Тимьян и клевер

Томас погрузился в размышления, почёсывая кончик носа, и через полминуты протянул неуверенно:

– Нет, кажется, нет. Она так и сидела в углу. Но вот что вспоминается… Когда я пытался объясниться с констеблем, кто-то протиснулся к двери и оттолкнул юную леди, – кивнул он на вилью. – И вот вскоре после этого она и лишилась чувств.

– А вы не могли бы описать того грубияна? – попросил Киллиан, чувствуя, как в груди закипает азарт. – Вспомните, пожалуйста.

– Гм… Не могу, – понурился Томас. – Он весь был какой-то… расплывчатый, да. Вроде бы и смотришь на него, а через мгновение лица не помнишь.

– Узелок на отвод глаз, – быстро произнес Айвор, не дожидаясь вопроса. – Карманники такое делают. Наверняка он и кинул рябину.

– А значит – узнал в девушке вилью, – подхватил Киллиан. – Может человек на глазок изобличить бескрылую?

– Нет, – решительно помотал головой Айвор. – Это у меня чутьё, а вы, люди, наверняка знать должны…

– Ну, я-то чувствую, когда фейри замешаны.

– Ты – существо особенное, Киллиан, – развеселился вдруг компаньон. – Даже и не представляешь, насколько. Ну, да ладно, не о том речь. Кстати, юноша Томас, я вас хочу огорчить – крылья у вильи воруют обычно для того, чтобы на ней жениться.

– Ой, – сказал Томас и побледнел так, что у него веснушки проступили.

Киллиан проглотил смешок.

– Не унывайте, мистер О’Доэрти. Вовсе не обязательно, что вилья разделяла марьяжные планы того неизвестного господина. Давайте дождёмся её пробуждения, и тогда уже решим, что делать.

– Я бы не советовал, – авторитетно заявил Айвор, присаживаясь на ручку кресла, в котором дремала бескрылая вилья. – Когда она проснётся, то может тут же убежать, чтобы найти свою пропажу. А похититель наверняка поблизости только того и ждёт. Не зря он за добычей в участок не побоялся зайти. Рискну предположить – в его планы входило, что милый юноша Томас, напуганный обмороком дамы сердца, выйдет на свежий воздух, дабы привести её в чувство… Вот тут-то злодей бы вилью и умыкнул.

Томас О’Доэрти совсем сник.

– И что вы предлагаете, сэр?

Айвор аристократично зевнул, прикрывая рот ладонью – словно заскучал.

–А вы заключите с моим любезным Киллианом надлежащий договор, и он найдёт вам похитителя до того, как бедняжка проснётся. Кстати, крылья ей возвращать не советую – оставьте себе и спрячьте в сундук, окованный холодным железом. Вот тогда эта красотка за вами хоть на край света, хоть под Холмы пойдёт, – подмигнул ему Айвор заговорщически.

Томас широко распахнул глаза.

– Но ведь это же… подло!

– Подло, не подло… – пробурчал Айвор, вытягивая из-за пазухи длинный свиток. – Вы, юноша, сначала договор подпишите, а потом уже рассуждайте. Наше дело маленькое – найти крылышки этой красавицы, а вы потом уже решайте, будете на ней жениться или нет… Да-да, ставьте подпись тут, тут и тут. В трёх экземплярах.

– А зачем так много? – робко поинтересовался Томас, макая перо в парящую в воздухе чернильницу. Руки у него слегка дрожали.

– Ну, как зачем? Вам, мне и моему очаровательному партнёру, – широко ухмыльнулся Айвор и хлопнул Киллиана по плечу. – Так… так… чудесно. Значит, двадцать фунтов, плата – по результатам. Киллиан, за работу! А я пока пригляжу за нашими клиентами, чтоб их, хи-хи, никто не украл.

– На пару слов, дорогой партнёр, – кисло улыбнулся Киллиан, предчувствуя неприятности, и потянул фейри за рукав.

Оставив окончательно сбитого с толку Томаса в компании спящей вильи и свежеподписанного договора, они перешли в соседнюю комнату, в библиотеку. Айвор тут же вывернулся из крепкой хватки и, поведя хрупким плечом, вспорхнул на один из книжных шкафов. Окна в библиотеке были закрыты на щеколду и задёрнуты плотными тёмно-зелёными шторами, а потому здесь царил сонный полумрак, как на дне заросшего ряской пруда. В кинжально узком солнечном луче, едва пробивавшемся сквозь щель в ставнях, парили золотые пылинки. Книги в разномастных переплётах, частью собранные хозяином дома, частью перевезённые Айвором из старого поместья, хаотически громоздились на полках – переплетённые в кожу фолианты льнули к стопкам дешёвых бульварных романов о рыцарях и прекрасных дамах, трактаты по медицине и истории, обильно переложенные закладками, выпирали с края, едва не падая на пол, и тут же валялись книги заклинаний со слипшимися намертво страницами.

Айвор почти сразу сцапал одну такую, пристроил у себя на коленях и, поведя ладонью, легко раскрыл на нужном месте, поглядывая на партнёра сверху вниз.

– Ну? Говори, любезный мой друг, я жду. Какая блажь на сей раз зажгла в твоих прекрасных глазах огонёк недовольства?

– И не надоело паясничать? – риторически вопросил Киллиан и вздохнул. Фейри был неисправим. – Это я должен был сказать – «говори». Ты ведь что-то понял насчёт похитителя, но не хочешь делиться домыслами при мистере О’Доэрти?

Айвор отвёл взгляд и медленно закрыл книгу. Страницы вновь срослись намертво, словно залитые желтоватым клеем.

– Как сказать… Скорее, это предчувствие. Вильи, знаешь ли, не самые слабые духи. Они обитают у горных озёр и источников, на скалах, в глубоких расщелинах, порой даже носятся в небе с облаками. Чаще приносят благо – одаривают золотом, заботятся об урожае, врачуют раны, поют красивые песни, дурнушкам помогают прясть и ткать. Но безответным и беспомощным это племя не назовёшь. Вильи могут наслать болезни, увести воду от целого города, иссушить реку, сгубить урожай на корню. Они ревнивы до крайности и, увидев красивую девицу, могут позавидовать и наслать на неё хворь или увечье просто так. А уж с напавшим человеком вилья справится, и глазом не моргнув… И это значит одно – тот, кто украл у нашей гостьи крылья, хороший колдун.

Киллиан досадливо прикусил губу.

– Так и знал, что дядюшка подкинет гнилое дельце! Думаешь, с колдуном мне лучше не связываться?

– Почему же. – Айвор задумчиво сощурил чёрные глаза. – У тебя тоже есть колдун в личном владении, и он стоит дюжины человеческих искусников. Да, да, не моргай так недоверчиво, я о себе говорю. Другое дело, что идти против такого противника, не подумав хорошенько, чревато дурными последствиями. Поэтому я хочу, чтоб ты сперва навестил одну мою знакомую и расспросил её кое о чём.

– От твоих знакомых больше неприятностей, чем пользы, – хмыкнул Киллиан. – К тому же они, как правило, не рады о тебе слышать… Хорошо, схожу, и не сверкай глазами, я тебя всё равно не боюсь. Что именно спросить у этой твоей подружки?

– Спроси, не видела ли она новеньких на Полынной улице, – сказал Айвор, поглаживая корешок колдовской книги. – И не мелькал ли там человек с сагарисом.

– С чем?

– С боевым топором, что используют воины с Востока и некоторые жрецы, – туманно пояснил фейри. – Но тебе такие подробности знать ни к чему, а моя дорогая Морин поймёт и так… И, что ли, надёргай ей в саду нарциссов, отдай букет и… э-э… В общем, скажи, что я прошу прощения.

Киллиан подавил тяжёлый вздох.

– Полагаю, спрашивать, чем ты так её обидел, бесполезно?

– Не бесполезно. – Взгляд у Айвора забегал. – Но несколько нетактично. Иди, мой мальчик, и не слишком задерживайся. Если Морин расскажет тебе что-нибудь полезное – а она всегда знает уйму полезных вещей – мы отправимся охотиться на этого колдуна уже вдвоём. Ради счастливого воссоединения возлюбленных.

– Ради двадцати фунтов.

– Ты отвратительно прагматичен для своего возраста, – приуныл Айвор. Киллиан только плечами пожал.

«Побудешь тут романтичным, с таким-то транжирой на шее».

Перед тем, как уйти, Киллиан подозвал Нив и попросил её приглядеть за клиентами. Служанка поворчала, но согласилась, только попросила по дороге домой заглянуть в пекарню МакКормака и купить пшеничного хлеба.

Киллиан пообещал и поспешил сбежать, пока других дел не поручили.

Полынная улица была одновременно местечком известным, но не слишком людным. Она утопала в ложбинке между двумя холмами – между вполне респектабельным кварталом и трущобами, прилегающими к шерстяной фабрике. Поговаривали, что в прежние времена все дороги Дублина уводили на Полынную улицу, но чем дальше, тем прочней становилась дурная слава, гуще зарастали пустыри вереском, брошенные дома – плющом, и вот в один прекрасный день выяснилось, что теперь далеко не каждый человек может попасть сюда. Лишь тот, кто знался с «добрыми соседями», танцевал на клеверных лугах, имел долю древней крови в жилах или отчаянно нуждался в колдовстве, мог пройти на Полынную улицу.