Хроники Бальтазара

В ней должны были мерцать колючие звёзды, переливаться туманности, но ничего этого Бальтазар не создавал. Первичный ледяной мрак, существовавший ещё до первого блика, охватывал здесь всё, впитывая свет, растворяя и поглощая его в ничто, заставляя и некроманта, и всех остальных даже задержать дыхание, содрогаясь от окутывавшего вязкого холода.

Первыми погасли огни свечей у Себастьяна. А затем стало затухать и пламя в горне. Отсутствие воздуха не позволяло огню гореть дальше. Истинная тьма пожирала свет, пронизывая танцующие полыхавшие языки, убивая их, срезая их весёлую пляску, умаляя в размерах до последних сверкающих капелек, испустивших вскоре последний вздох.

Замолк даже ситар, ибо в абсолютной глухой тьме не мог распространяться звук. Но уже через мгновение всё рассеялось, как будто морока и не было вовсе. Тьма вошла внутрь Бальтазара, склянка покоилась в его руках, никак не обжигая. А завращавшиеся вокруг него свежесотворённые вспыхнувшие сферки серебристыми светлячками освещали зал, в котором вновь послышались звуки нервозной ритуальной музыки и шум дыхания четвёрки гостей. Ведь они, в отличие от прочих обитателей это места, не являлись ожившими мертвецами.

– Это было самое ужасное, что со мной случалось… Я будто утонула в чёрном холодном озере. Нет, даже в вязком болоте, в обволакивающей трясине, аж мышцы свело! – жаловалась Кира.

– Какое знакомое чувство, однако, – усмехнулся некромант, вспоминая последствия их битвы в лесу.

– А-а-а-а! – вскрикнула она вдруг, тут же отпрыгнув на шаг и направив три заряженные стрелы в мерцающем луке в дальний край комнаты.

Там, в чёрном проёме, куда взглянули все, включая отвлекшегося и тоже вздрогнувшего дворфа, стояла высокая фигура в чёрном плаще, скалящаяся на них из мрака подземелья с бледного и лысого лица. Худощавый носферату с острыми ушами, морщинами, складками под почти лишёнными век глазами, свирепо глядел на них, облизывая сиреневым языком свои длиннющие верхние и нижние клыки.

– Какого дьявола… – попятился Себастьян, едва не угодив в цепкие лапы мертвецов. – Это ещё кто?!

– Сам Волдриани явился за своей кровью, – дала ответ Кира.

– Неужто? – сощурился Бальтазар.

– Я долго ждал, пока кто-то осмелится явиться сюда. Я долго думал, как обойти все ловушки и загасить жертвенное горнило Роарборхов. В благодарность за то, что вы сделали, я сохраню вам жизнь. На время. Вы можете идти, если сейчас же добровольно отдадите мою склянку, – заклокотал его загробный стрекочущий голос перезвонами колоколов дряхлого некрополя, в котором старость смешивалась с гордыней, а окружающее эхо делало сей тембр ещё более зловещим и устрашающим.

– Что ж, придётся пить зелье, пока господин вампир не добрался до нас, – шепнул своим спутникам Бальтазар, не отводя глаз с бледной фигуры с чёрно-фиолетовыми приоткрытыми губами.

– Вы же, как настоящие мужчины, пропустите даму вперёд, – протянула Кира руку за склянкой.

– Нет уж, она выпьет всё. Я ей не доверяю, – процедил Себастьян, не желая, чтобы той достался полный сосуд.

– Это ты выпьешь всё разом, ни с кем не поделившись, алчная ты дворянская морда, – фыркнула та. – Пока ты споришь, мы только время теряем.

– Не совершайте глупостей! Вы все прекрасно знаете, что эта кровь моя по праву! У вас нет ни шанса претендовать на содержимое сокровенного сосуда и бросать вызов самому Волдриани! – горели красные глаза носферату.

– Каждый по глотку, – медленно проговорил Бальтазар и передал склянку с кровью в руки чародейке.

– Что ты творишь, это наша погибель! – хлопнул его по плечу недовольный Себастьян.

– Дамам полагается уступать, разве нет? Мы ведь благовоспитанные аристократы всё-таки. Пропустим вперёд, пусть выпьет первой. Чародейка слишком чтит честность. Ты бы слышал, что она там говорила о фурии и вселенской справедливости… – начал оправдываться некромант.

– Именно! – заявила им Кира грозно и уверенно. – И самым справедливым будет уничтожить такую вещь! – со всей силы бросила она склянку о каменную плиту под собой, да ещё опустила сверху ногу под дождь разлетевшихся алых брызг и мелких осколков.

– Не-е-е-ет! – хором закричали и Себастьян, и сам Волдриани.

Но если первый, хватаясь за голову, от отчаяния рухнул на колени, то другой из тьмы рванул к ним, склонившись над алым пятном. Древний вампир фантачино пытался фиолетовым длинным языком с камней слизать последние останки, скобля длинными белыми ногтями по плитам и железным решёткам с мерзостным звуком. А к этому ещё добавлялся хруст и скрежет стекла разбившейся колбы.

– Поди прочь, темнейшее отродье! – засверкали жёлтым и белым наконечники стрел чародейки, отпугнув скалящегося вампира.

Тот зарычал, оскалив свой чудовищный рот, закрылся плащом от яркого света и метнулся обратно в даль комнаты, во тьму соседнего коридора, откуда прибыл, сверкая красными глазами от переполняющей его ярости.

– Что ты наделала! – вопил Себастьян.

– Вы ещё познаете мой гнев, – обещал поквитаться носферату, поглядывая на всю четвёрку, будучи неподвластным чарующим и гипнотическим мелодиям барда в отличие от остальной нежити.

Бледное существо с гладкой головой скрылось во мраке, уносясь прочь из подземелья в каком-то неведомом направлении. Роарборхи или ещё более древние строители этих тоннелей наверняка имели для отступления дворянства при штурме выход в ближайшие леса, а то и к рекам, чтоб по ним сплавиться на лодках и плотах.

Бальтазар со спокойным видом глядел на лужицу от упавшей склянки. Кира сбрасывала в решётку слева от себя осколки, создав луком небольшой ветерок, подсушивая поверхность и разгоняя возможные капли, дабы они не собирались в каких-нибудь неровностях или бороздках.

– Можешь уже не играть, музыкант, – проговорил барон, похлопав того по соломенной шляпе.

– А? Чего вдруг? – замолк сразу Коркоснек явно с очень усталым видом.

– Едва пламя горна погасло, души и призраки рассеялись. Род Роарборхов потух навсегда и заклинание, имевшее контроль над местными трупами, окончательно спало. Развеялось. Теперь я могу их упокоить по склепам и могилам, – сконцентрировался Бальтазар, направив свои руки в стороны и сосредотачиваясь на ауре местной земли.

– Ну, я тогда потопал делать ноги, знаете ли! – сообщил Коркоснек. – Встретимся лучше снаружи! – спешно побрёл он прочь, ударив по струнам, окружающая себя чем-то наподобие рунической защиты: рыжеватым шаром из восьмиугольников, не желая здесь оставаться после всех увиденных и услышанных ужасов, да ещё и запах тлена ведь никуда не делся, находиться внутри с каждым мгновением было всё труднее.

– В ловушки не попадись там, пузатый, – с усмешкой бросил ему некромант, стоя с прикрытыми глазами и расчищая дворфу дорогу, разумеется, не лично для него, а просто подчиняя своей воле местных мертвецов, заставив расползаться из катакомб на кладбище, откуда будет удобно их забрать при необходимости себе на службу.

Те, что были придавлены второй дверью на пути сюда, просто более не подавали признаков жизни, распластавшись под тяжёлым каменным весом навеки и не могли уже хватать за ноги замешкавшегося гнома, когда он подойдёт к полуразрушенной лестнице. По той, правда, ещё предстояло толстяку как-то подняться, но, быть может, судя по его прыткому бегу, он был куда проворнее, чем казалось по комплекции, а, может, у его волшебной музыки было что-нибудь и на такой случай. Песнь высокого прыжка или возвышающая мелодия полёта, левитации, подъёма вверх.

– Чёртова тварь! – Себастьян озлобленно рванул к лучнице, не желая прощать ее выходку.

В мгновение ока он схватил чародейку за горло и пронес в самый конец зала, к проему из которого они пришли. Губы его гневно кривились, глаза горели пронзающим до глубины души недовольством, переросшим в настоящий всплеск гнева, изливавшегося на ту мёртвой хваткой.

Она хотела его оттолкнуть, засверкав луком, но тот с силой ударил её по рукам и выбил красивое эльфийское изделие, отлетевшее ещё дальше. Глаза её слезились от борьбы и нехватки воздуха, сияли ярко-зелёным в попытках создать раскат магии, но мужские пальцы сдавливали хрупкую шею так сильно, что девушка не могла даже колдовать. Он явно намеревался задушить её за содеянное здесь и сейчас. Пока гном удрал, вампир отправился восвояси, а некромант занят своими заклинаниями.