Полынь и мёд

Мой мобильный вдруг принимается трезвонить, и звук, отражаясь от стен, кажется особенно громким. Вздрагиваю от неожиданности, вытягиваю из кармана телефон и стону в голос.

– Олег Борисович? – Светка смотрит на меня с сочувствием, а я киваю.

– Он самый.

Мой палец замирает над экраном, и я даже грешным делом хочу сбросить звонок, но понимаю, что это не выход. Мой начальник тот ещё репейник – в сто раз хуже сестры, и если я не отвечу вовремя, из-под земли достанет, и мозг в хлорке прополощет.

– Ладно, Света, ты иди, занимайся, а я позже подойду.

– Крепись, сестрёнка, когда-нибудь тебе воздастся за муки, вот увидишь.

– Ага, мне обязательно вручат орден. Посмертно, – вздыхаю и провожу пальцем по экрану.

“Дурочка”, – одними губами объявляет вердикт сестра и бодро семенит в сторону зала, от чего её платиновый хвост смешно раскачивается из стороны в сторону.

– Добрый вечер, Олег Борисович. – Натягиваю на лицо улыбку настолько широкую, что щёки болят.

И пусть шеф меня не видит, быть приветливой и улыбчивой – стиль моей профессиональной жизни.

– Ксения, отчёт готов? – берёт быка за рога шеф, а я чувствую, что он явно не в духе.

Проблемы в нашей маленькой, но гордой фирме, занимающейся разного рода полиграфией, начались с полгода назад, и с каждым днём дела становятся всё хуже и хуже. Очень плохими они становятся, дела наши. Сотрудники разбегаются, точно крысы с тонущего корабля, а оставшиеся оловянные солдатики держатся, как и я, исключительно на голом энтузиазме.

Работу свою я очень люблю, но, наверное, всё-таки придётся искать другой вариант, потому что и есть регулярно я люблю тоже.

– Практически готов, – пищу в трубку, но шефу нет никакого дела до тона моего голоса. Ему главное, чтобы отчёт был готов вовремя. – Утром он будет на вашем столе.

– Хорошо, – булькает в ответ и добавляет после короткой паузы: – Ксения, у меня небольшая просьба: приди завтра в офис пораньше. На часок хотя бы. Дело есть… важное. Очень важное.

Заверяю дражайшее руководство, что не подведу, и скоренько кладу трубку. Вот что ему понадобилось от меня с самого утра? Ещё и нервный такой, дёрганый в последнее время. Точно нас всех уволят, вот уверена на сто процентов. Фирму объявят банкротом, имущество спустят с молотка, а те немногие, что выжили в офисных войнах, отправятся под звуки бравурного марша на биржу труда.

Вот думаю об этом сейчас, рисую в воображении перспективу, и даже легче немного становится. Ну, насколько это вообще возможно в этой ситуации.

Решаю оставить тревожные мысли на время и тороплюсь переодеться. Минут за пять наряжаюсь, скручиваю порядком отросшие волосы в пушистую гульку и, всё-таки подумав хорошенько, решаю надеть мастерку. Не зря же я её покупала, в самом деле. Но стоит дёрнуть “собачку” замка, как он тормозит на полпути.

Заел, зараза, окончательно и бесповоротно.

Дёргаю рукой вверх-вниз, сама не понимая зачем. Дался мне этот замок горемычный. Но проблемы на работе, просьба сестры, звонок начальника и его неожиданная таинственность – всё это скопом наваливается, а сломанный в новой мастерке замок становится последней каплей.

Я сражаюсь с ним, точно с ветряной мельницей, пытаюсь справиться, но не тут-то было – заел. Злые слёзы обжигают глаза, и я вдруг вспоминаю совет бабушки: нужно всего лишь сконцентрировать взгляд на какой-то мелкой детали и вглядываться в неё, пока рыдания не отступят.

Так и делаю, но не выдерживаю и громко выкрикиваю какое-то безобидное, почти детское ругательство, и это помогает окончательно побороть слёзы.

– Вам помочь? – пугает меня чей-то голос, а я вскрикиваю, испугавшись, и даже на месте подпрыгиваю.

Голос определённо принадлежит мужчине. Низкий, будто бы слегка простуженный и совершенно мне незнакомый.

Вот только помощников мне и не хватает для полного счастья.

Глава 3

Роман.

Раз-два, раз-два… и так до бесконечности.

Я качаю пресс, потеряв счёт времени, ощущая в этом какую-то дикую животную потребность. Будто первобытный человек, готов рычать и рвать зубами чью-то плоть, но нет. Нужно успокоиться.

Давно меня так не плющило, хотя ходить в зал каждый день вот уже несколько лет – моя привычка, от которой не хочу избавляться. Одна из немногих, от которой ловлю настоящий кайф. Чёрт возьми, спорт – даже лучше секса.

С каждым движением, каждым рывком из головы улетает всё накопившееся – всё, что не даёт покоя в течение дня. Я абстрагируюсь от дурных мыслей, ищу покоя, и у меня даже получается. Почти получается.

Раз-два, раз-два…

Мимо меня снуют люди, жмут тяжести или занимаются на беговых дорожках, убегая подальше от инфаркта, и крутят педали в погоне за молодостью. Какой-то мужик, поигрывая мышцами, строит глазки симпатичной девице за соседним тренажёром, кто-то болтает о всякой ерунде – я не вслушиваюсь, продолжая качать этот чёртов пресс, будто бы меня с головы до пят скипидаром намазали. Мне нужно отвлечься, нужно выплеснуть злость, а иначе свихнусь.

Нет, это не поможет.

Резко поднимаюсь на ноги, ощущая приятную тянущую боль в животе, а икры напряжены до предела. В такие моменты я чувствую себя практически железным человеком – уставшим, но весьма довольным собой. Оглядываюсь по сторонам и стремительно иду в ту часть зала, где свисают с потолка боксёрские груши, а левее находится огороженный ринг. Прекрасно. Именно это мне и нужно, несомненно.

В глубоком ящике нахожу пару подходящих по размеру перчаток, напяливаю их и почти бегом направляюсь к груше. Размахиваюсь и со всей силы бью. Удар, ещё один, третий…

Я люблю бокс, люблю спорт в целом, потому, когда мои руки, раз за разом бьют по грубой коже, адреналин растекается по венам, и я практически успокаиваюсь, заменяя одни эмоции другими – более приятными и знакомыми с детства.

Я молочу и молочу несчастную грушу, абстрагируясь от всего, что творится вокруг, и наедине с собой мне сейчас легко и комфортно. На второй план отходят проблемы, плохие мысли, утихает злость, гаснет ярость, и на смену глухому раздражению приходит здоровая усталость.

Даже о матери думать перестаю. В один миг, когда мышцы натянуты так, что в любой момент могут лопнуть, мысли о ней отступают. Пусть наша ссора останется за пределами моего сознания, потому что если начну снова на этом всём зацикливаться, то потеряю над собой контроль. А мне нельзя, у меня завтра по плану подписание важного контракта, мне нужно держать себя в руках.

Ударив последний раз, повисаю на груше, приводя дыхание в порядок, а в голове приятная пустота, звенящая такая, стерильная. Вот для чего мне ежедневные занятия – чтобы дури в мозгах поменьше скапливалось.

Спорт всегда был моим спасением. В самые тяжёлые моменты жизни, я мог положиться только на него. Знал, что не подведёт. Если случалось какое-то дерьмо, я просто выходил на пробежку, или вертелся на турнике, пока ночь не опускалась на землю.

Вот и сегодня только благодаря занятиям и тому, что я оставил свой телефон в раздевалке мне удаётся успокоиться.

Ну что, мир, встречай своего победителя. Он полностью готов к твоему завоеванию!

Эту мантру я придумал в глубоком детстве, и ещё никогда она не подводила меня.

Беру чистое полотенце из стопки, вытираю пот с лица, провожу куском пахнущей кондиционером махровой тряпки по шее, и блаженно прикрываю глаза. В этот клуб я хожу лет восемь уже, и всегда они используют один и тот же аромат – душный цветочный, но способный перебить любую вонищу.

Вокруг становится немного тише. Многие благополучно разошлись по домам – наедать калории, которые завтра, обливаясь потом, будут выгонять из себя, точно чертей из церкви. Я окунаюсь с головой в ощущение полного покоя, словно в море ныряю. Кайф.

Тренировку можно считать оконченной на сегодня, и я выбрасываю в плетёную пластиковую корзину грязное полотенце. Теперь можно ехать домой или просто покататься по вечернему городу, чтобы закрепить эффект, но вдруг замечаю девушку, усиленно наматывающую километры на велотренажёре. Она сидит ко мне спиной, и это, слава богам, позволяет мне остаться “в тени”. Девушка крутит головой из стороны в сторону, будто бы ищет кого-то или ждёт.