Хроники Бальтазара

Лихой удар должен был настичь и пронзить охотника прямиком на траве среди старой листвы, мелких веток и валявшихся желудей, но лишь ударился о сотворённую взмахом мерцавшего грациозного лука защиту. Ноздрей достиг аромат эльфийской магии. Чуждой человеческому роду, такой дикой, с нотками лаванды и ванили под букет таинственных заморских специй с земель Бушваля или архипелага Настронд, либо полуострова Лонгшир, запах сырой земли и скошенной свежей травы горных лугов.

Чародейский лук был явно особым. На нём в моменты наиболее яркого свечения можно было заметить украшения в виде орлиных голов по обе стороны рукоятки и стилизованное оперение вверху и внизу древка с симметричными многослойными узорами. Крупное изделие с четырьмя изгибами, инкрустированное драгоценностями зелёных и голубых оттенков в своём декоре служило стрелку не просто орудием, но ещё и действительно катализатором всех его чародейских умений, как служит магам посох, колдовской жезл или волшебная палочка.

Удар клинка рассёк защиту, но потерял оттого всю вложенную в замах силу. Казалось, что некроманта попросту перехитрили, зная, сколько всего он собирается вложить в этот удар. Да, барьер не выдержал, но функцию свою всё равно выполнил, замедлив лезвие, как если бы то попало во что-то густое и вязкое.

И вовремя развернувшийся ловкий охотник тут же вонзил вынутую из резного колчана стрелу Бальтазару в лопатку, повалив его крепким всплеском энергии вонзившегося в спину выстрела. Следовало бы благодарить тьму, что лучник успел спешно зарядить лишь одну, да и ей попал не в затылок. Однако тёмный маг лежал лицом в землю, а его прыткий оппонент сейчас вовсю мог вскочить и подняться.

Пришлось отступать, выпустить переливы тьмы змеящимися волнами, соткавшими вокруг непроглядную темень. Доступная жертва в мгновение ока ускользнула от охотника в мутной дымке. Три серебристо-белые магические стрелы полетели туда, где ещё мгновение назад лежал поверженный некромант, но, разумеется, в том месте уже никого не было.

Дотянуться и вытащить третью стрелу никак не получалось. Боль сковывала всё сильней, возвращаясь гулкими ударами, от которых по телу расходились яркие терзающие волны. Нельзя было даже стонать, чтобы позволить врагу обнаружить себя. Ни в коем случае не следовало сейчас выдавать своё местоположение.

А ноги в высоких сапогах тугой шнуровки несли его в сторону болота. Тёмная энергия на пару с лесной чернотой прикрывали израненного чернокнижника от глаз меткого мага-охотника. А тот сейчас расстреливал последних големов из своры порождений некромантии и, наверняка, уже гнался за самим чернокнижником, дабы добить.

– Глаза б ему выколоть, – фыркал в груди мягкий шёпот недовольной царицы-тьмы.

– Успеем ещё, – скалился озлобленный Бальтазар. – Что он вообще такое? Как маг может быть ещё лучником?! – всё не укладывалось в его голове.

– Я скрыла тебя, но, если он попадёт наугад… – лишь беспокоилась та за него.

– Не сможет, – оттолкнувшись что было сил от кочек, преодолевая боль по всему телу от ран, некромант плашмя рухнул в болото, спешно оплетая себя новым непроглядным заклятьем.

Вокруг торса плотными лентами, словно щупальца, обвивались потоки гулкого мрака. Тьма взбиралась по его рукам и ногам, а вуаль широкой бесформенной маски скрыла, как капюшон или шлем, светловласую голову. А в скором времени, окруженный всей этой космической чернотой Бальтазар начал подпитываться энергией тлена, ужаса и смерти от всех тех, кто в этом болоте когда-то увяз.

Он буквально погружался туда, к ним, в эти топи. Прикрытые глаза вырисовывали контуры скелетов людей и зверья. Всех тех, кому место стало последним пристанищем и цепкой плотной могилой. Неупокоенные духи и незахороненные останки, которым не суждено когда-либо быть обнаруженными и показаться на поверхности, разделяли его боль и делились своей.

Кости так и оставались в вязкой встревоженной жиже в то время, как души умерших поглощались потусторонней аурой Бальтазара, питая его силы и помогая заживлять ранения. Процесс этот был долгим, призраки – далеко не свежеубиенными, а потому в их компании он завис между жизнью и смертью на какое-то время, благо царица-тьма игривой кошкой расплела путеводный клубок, дабы аспидные нити вели его сквозь мутно-сиреневый морок обратно.

Казалось, ушей достигли шаги чародея, что проходил мимо этого места, но некроманта в болоте не почуял и не обнаружил. Загадочный незнакомец потерял след и не смог закончить начатое. Однако же помешал нападению чернокнижника на Сельваторск и поменял тем самым его планы.

У Бальтазара было достаточно времени обдумать дальнейшие действия. И когда он снова всплыл на поверхность, оплетённый густыми лентами тёмной магии, вокруг уже вовсю было светло. Ночь давно кончилась, и со стороны городка доносились типичные звуки кипящей жизни – голоса людей, удары кузнечного молота, скрип колёс от телег, звуки домашнего скота…

Чародейские мрачные вьюны расплетались обратно, распадаясь в невидимые частицы, оседавшие на проклятую топь. Весь ворох её узников так и остался в ней навечно, однако сам Бальтазар поднимался в полный рост уже почти невредимым.

Отметины от выстрелов на коже под оставленными в костюме дырами, конечно, ещё виднелись, но были похожи больше на шрамы, заживавшие через неделю после вынутой стрелы. Тьма извлекла из него даже ту, что была в спине. Она покоилась теперь где-то на дне болота. Ну, а сам некромант, немного промёрзший, но хоть не промокший благодаря колдовству, неторопливо зашагал из торфяников к дубовой роще, а оттуда на лесную дорогу и в сторону города.

II

Местные жители глядели на него с опаской, удивлением и испугом. Однако самым странным было отнюдь не это – некромантов всегда и везде недолюбливали. Тут же было нечто иное и даже противоположное. Бальтазара даже встревожило то, что он видел на этих, отводящих свой взгляд, людских лицах. В глазах их при виде него горел, помимо всего прочего, странный огонёк непонятной надежды, сменяющий привычные эмоции презрения и ненависти.

Как будто они вздохнули с облегчением, когда он явился. Боялись его, опасались сил такого тёмного мага и в то же время были… будто бы рады его визиту. Чего не случалось практически нигде за его путешествия, кроме одного местечка, где на некроманта взирали почти также.

А потому он тут же сообразил, с чем имеет дело. В Сельваторске, скрывавшем какие-то тёмные тайны, была некая своя особенная проблема – с неупокоенными. Лишь однажды Бальтазара встречали с надеждой в глазах. Когда его просили угомонить нежить либо забрать с собой, что он и сделал, избавив народ одного поселения от постоянных набегов и ночных ужасов. То был единственный городок в старом Кните, где имя Бальтазара Кроненгарда прославилось, как великого героя, спасителя и избавителя. А подобная слава ему была совершенно не нужна.

Окружённый лесом с трёх сторон, крупный город, – который должен был пасть под гнётом сумрачных чудовищ, – сейчас, при виде статно шагавшего аристократа, стыдливо отводя от него взгляд, надеялся на его помощь. Барон в чёрном мундире с фиолетовым плащом, металлическими черепами, блестящими цепочками, застёжками-воронами и серебристыми эполетами с мелкой бахромой на плечах определённо привлекал к себе много внимания.

– Забери меня на ту сторону, некромант! – какая-то дряхлая старуха с изогнутой клюкой, слегка сгорбленная, низкорослая и с морщинами на округлом пухловатом лице буквально взмолилась, шагая к нему, держась свободной рукой за поясницу тыльной стороной ладони.

– Чего? – приподнял Бальтазар брови. – Всяко видал, но чтобы сами смерти просили…

– Пожалей ты меня старую, не приходит жнец с косой, хоть ты тресни, – притопнула она ногой, как смогла. – Последнюю корову свою доела, нет ничего и никого, кто б обо мне заботился на старости лет. И с соседями не дружна, уж больно они шумные, раздражают то и дело. Страдаю одна, смерти жду, покоя вечного! – Хватали старческие пальцы его за мундир, пока она задирала ввысь на него свою голову и глядела с жалобным видом своих серых, как будто выцветших от старости, пожилых глаз.