечатляет, что возникает желание – затолкать все в пакет и убраться до дома, чтоб зажрать все в одиночестве.

– Миллер давай, добро настоящее.

Данил протягивает мне бутылку:

– А тебе… такие девахи не нравятся?

Он закрывает холодильник. А я продолжаю думать про всю эту жратву и понимаю, что очень голоден:

– Проглядываются хорошие стороны!

Данил смеемся. Я улыбаюсь. Потом успокаиваюсь, понимая, что могу все это сожрать и здесь. Да еще и побухать. От этой мысли – халявы, начинаю как-то неестественно гоготать. Продолжительностью с пол минуты.

Я периодически посматриваю на Данила. И думаю, про то, как этот кабан хорошо устролся. Нашел телку с хатой, еще и холодильник у нее всегда забит!

– Давай, за нас! – говорит он. И протягивает мне бутылку.

Я звеню в ответ, про себя проговариваю: «За тебя быдло»!

– За некрасивых телок! – я делаю паузу, чтобы собраться с мыслями, – С Миллером!

– И с Бургером, – говорит он и чешет свое здоровенное брюхо, которое нужно обильно и регулярно кормить.

– Давай!

– Но, главное только чтоб тело – офигенное. Задница и сиськи – нормальные. Лицо, можно и не очень. Подушкой накрыл и давай.

Мы продолжаем смеяться. Я думаю про него, как про самое последнее быдло. Тут появляется из-за двери то самое красивое тело Жени:

– Вы еще долго, мы по вам тоскуем сильно, сильно.

Данил тушит сигарету и оборачивается:

– Да солнце, мы сейчас идем!

Она немного смущается. Наверное от неожиданности, что он ее так назвал:

– Вы только скорее идемте.

Она еще мгновение застревает в дверях, видно ожидая слов от Данила. Затем смущаясь от наших взглядов на ее тело – уходит. Кабан оборачивается ко мне, я киваю в ответ: «Согласен, тело – отличное. А жопа большая – это папа богатый виноват. Сардельками кормит»!

Я беру бутылку с собой:

– Поможемте, тело помните…

Данил берет пива – несколько бутылок, я достаю мясную нарезку, и мы идем к телкам. Чтобы делать вид, что они не такие. И в это время жрать и напиваться, чтобы не видеть то, какие они страшные.

– Ну наконец-то! – воскликнула, лежавшая на диване в эротическом положении, Женя.

Данил раздает всем по пиву. Я плюхаюсь на диван и начинаю поглощать мясо с большим аппетитом и благодарным лицом. Заодно, выслушиваю очередную бредятину этих телок. Со временем, замечаю, что у этого кабана есть огромный опыт в общении с некрасивыми девушками.

Наконец звонит Сережа:

– Ты где?

Я прожевывая кусок, хочу сказать: «На свиноферме»! Но вовремя останавливаюсь:

– Я с Даниилом на хате.

– А-а-а-а. Че там делаете? Я скоро подъеду в город.