Тимьян и клевер

– А воду эль превращается всегда именно ночью? – дотошно уточнил Киллиан.

– Только ночью, – клятвенно заверил его мистер Барри. – Днём – никогда.

Служанки ужинали отдельно, в своей комнатке, уже после того, как домывали посуду. Выбрав минутку, Киллиан наведался к ним и расспросил немного. Джейн больше отмалчивалась, а вот Люси охотно поведала всё, что знала:

– Ну, в доме этом, значит, я с малолетства работаю, вот. Ещё старого хозяина застала, на один год, правда, но он ой какой щедрый был! На Рождество всем подавальщицам не только по новому платью дарил, но и башмачки, и ленты, и обязательно те ленты были зелёные. А ещё он нам наказывал строго-настрого, чтоб на ночь мы на кухне у очага оставляли в миске молока с хлебом, бренди с пирогом – чего не жалко и чего посвежей, так-то. Ну, мы слушались. А мистер Барри, новый который, сперва тоже нас платьями дарил, потом только чепцами да лентами, а теперь чепцы нам жена дарит, а он хорошо если одну-единственную ленту пожалует… И зелёное носит только сам, нам не даёт, правда, и платит больше, жаловаться не на что, – быстро поправилась она, оглянувшись на молчаливую Джейн. Та, впрочем, не спешила бежать и наговаривать на подругу хозяину – наоборот, кивала, соглашаясь без слов. – Ну, а миску с бренди и куском пирога мы всякий раз на ночь ставим, и к утру она пустая бывает.

«Значит, брауни или иной дух здесь действительно обитает, – подытожил про себя Киллиан. – Но зла на семейство Барри он держать не должен – его хорошо кормят и уважают».

А сторожить в эту ночь выпало Сэму и Дермоту.

Сэм сразу же завязал беседу. Вся суть его речи сводилась к тому, как он здорово будет управлять пабом, когда «старик Барри» передаст ему дело.

– Прислуге я жалованье увеличу, ей-ей, – заверял он Киллиана. Рядом вертелась Люси – она как раз принесла «ночную трапезу», хлеб с сыром, и разлила по высоким пивным кружкам морс. – И снова начну платья дарить под Рождество. Лизбет моя того же мнения, да! Она хочет, чтоб дома у нас слуги жили, как у мэра… Да и нам самим пора бы одёжу прикупить побогаче. И экипаж заказать, денег-то хватает! – подмигнул он Киллиану. – К старику они в руки так и сыплются, так и сыплются!

– Погодил бы пока чужие деньги делить, – осадил его Дермот. Он был чем-то похож на Эмили Ли – такой же сероглазый, острый на язык и неласковый.

Сэм ощерился:

– А ты бы что сделал, Дерри?

– А я бы передал паб Джону, потому что никто лучше него с этим делом не справился бы, а сам устроился бы по рекомендации в помощники адвоката, – отрезал Дерри, откидывая со лба прядь льняно-светлых волос. – Моя Эмили Ли женой трактирщика не будет. А ещё я ей книгу куплю. Или две, или сколько попросит.

– Фьють! – насмешливо присвистнул Сэм. – Ты сперва деньжат-то на откуп накопи, а потом обещай. Эй, Флаэрти, а ты чего сидишь, не пьешь – не ешь? Морс-то хороший.

– Так ведь ужин недавно был, – отмахнулся Киллиан.

– Этот морс моя Лизбет варила! Ну-ка, попробуй, – пихнул ему Сэм кружку в руки.

Киллиан спорить не стал, благо напиток был вкусный. От двери подвала тянуло холодком. Несколько раз слышалось хихиканье и шарканье, будто бы ходил внутри старик, но Дерри объяснил, что это сквозняки. В первые дни дежурства он тоже разволновался, разбудил мистера Барри и заставил его открыть подвал, но внутри никого не оказалось.

…Момент, когда навалился тяжёлый, неодолимый сон, Киллиан пропустил.

Голова поутру трещала нестерпимо.

– Ну, как, увидали чего-нибудь, мистер Флаэрти? – полюбопытствовал утром Фергюс Барри. Во взгляде его Киллиану почудилось злорадство.

Маргарет любопытно вытаращилась голубыми глазищами. Вредина Сьюзи показала язык, и Киллиан едва удержался от того, чтоб не повторить за нею. Эмили Ли вздохнула и осторожно коснулась руки страдальчески сморщившегося жениха.

– Увидал, – не моргнув глазом, соврал он. – И, с вашего позволения, отлучусь до вечера в агентство, дабы проконсультироваться у компаньона. Он, э-э, более сведущ в делах фейри.

«И похмелье снимает замечательно».

– Ступайте, – благодушно разрешил мистер Барри. – К вечеру, говорите, вернётесь?

– Непременно, – пообещал Киллиан. – Бочку с водой не убирайте, я хочу её осмотреть. А сейчас вынужден откланяться. В силу, гм, обстоятельств непреодолимой силы.

До агентства он добирался перебежками, от тени к тени. Яркое майское солнце причиняло немыслимые страдания, а при мысли о завтраке к горлу подкатывала тошнота.

Айвор смеялся, как сумасшедший.

– Ну тебя и угораздило, любезный мой друг! Подними-ка голову, посмотри на меня… моргни… дыхни… Да ты, судя по всему, успел вылакать не меньше двух бутылок скверного виски. И когда это?

– Если б я знал, – мрачно откликнулся Киллиан, стоически снося издевательства фейри. – Я пил только морс.

– Вот сегодня не пей, – посоветовал Айвор и улыбнулся. – Говорю же, в глаза мне смотри, горемыка, только внимательно… ближе… ближе… Вот так!

Киллиан послушно придвинулся, неотрывно глядя в чёрные зрачки, как в бездонный омут, ещё и ещё… пока не столкнулся носом с Айвором, выругался, отпрянул и свалился со стула. Фейри обидно рассмеялся, потрепал Киллиана по голове и спросил:

– Так получше?

– Да, – с некоторым удивлением ответил он, сам себе не веря. – Как ты это делаешь? Всегда по-разному…

– Всегда одинаково, – ухмыльнулся Айвор. – Это отвлекаю тебя я по-разному. Кстати, Нив уже проснулась. Как насчёт завтрака? И я ещё не рассказал тебе, как прошло свидание с Кларисс. Ах, Кларисс, сама утончённость и нежность, и, хотя она и девица, но оказалась такая страстная…

Киллиан зажмурился. Похмелье теперь не казалось ему такой уж страшной альтернативой.

Экзекуцию прервала Нив, отвесив Айвору варварскую затрещину. Фейри понятливо умолк и хранил загадочно-счастливое молчание до вечера. И, лишь когда Киллиан уходил, расщедрился на совет:

– Присмотрись к людям хорошенько. Когда кто-то так настойчиво сваливает вину на волшебный народ – виноват смертный. Да и украсть что-то из дома, где брауни сыт и задобрен, может только кто-то из хозяев, родная кровь. Даже слугам он отомстит.

– Я учту, – пообещал Киллиан.

На сей раз паб был полон.

Мистер Барри сам разливал эль и шутил с завсегдатаями, а потому сразу махнул Киллиану рукой, приказав подниматься наверх. В гостиной ждали Джон и Анна с ключом от подвала. Бочку, как и было уговорено, никто не трогал. Киллиан осмотрел её, уделив особое внимание дну и крышке, но ничего не нашёл. Только одно показалось подозрительным – нитка, торчавшая аккурат из стыка между досками.

– Это что такое?

– Это? – Анна намотала мокрую нитку на палец, понюхала и пожала плечами: – Наверно, зацепился кто-то рукавом. Но у нас, почитай, что служанки, что мы в одном и том же ходим, так что от чьего рукава – так и не скажу.

– Хм… подумаю на досуге, – резюмировал Киллиан и спрятал нитку в карман, решив потом показать её Айвору. – Анна, скажите, а кто-нибудь мог изготовить дубликат ключа от подвала?

– Да кто хошь мог, – простодушно ответила она. – Дело-то недорогое, а до того, как воровать-то начали, папенька не очень за ключом и смотрел. Бывало, мог на целый день оставить в гостиной на столе.

– Понятно. Кстати, миссис О’Бойл, а что б вы сделали, если б стали хозяйкой паба?

– Я-то бы не стала, где женщине с пабом управиться, – улыбнулась она. – А Джон бы элем торговал, как мой отец, дед и прадед делали. Чего ещё-то желать?

Киллиан улыбнулся в ответ:

– Ну, что ж, пожелаю вам удачи. Кстати, мне ведь сегодня сторожить в компании Джона?

– Да, – мрачно ответил за неё муж. – Ну и повинность… Каждый раз идёшь, как на плаху. Скорей бы уж этого вора поймали бы. Я в жизни ничего крепче чаю не попробую.

За ужином история повторилась. Киллиан на всякий случай плотно перекусил, чтоб потом рука не потянулась к кружке или ломтю хлеба и попросил принести воды.

– Простой воды? – удивился мистер Барри. – Не эля, не морса… Хотите, чаю сделаем? Мы, конечно, не шикуем, но ради гостя…