Страница 8 из 13
С той же наглостью!
С тем же циничным презрением.
В том же доме.
Это даже не дежавю, это…
Чёрт! Чёрт! ЧЁРТ!!!
Нужно остановить, иначе в привычку войдет.
И я забилась ещё яростнее, истерично махала руками, но Руслан был сильнее. И тогда я вновь открыла рот, заорать: «Помогите!». Но аккурат с грубым толчком, таранящим мою плоть, на губы легла безжалостная ладонь, заглушив мой вопль, перешедший в сдавленный стон уже со следующим толчком.
Он так яростно вбивался в моё изнывающее от его насилия лоно, что вместо крика, дыхание из меня выколачивал. Но дикость в его жестах, жестокость в движениях быстро сошли на «нет».
Его трясло, как и меня, но если первые вторжения были злые, властные, в необузданной жажде подчинить, причинить боль, указать место, то с каждым последующим толчком Руслан терял ярость. Его всё больше захватывало первобытное желание обладать мной. Сбросить пар, тяжесть, выплеснуть дикую похоть.
Продолжая зажимать мой рот, в два легких движения, намотал мои волосы на кулак, да к себе прогнул, с тихим рыком вколачивая себя до упора. Да и я уже вместо брыкания и драки – стонала, принимала, подчинялась.
Это всё было неправильно, аморально и грязно. Я не мазохистка, не жертва, чтобы изнывать от вожделения под насильником. Но текла и кончала до отвращения к себе. До тошноты себя презирая.
Глава 7
ЛИЗА
Животный акт голодных существ закончился быстро очередным ослепительным фейерверком: тут звезды, звон и полёт в нирване.
Меня на время вышибло из реальности, пока Руслан меня напоследок не вколотил в жалостливо скрипнувшую тумбу, распластав животом по столешнице. Замер, как и я, подрагивая от оргазма и жадно дыша в мой взмокший затылок.
Возвращалась на землю медленно, зато как! Со жгучим стыдом и едкими отрезвляющими мыслями: что это было?! Как можно?! Что если бы невеста Руслана зашла?! А ведь могла! Или чего хуже – Герман, чтобы узнать, как я…
Не знаю, о чём думал Руслан, но благоразумно от меня отцепился. Подступил к мойке, включил воду.
Ноги и руки плохо слушались, но я обернулась, задом тумбу подпирая, чтобы не упасть. Подол платья нервно одернула, только сейчас осознав как между ног влажно.
Покосилась на Руслана, взгляд на его член скользнул, а парень как раз его омывал.
– Ты что в меня без резинки? – сбивчиво пробормотала, плохо владея голосом.
– Прости, – буднично брякнул Руслан, утерев хозяйство маленьким полотенцем.
– Как ты посмел?! – опешила новости. – Я на тебя сегодня же заявление напишу.
Он словно и не замечал моего праведного буйства.
– Таблеточку примешь, – хмыкнул Рус, швырнув его в корзину для грязного белья, – медик вроде.
– Да причём тут таблетка? Ты… ты… – шипела зло, – вдруг заразил какой-нибудь дрянью.
Он вскинул бровь:
– Я? Тебя?
– Ну не я же! – негодовала праведно.
– Я бы с этим поспорил.
Пока я в шоке хлопала ресницами, не находя слов, Руслан, как ни в чём не бывало продолжил:
– Ты легкодоступная, и я бы не взялся утверждать, что и с другими так просто ноги не раздвигаешь, – окатил меня таким взглядом, что опять прописала ему затрещину:
– Да пошёл ты! – только ладонь не успела его щёку обжечь, Рус поймал мою руку за запястье, стопоря в нескольких сантиметрах от своего циничного лица, и рывком подтянул к себе:
– Кто из нас блудлив ещё поспорю. Но чтобы убедилась в моей чистоте, я тебе справку покажу, – толчком оставил в покое. – А насчёт заявления, я бы поржал над твоими объяснениями: «Не давала, сам взял. Не соблазняла, только внимание привлекала. Кончать не хотела, так вышло. Невиноватая я!.. Накажите его!» – хмыкнул с презрением.
– Ну ты и тварь! – задохнулась возмущением, рука опять чесалась прописать парню пару-другую пощёчин, хотя я не из драчливых. За мной вообще не водилось махать руками. По большому счёту, Руслан первый, на ком сорвалась. – Я тебя видеть не хочу! – яростно отчеканила, сжав кулаки. – И я не невеста твоего отца! Мы с ним даже не встречаемся!
Руслан задумчиво помолчал, его глаза недобро сверкнули:
– А он в курсе?
– Да, – неуверенно кивнула. – Но с маниакальным упорством делает вид, что это не так! Впрочем, у вас это семейное, не слышать других, делать, что в голову взбредет и думать, что хочется.
Руслан продолжал странно смотреть. Колюче, но уже без прежней ненависти:
– Ты бы ему тогда не потакала, а сказала, как есть, чтобы потом хуже не было. Он жуть как ненавидит разочаровываться в том, что для себя идеализировал.
– И поговорю, – заверила рьяным кивком, для себя раз и навсегда решив, что с этой семейкой знаться не желаю. – Тронешь меня ещё раз, я тебя убью, – обронила прежде, чем он вышел.
– Не дразни лихо. Уже говорил, ты умеешь привлечь внимание. А раздразнив дракона мяском, веганом его уже не сделать.
– А ты не разевай рот на чужое! – швырнула гневное ему в спину.
– А ты задом не крути! – бросил через плечо, застыв на пороге и придерживая дверь.
– А ты на него не смотри!
– Как же не смотреть, если крутишь?
– Ты напрашиваешься, – процедила чётко понимая, что впервые в жизни НЕНАВИЖУ! И разговоров больше не желала, поэтому придала парню ускорения, толкнув его прочь – в этот раз успев захлопнуть дверь и щелкнуть замком.
***
Приводила себя в порядок быстро. Умылась.
Уже стоят перед зеркалом без макияжа, скрутила пучок на скорую руку. И только последнюю шпильку вставила в волосы, в дверь настойчиво постучали:
– Лиза, – Герман подоспел. – Вы ещё тут?
– Да, – шмыгнула носом, опять плеснув ледяной воды в лицо.
Как бы не охлаждалась, я всё равно горела как в огне. И губы, как назло, были вызывающе припухшими. В глазах ненормальный блеск.
Права Анисимова – у меня на лице написано: «ТРА*СЬ!»
– Лиза, – продолжал волноваться Герман, – всё нормально?
– Да, я… – сглотнула сухим горлом и нехотя открыла дверь: – Мне так неудобно перед вами и гостями, – прислонилась плечом к дверному косяку. Я была очень искренна в признании.
– Вы ищите повод сбежать с вечеринки или разговора со мной избегаете?
– Герман Анатольевич, я выгляжу отвратительно. – чуть скривилась.
Громов меня внимательно рассматривал, взгляд темнел, и глаза всё чаще на мои губы опускались:
– Вы на комплимент напрашиваетесь? – обронил спокойно. – Я не лгу! Вы даже вот такая не накрашенная, по-домашнему уютная, самая красивая женщина из всех, кого видел, а я встречал их очень много.
– Красота это…
– Это первое, на что обращают внимание, как бы этого не отрицали, – не дал договорить Герман. И его тон был категоричным. – А второе – ум.
– Для того чтобы оценить насколько я умна, мы мало знакомы.
– Это я и хочу исправить, но вы упорно меня избегаете! Но это бессмысленно! Вы станете моей женой, потому что я всегда добиваюсь своего, и от вас зависит, как быстро моё желание исполнится.
– Значит, я всего лишь прихоть? – вскинула брови.
– Цель. – переиначил Герман. – Я хищник и пока вы – мой самый лакомый трофей.
– А если трофей будет сопротивляться?
– От этого игра станет интересней, – вот теперь в его взгляде мелькнул тот самый опасный огонёк, пугающий меня с самого начала.
– То есть, если скажу, что вы мне не интересны как мужчина. И что мы общаемся, только потому что от вас зависит будущее клиники, вас это не охладит?
– Я не идиот, верить в бескорыстие и чистую любовь! – ровно парировал Громов. – Каждому в отношениях что-то нужно: МНЕ ВЫ! ВАМ мои деньги и связи.
– Не мне, – мотнула головой, поясняя тонкость момента, – клинике!
Герман подступил, оказавшись ближе, чем обычно. От него пахло резко – не так как от Руслана. У Громова старшего был подавляющий и грубоватый запах.
– Вот и решайте, готовы ли вы к взрослым отношениям, где предельно раскрыты карты, и обозначены желания и возможности. – Ладонью нежно погладил мою скулу, заправив за ухо, выбившуюся из причёски прядь. Не отпустил, гипнотизировал, рассматривал так внимательно, что и я утонула в нашем молчании, но когда он придерживая меня за лицо, потянулся за поцелуем, не смогла этого позволить – и без того себя потаскухой ощущала, а теперь и подавно.