Пленница Дикаря

Патлатый титан начинает медленно приближаться, и каждый его новый шаг заставлет меня задыхаться.

Внешний вид незнакомца будит во мне настоящий ужас. Его грубоватое, суровое лицо покрыто густойщетиной, а одежда в грязи и изорвана… Надвигающаяся опасность запускает в кровь максимальную дозу адреналина, и жизненные силы возвращаются ко мне. Я срываюсь с места и устремляюсь вглубь леса. Мне абсолютно не важно, куда, главное – подальше от него.

Вокруг все как в тумане. Мозг лишь урывками фиксирует детали, но в основном я бегу вслепую, словно на моих глазах шоры, которые мешают обзору. Сумерки полностью поглотили лес, и светлая сказка исчезла вместе с последними лучами солнца. От быстрого бега ноги начинают гореть, а голова кружится – от передозировки кислородом. Из-за паники дыхание окончательно сбивается, и мозг уже не отслеживает картины, которые передают ему мои затуманенные глаза. Последнее, что я помню, – это жесткий удар, после которого я обмякла и погрузилась в темноту…

Глава 1

Меня разбудила ноющая головная боль. Не в силах раскрыть глаза, я на ощупь присаживаюсь на дощатом полу и, дотронувшись рукой до лба, шиплю от легкого жжения. Но дискомфорт уходит на второй план, когда я поднимаюсь и начинаю осматриваться вокруг.

В первую очередь мне бросается в глаза дровяная печь от пола до потолка. Затем – массивный стол со стульями в этническом стиле. Я постепенно прихожу в себя и осознаю, что нахожусь в скромной кухне, где деревянная мебель украшена грубым резным орнаментом. Как дизайнер интерьеров, я могу угадать темперамент мастера по его творческому почерку. Здесь в манере резьбы, в необычных штрихах чувствуется личная сила и решительность. Не смотря на то, что помещение достаточно обжитое и вполне чистое, мне совсем не хочется здесь оставаться. И я решительно покидаю кухню, с осторожностью озираясь по сторонам. Очень непривычная обстановка, особенно для глаз городского жителя.

Замечаю лестницу на второй этаж и, ведомая любопытством, я поднимаюсь наверх. Бегло осматриваю две комнаты, но сердце пропускает гулкий удар, когда в одной из них я обнаруживаю спящего на кровати мужчину. В мое сознание возвращается оборванный вчерашний вечер, и болезненные мысли мгновенно охватывают голову. Пульс лихорадочно возрастает, и возникает неукротимое желание бежать. Бежать! Но куда?

Больше не задумываясь ни на секунду, я пускаюсь наутек. Но вместо желанного выхода, по пути натыкаюсь на помещение, которое по всем признакам является мастерской. Замираю, судорожно оглядываясь по сторонам. И моё внимание привлекает множество статуэток, вырезанных из дерева, вот только рассмотреть я их не успеваю: шум приближающихся тяжелых шагов заставляет меня вернуться в реальность. Чувство тревоги вновь заполняет мой разум, пока я мечусь в поисках спасительной двери, чтобы оказаться за пределы этого жуткого дома.

Когда я выбралась на улицу, моя паника только усилилась. С ужасом понимаю, что это место полностью изолировано от цивилизации. Вокруг непроходимый густой лес, я замечаю только одну заросшую тропу, которая ведет в чащу. Осознание того, что я ничего не могу сделать для своего спасения и вот-вот встречусь с пугающими последствиями моего бегства, запускает по телу неприятный озноб. Я машинально осматриваю дом снаружи и принимаю жалкие попытки успокоиться. Взять себя в руки. Словно отчаянно пытаюсь убедить себя, что в этом пугающем мужчине есть хоть капелька человечности. Всё же живёт он не в берлоге… Я торопливо пробегаюсь испуганными глазами по хижине, которая возведена из крупных бревен. Взгляд задерживается на разбитых окнах, заколоченных массивными досками, – порывы ветра завывают в них тоскливую песню. Мрачновато. Но эта деталь смягчается уютной террасой и балкончиком, который порос зелёным мхом. Что-то есть в этом доме от немецкого стиля… И все же пустые стулья на террасе мистически намекают, что на них недавно кто-то сидел… От таких тревожных мыслей по спине пробегает колючий холодок.

В тот же миг мои невеселые размышления прерывает звериное рычание, подобное жуткому хрипу. Я медленно оборачиваюсь, и глаза застилает пелена ужаса. Передо мной в царственной стойке свирепо скалится хищник. Его белоснежная шерсть отливает серебром, подчеркивая внушительные размеры животного. А развитая челюсть опасно оголена, демонстрируя смертоносные зубы. Я делаю неуверенный шаг назад, но реакция волка сковывает мои движения, и я замираю: уши зверя натянулись, как струны, а мощные лапы напряглись, будто приготовились к рывку.

– Шима! – голос Дикаря вонзился в мою спину подобно стреле. – Каго! [Не тронь!] – его приказ прозвучал так грозно, что я готова сама его исполнить – если бы понимала суть незнакомых слов.

Хищник тут же ощетинивается и, бросив напоследок злобный прищур, ловким прыжком скрывается в кустах. Но спокойно выдохнуть не дает ощущение взгляда, прожигающего меня со спины.

Моё дыхание окончательно сбивается, когда стальная груда мышц касается меня, и я моментально отскакиваю в сторону, словно тело обожгла раскаленная лава. А, представшая перед глазами картина, заставляет сердце болезненно сжаться в груди.

Надо мной возвышается атлетически сложенный, здоровенный верзила с тяжёлой нижней челюстью. Я неотрывно смотрю на него, оцепенев от внушительных размеров и в то же время изумлённая ими. И, словно вросшая в землю, я с нездоровым интересом опасливо изучаю эту громадину.

В дневном свете у меня получается разглядеть его суровое лицо с изогнутым шрамом, пересекающим левый глаз. Густые, каштановые волосы рассыпаны по широким плечам. Глаза – карие с золотым ободком – будто гипнотизируют меня, и я задерживаю на них взгляд неприлично долго, не замечая, как он приближается ко мне вплотную.

Мужчина аккуратно касается моего лица, а затем жёсткие пальцы скользят по щеке, очерчивая скулы. Прикосновение его грубой руки мгновенно вырывает меня из ступора. Отчего моя челюсть тут же с силой сжимается, так, что раздается скрежет собственных зубов.

И Дикарь замечает мое напряжение.

– Вохпи вин [Прекрасная женщина], – раскатистый бас отдается дрожью во всем моем теле, и я выдергиваю лицо из его хватки.

– Не трогай меня! – сипло выкрикиваю я. Видимо, адреналин, который зашкаливает в моей крови, напрочь выключил инстинкт самосохранения. Здравый разум не перестает твердить, что наедине с таким зверем не испытывать страх просто нереально. Но это только разум, мое тело стоит в оборонительной позиции и, несмотря на внутренний ужас, оно не намерено сдаваться.

– Хм, – хриплое дыхание касается моей кожи, и мне это не нравится. Я делаю шаг назад, но его ладонь железной хваткой цепляет меня за руку, лишая возможности отстраниться от него. Видимо, этот дикарь не понимает нормальной человеческой речи.

Рывком он притягивает меня обратно к себе.

– Витко! Эчуншни йо [Глупая! Не делай этого], – глубокое рычание вырывается сквозь зубы дикаря и он толкает меня в сторону дома.

– Тима эйайа йо [Иди в дом], – долетает мне вслед. Если бы я понимала его язык, возможно, сделала бы то, что он хочет. Но одно я поняла точно: сбежать у меня не получится. Не он, так волки настигнут и раздерут в клочья. И снова его касание ошпаривает мою кожу. Тяжелая ладонь варвара грубо ложится на поясницу, и он подталкивает меня в сторону хижины. За жалкую секунду я ускоряю свой шаг, чтобы избежать дальнейших прикосновений этого мужчины.

Уже представляю, как Опра потирает ручки и ехидно улыбается, ведь противная невестка пропала бесследно… ещё и угодила в лапы дикаря.

Я захожу в дом и сразу поднимаюсь по лестнице на второй этаж, в надежде найти укромный уголок подальше от лютого зверя, но меня останавливает его низкий голос. Усилием воли я принуждаю себя обернуться.

– Лойачин уо? [Ты голодна?] – скрестив на груди руки, Дикарь устремляет на меня прожигающий взгляд.

Он издевается?! Что я должна ему ответить на этот сумбурный набор букв?!