Зазеркалье

Рагнар был очень слаб и у него начинался жар. Он метался по постели и стонал. Джудит провела всю ночь рядом с ним, сменяя повязки и накладывая холодные примочки на лоб. Ролло тоже находился в комнате брата и с напряжением следил за его состоянием и стараниями девушки. Эта ночь казалась им бесконечной. Но к утру, когда солнечные лучи начали пробиваться в узкие оконца, Рагнару полегчало. Жар спал, и он заснул. Джудит обернулась и, посмотрев на ярла, увидела, что он тоже спит, сидя прямо на полу, привалившись в стене возле двери.

Девушка попыталась незаметно выйти из комнаты, но вдруг почувствовала, что кто-то схватил ее за лодыжку. Обернувшись, она поймала на себе твердый взгляд предводителя викингов.

— Не-е-ет, красавица! Теперь ты никуда не уйдешь. Ты останешься и завершишь начатое.

Рагнар открыл глаза и приподнялся на локте.

— Джудит, иди найди себе что-нибудь поесть и возвращайся, — сказал Рагнар девушке.

Она робко посмотрела на ярла, стоявшего между ней и дверью. Ролло, хмурясь, словно пытаясь вспомнить что-то важное, потёр рукой лоб и ещё раз внимательно посмотрел на Джудит своими жёлто-зелеными волчьими глазами.

— Можешь идти, но не задерживайся. И лучше тебе не пытаться сбежать, в следующий раз я могу не оказаться рядом, чтобы спасти тебя, — твёрдо сказал он, не сводя глаз с пленницы.

Как только девушка скрылась в тёмном коридоре, Рагнар посмотрел на брата:

— Кто она?

— Моя пленница.

— Отдай мне её, брат! Я хочу, чтобы ты подарил Джудит мне!

— Пусть будет по-твоему, — все в душе Ролло противилось его словам по неизвестной ему причине, но он не мог отказать брату.

Выздоровление Рагнара благодаря усилиям знахарки и его сильному и закаленному молодому организму наступало даже быстрее, чем предполагалось. Джудит проводила в его комнате целые дни, меняя ему повязки, готовя для него отвары и развлекая разговорами. Однажды, сидя рядом с его ложем, она начала напевать веселую песенку. Рагнар слушал ее хрустальный голос, разливавшийся в воздухе нежными трелями. Она пела старую языческую песню о прежних богах. Никто из них не заметил, что в дверях стоял Ролло, замерший как вкопанный при звуках ее голоса.

— Я обожаю петь! — улыбнулась Джудит Рагнару. — В монастыре, где я выросла, меня даже называли Птичкой. Спи, а я спою тебе колыбельную.

Ролло невольно залюбовался поющей девушкой, которая проворно кружила вокруг постели больного, ловко поправляя изящными пальчиками одеяла и подушки.

— Я тоже буду называть тебя Птичкой, Джудит, — произнёс он тихо, входя в комнату.

Джудит смущённо опустила глаза. Она уже не боялась предводителя варягов, но не могла понять, почему не может смотреть ему прямо в глаза, почему ее сердце начинает трепетать при виде его мощной, но в тоже время гибкой и изящной фигуры, почему ее щеки заливает румянец, а мысли путаются.

Прошло уже несколько дней. Пока Рагнар полностью не оправится от раны, Ролло не хотел выступать в дальнейший путь. Его воины расслабились, предаваясь различным забавам, разграбив уже все, что могли в этом городе. Ролло развлекался дружескими битвами на мечах. Разгоряченный и радостный от товарищеского сражения, раздетый по пояс, он заметил Джудит, которая смотрела на него. Подозвав ее движением руки, он спросил:

— Ну что? Когда уже брат сможет спокойно сидеть в седле?

Джудит и Ролло стояли слишком близко и, разговаривая, смотрели друг другу в глаза. Девушка, заглянув, наконец, в его желто-зеленые глаза, не могла теперь оторвать от них своего взора. Они не заметили, что за ними наблюдают два человека. Белая Ведьма внимательно смотрела на них из-за угла здания. И Рагнар, появившийся в этот момент в дверях дома, все больше и больше хмурясь так, что его тяжелые темные брови уже почти сошлись на переносице, тоже исподлобья смотрел на них не отрываясь.

— Джудит моя! — злобно прошипел он сквозь зубы.

========== Часть вторая ==========

Дни шли за днями, Рагнару становилось всё лучше. Он был еще слаб, чтобы перенести дальнее путешествие, но уже мог прогуливаться вокруг дома и держаться в седле.

Каждое утро Ролло встречал весёлую Птичку Джудит то у колодца, то на кухне, готовящую отвары и мази, то в комнате брата. Милая Джудит расцветала с каждым днём, она часто улыбалась и пела, ходила каждый день в лес собирать ягоды и травы. Встречая Джудит на своём пути, Ролло ощущал странное стеснение в груди и неотчетливое чувство, что знаком с ней всю жизнь не оставляло его.

В один из дней неугомонная Птичка не попалась ему на глаза, и викинг, то и дело поглядывая по сторонам, напрасно искал ее взглядом. Время было далеко за полдень, и всё шло своим чередом, но в груди Ролло росло тревожное чувство.

— Где Джудит? — спросил он своего младшего брата, входя в его комнату.

Рагнар равнодушно пожал плечами.

— Она то и дело ходит в лес за своими травами. Не маленькая, не потеряется, — буркнул он в ответ, недовольный вниманием брата к его знахарке.

Но шло время, а Джудит так и не появилась. Госпожа Тибо уверяла Ролло, что она хорошо знает ближайший лес.

Ярл спросил всех, но из слов окружающих выходило, что Джудит не видел никто с самого утра.

Прислушавшись к своей интуиции, которая никогда не подводила его, Ролло быстрыми шагами двинулся в сторону леса. Пройдя достаточно далеко, он наткнулся на опушку, где была примята трава, а ветви стоящих рядом деревьев сломаны, словно здесь происходила какая-то борьба. Вдобавок рядом с тропинкой, уходящей вглубь леса, трава выглядела так, будто по ней тащили что-то тяжёлое. Когда норманн увидел женский башмачок, валяющийся в стороне, его сердце тревожно замерло.

Солнце уже клонилось к закату, а Ролло всё шёл по лесу — с холма на холм, широким шагом, размеренным и неутомимым. Он не прятался, не хоронился за деревьями, не пригибал головы. За его поясом был башмачок, а рука лежала на рукояти меча, с которым он никогда не расставался.

Наконец, вдали он увидел небольшой лесной домик. Ролло тихо обошёл его вокруг и осторожно заглянул в открытое маленькое оконце. В глубине комнаты, прямо на полу, сидела связанная Джудит. На глазах девушки была повязка, а во рту — кляп. Привалившись спиной к стене, она сидела не двигаясь и не подавая признаков жизни. За большим деревянным столом трое воинов распивали вино, покидав рядом с собой мечи, копья и шлемы. Судя по их громким голосам, они уже изрядно захмелели. У входа стоял еще один с мечом в руке и тоскливо поглядывал на подельников в приоткрытую массивную дверь.

— Завтра, когда двинемся в путь, я буду пить и веселиться! — ворчливо проговорил он. — А вы будете стеречь эту бешеную. Все руки мне искусала. Её счастье, что она родственница короля и за неё назначена такая награда, а то я бы ей показал!

— Да, жаль, что такая милашка должна быть доставлена ко двору целой и невредимой. Мы могли бы как следует с ней развлечься, — хохотнул пьяный бородач с огромным пузом.

— Даже не думай, она королевских кровей! Её и пальцем тронуть нельзя, иначе плакали наши денежки.

Часовой не успел даже охнуть, как повалился на землю. Из его глазницы торчал кинжал, который Ролло выдернул на ходу.

В эту же секунду дверь с треском отворилась нараспашку и в ее проеме возник огромный викинг с мечом в руке и кинжалом в другой. Он оглядел опешивших разбойников и двинулся на них.

— Ад и демоны! Это сам Ролло! — закричал краснорожий мужлан в кованой кольчуге, подскакивая с места.

Воины, в надежде на то, что они в большинстве, кинулись на викинга все разом. Удары посыпались на Ролло с нескольких сторон и ему пришлось пустить в ход сразу и меч, и кинжал. Один из противников сделал коварный выпад снизу, но норманн стремительно отвел его и нанес с левой руки мощный удар кинжалом в сердце, пробив кольчугу. Нападавший сзади захрипел, поймав животом лезвие меча и стал оседать. Третий бросился было к выходу, но рассвирепевший северный волк настиг его ударом копья, которое Ролло выхватил из рук одного из поверженных разбойников. Сейчас он был словно разящий огонь — могучий, гибкий, пляшущий. Его мощные мускулы во время этой молниеносной битвы то опадали, то вздувались узлами.