Страница 2 из 17
– Михаил, похоже, что все серьезно! Просто так на поселения не нападают. Надо срочно поднимать в ружье всю общину!
Бойкич на миг задумался. Кому нужно нападать на них сейчас и аккурат в первый за многие недели выходной? Черная тень! Именно она стояла за той кровавой пеленой, что мелькнула в остатках ночного сна. Решение пришло сразу и ниоткуда. Он тут же стал спокоен, хладнокровно раздавая приказы.
– Поднимай всю разведгруппу с резервом и немедленно отдай команду десятским ополчения. Всех в ружье и по полной боевой! Я бегу в правление. Штаб будет там! Все новости туда! – в голове у атамана окончательно прояснилось, и начал вырисовываться четкий план ближайших действий. Как будто некто составил его заранее! Потапов тут же исчез, а Бойкич мигом подскочил к чулану и начал доставать из него свою полевую форму и амуницию, попутно схватил берцы и помчался к оружейному шкафу. Из спальни выскочила растрепанная Нина, Михаил успел только ей выкрикнуть. – Ниночка, сначала успокойся и возьми себя в руки! Потом быстро одевайся, не забудь взять пистолет и бегом в медпункт. Всех врачей и ваших студентов собирайте туда же! Готовьте перевязочный материал и операционную. Это не учения – на нас кто-то напал! Кто и как будем разбираться по ходу пьесы.
Жена поначалу всхлипнула, а затем убежала наверх. Михаил хорошо знал ее характер. Она могла и поплакать, и покричать, но свою работу сделать неукоснительно. Все-таки столько лет на Скорой служила! Там и не такого навидаешься.
– Петька, мухой обежи всех наших и подай тревогу. Красный код! Сбор возле правления! Пистолет не забудь, тот, что я подарил тебе недавно.
– Пап, вообще-то ,у нас телефон есть.
– Точно, вот я болван! Тогда обзванивай всех по очереди! Потом дуй на склад РАВ, будешь там ленты пулеметные заправлять. Ты лучше всех это делаешь, и поставь кого-то из молодых посправнее магазины запасные набивать. Все понял? И не геройствуй мне, еще будет время!
– Понял бать, не маленький.
Михаил молча глянул на лицо сына, который пытался копировать его поддельное мужество, но ничего добавлять не стал. Слишком уж много они всего совместно пережили. Этот пацан, по сути почти взрослый человек и ему можно доверять. Поэтому атаман просто хлопнул Петра по плечу и двинулся к выходу. Он уже успел надеть полевую форму и сейчас на крыльце завязывал шнурки на берцах. Накидывая на плечи разгрузку, он закинул на шею Калашников и пристегнул на бедро пластиковую открытую кобуру с пистолетом. Дежурные шесть магазинов к АК-105 в РПС были заряжены заранее. Он регулярно самолично разряжал пластиковые магазины, чтобы пружины не ослабли, тут же заряжая патронами запасные. В ранец впопыхах Михаил успел закинуть две пачки патронов, две гранаты РГД, взрыватели к ним и выскочил к калитке. Его душа уже была где-то там впереди, требуя немедленных действий! Тяжела шапка Мономаха.
Уже возле калитки зашипела вызовом рация.
– Медведю от Дозора Один. Срочное сообщение! Прием.
– Дозору Один Медведь. Прием.
– Наблюдаем группу вооруженных людей, выдвигаются по трассе в сторону Должи при поддержке двух бронеавтомобилей в количестве примерно тридцати бойцов. Одна машина сворачивает в поселок в сторону озера Бутыки. Приняли решение открыть по неизвестным огонь на поражение. Мы находимся в кафе. Прием.
Михаила поразили разом три вещи: как буднично звучит сообщение о вооруженной группе, напавшей на них, и что все четко при этом соблюдают правила радиообмена. И также то обстоятельство, что необходимые команды сами собой посыпались от него в эфир.
– Дозору один от Медведя. Задержите их огнем, сколько сможете и отступайте к околице. Скоро подойдет АГС и Дозор Два. Как поняли меня? Прием.
– Сдерживаем и отходим. Дозор Один Медведю – отбой.
Бойкич еще секунду смотрел на рацию, затем резво побежал в сторону правления. На улицах, залитых солнечным светом, еще было спокойно и пустынно. Обычное сонное деревенское воскресенье. Около крыльца правления он обнаружил пикап со станковым гранатометом в кузове, около него суетилась команда во главе с бывшим морпехом Пономаревым. Александр всегда по утрам разминался физическими упражнениями и поэтому оказался поблизости.
Михаил посмотрел на деловитые движения бойцов расчета АГС и оглянулся на непонятный шум – по улице в их сторону уже бежали поднятые с теплых постелей ополченцы. Их анклав регулярно проводил учения, зачастую и неожиданные, для проверки боеготовности. Но именно сегодня каким-то шестым чувством люди поняли, что это совсем не учебная тревога. Потому бойцы сейчас собирались особенно быстро и серьезно. Неожиданно со стороны трассы стали отчетливо слышны звуки автоматных очередей, потом гулко затарахтели пулеметы, и ухнуло несколько гранатных взрывов.
– Что же это деется?! – послышался чей-то женский визгливый голос. – Война?
– Бой идет, не чуешь, дура! Лучше беги в дом скорей, детишек поднимай! – у ворот стоял крепкий мужичок с гатчинской команды и сосредоточенно натягивал на широкие плечи камуфляжную куртку. – Давай шевелись быстрее и без паники у меня! Карабин свой не забудь! – крикнул он моложавой женке и потрусил к правлению. Его спокойная основательность неимоверно поразила атамана. И он прибавил ходу, стараясь осмыслить сей факт, как и то, что именно ему сейчас и решать судьбу поселка. Черт, только в этот момент в голову пришло осознание всей серьезности складывающейся обстановки. Просто так на них бы не напали. Это скорей всего пришли те, кому они поперек горла со своей идеей свободных общин. И неведомые враги пришли их уничтожить раз и навсегда. Зловещая мысль подхлестнула атамана, и он понесся дальше.
Бойкич пролетел мимо стоявших у правления мужиков-ополченцев, не здороваясь, одним махом заскочил на крыльцо и стремительно ворвался в кабинет правления. В большой общей комнате к его удивлению уже вовсю кипела деятельность. Возле телефонной подстанции сидел Складников и с кем-то громко разговаривал, рядом с ним на стуле примостилась Наталья Печорина, ведя оживленные переговоры по большой армейской рации. Сегодня была ее очередь быть дежурной по анклаву, и в Наташины прямые обязанности входил подъем по тревоге всех ополченцев. Михаил скакнул к себе кабинет, застегнул камуфляж, перепроверил и зарядил пистолет, вставил сдвоенный магазин в Калашников. Пока приводил себя в порядок, в большую комнату заскочил взвинченный Потапов, и все внимание присутствующих сразу обратилось на командира разведки.
– Лейтенант, что происходит? Давай выкладывай! – Бойкич уже вернулся в большую комнату и внимательно смотрел на одного из немногих в анклаве настоящих армейских офицеров.
– Значит так, – десантник плюхнулся на соседний стол, вытер со лба пот и жадно выпростал стакан кваса. – Что известно на последнюю минуту. Лютый сообщил патрульным, что по дороге в нашу сторону едут какие-то вооруженные люди с бронетехникой. Он попытался поговорить с ними, но те сразу же начали стрелять. Лютый только успел передать патрулю, что принимает бой. Связь с ним тут же пропала, в эфире пошли странные помехи. Дозор один доложил, что минут пять в той стороне слышались выстрелы, потом череда взрывов и все стихло. Сейчас патруль и несколько подоспевших из местных ополченцев ведут бой около кафе на трассе и околице поселка по ту её сторону. У противника есть как минимум два бронеавтомобиля с пулеметами, бойцы одеты в армейскую «цифру», автоматы с подствольниками. У нас, похоже, уже имеются потери. Старая часть Должи насквозь обстреливается напавшими, люди пытаются оттуда эвакуироваться. Связь идет с помехами, скорей всего у нападавших имеется спецтехника.
– Вот черт!
Михаилу сразу стало не по себе. Выходило так, что противник, напавший на них, был и на самом деле не из простых залетных бандитов. По спине пробежал знакомый по своему прошлому мерзкий холодок. Так обычно в критические моменты он чувствовал приближение смертельной опасности. В голове загудело, а ноги стали ватными. Он снова ощутил всю тяжесть бремени власти, трехпудовым мешком, упавшим ему на плечи.