Вечный день

Она так и слетела со стула и неуклюже рухнула на бок: из-за скованных спереди рук смягчить падение ей не удалось. Всю тяжесть на себя приняло плечо, однако она все равно основательно приложилась головой о бетонный пол. Полностью оглушенная на несколько секунд, Хоппер поначалу лишь неотчетливо ощутила влагу на щеке. Затем по всему телу прокатилась волна боли. Блейк поставил опрокинувшийся стул, рывком поднял ее и усадил обратно, после чего вернулся на свое место. Элен обмякла, задыхаясь от шока.

— Что ты нашла? Где спрятала?

Она попыталась заговорить. Выдавить из себя что угодно, лишь бы отсрочить новый удар, пока не соберется перед ним.

— Я… Я ничего не нашла. Посмотрите в моей сумке. Я ничего не взяла…

Мужчина снова поднялся. На этот раз Хоппер успела напрячь мышцы живота. Однако Блейк не стал ее бить. Он поставил ногу на стул между ее ног и с неистовством толкнул. Стул опрокинулся на стену, а Элен со всей силы ударилась затылком и повалилась на бок, причем на тот же самый. С виска потекла тонкая струйка крови. Во рту появился металлический привкус: должно быть, прикусила язык. Ей послышалось, что из-за зеркала донесся приглушенный смех.

Блейк опять поднял ее и усадил на стул. Затем отошел и, облокотившись о спинку своего стула, повторил вопрос:

— Что ты нашла и где спрятала?

Он буквально кипел от ярости. Ему не терпелось снова ударить ее. И даже если она скажет то, что ему так хочется услышать, наверняка это не убережет ее от избиения.

— Я ничего… не нашла, — с трудом выдавила из себя Хоппер. Язык во рту распух, в животе бушевал сущий пожар. И она толком не отдышалась даже после первого удара. Сосредоточившись на капельке желтой краски на полу, она принялась внимательно изучать ее очертания. — Я ничего не прятала.

Блейк глянул на зеркало и улыбнулся, отчего складки в уголках его искривившегося рта разгладились. Он сунул руку в карман, достал небольшую латунную штуковину с тремя отверстиями под пальцы и аккуратно положил ее на стол.

— Брось заливать. А то мне придется пустить в ход эту вещицу. А потом займемся твоими ручками.

— Пожалуйста, я не понимаю, чего вы от меня хотите, — Хоппер попыталась спрятать на задворках разума немногие известные ей мелочи — письмо Торна, этого Гетина, книжный магазин и фотографию, — вот только совершенно безуспешно. Информация, с ужасом ощущала она, буквально разбухала в ее мозгу и через один-два удара неминуемо выплеснется наружу.

— Мне очень жаль. Я все сказала Уорик. И больше ничего не знаю, — она уже и сама начинала верить собственным словам. Уже лучше. Почти правда, за которую можно держаться. Элен снова уставилась на желтую капельку.

Блейк встал и надел латунную штуку на пальцы.

— Сама напросилась.

Он двинулся вокруг стола, но тут в дверь постучали. Три раза. Дверь отворилась, и Блейк подошел к ней. Послышался чей-то голос, тихий, но настойчивый. Блейк оглянулся на Хоппер со смешанным выражением сожаления и неприязни.

— Еще увидимся, — бросил он и выскользнул в коридор.

20

На улице ее дожидался брат. Марк стоял возле машины с ее сумкой в руке и курил. Завидев сестру, он вздрогнул. Скверный, должно быть, у меня видок, заключила Хоппер.

— Господи, Элли! — он отшвырнул сигарету, даже не потрудившись ее затушить.

— Привет, Марк.

Брат осторожно обнял ее, но даже на легкое прикосновение отбитые ребра отозвались болью, и она поморщилась. Натертые наручниками запястья горели.

После ухода Блейка из соседней комнаты явились два охранника и отвели ее в медицинский пункт в конце коридора. В крохотном помещении было место только для одной кушетки и полки со склянками. Жизнерадостная грузная санитарка, с лица которой не сходила улыбка, оживленно щебетала, промывая ссадину на голове Хоппер. Элен отрешенно гадала про себя, какие еще ужасы повидала эта комнатушка и теряет ли когда-нибудь санитарка присутствие духа.

— Что произошло? Где они тебя держали? Черт, я беспокоился. Да что, черт побери, случилось-то?

Элен совершенно потеряла счет времени. Уже шел поздний вечер, увидела она по его часам. Небо расчистилось, солнце снова нагревало машины.

— Я в порядке, Марк. Просто устала, — она открыла пассажирскую дверцу и опустилась на сиденье. Брат сел за руль.

— Элли, серьезно, что произошло? Ты подралась, что ли?

Хоппер не смогла сдержать улыбку.

— Ага, Марк, подралась. И чтобы дать им шанс, позволила связать мне руки.

— Но…

— Поехали, а? Или я пойду пешком, вдруг повезет не нарваться на ночной патруль.

Марк завел двигатель, выехал со стоянки и двинулся по набережной Виктории в сторону моста.

За окном мелькал берег Темзы. У дороги то и дело возникал скучающий полицейский, вяло махавший проезжающим мимо машинам. Уж точно лучше скучать в Лондоне, чем оказаться одним из тех бедолаг, кому выпало патрулировать Хайленд. Если тамошним повстанцам случалось захватить военного, слышала она, они минировали его труп. Большинство подразделений саперами не располагало, равно как и достаточными навыками для разминирования, так что при каждом обходе военным приходилось смотреть, испытывая разнообразные чувства, как разлагаются их бывшие сослуживцы.

— Будем дома минут через десять.

— Хорошо.

«Дома». Вот только нет у нее никакого дома. Прежде она могла назвать им свою монашескую келью на платформе, но теперь осталась даже без такой малости. Черт, Уорик отняла у нее работу. Пятнадцать лет трудов, изучения течений, попыток разобраться в хаосе — и всего этого она лишилась буквально за одну секунду. Как же ей теперь жить? Как зарабатывать на хлеб?

На улицах было полно народу, Брикстон оживленно гудел, как и в день ее приезда. Хоппер съежилась на сиденье, смущаясь роскоши автомобиля.

У дома Марк задним ходом загнал машину на подъездную дорожку, затем откинулся на спинку сиденья. Ворота автоматически закрылись.

— Элли, что происходит?

— Я не хочу об этом говорить.

— Когда вечером ты не вернулась домой, я попросил одного своего друга проверить поступления в больницы и полицейские участки. Тебя доставили в Скотленд-Ярд буквально за двадцать минут до начала его поисков. Повезло, что он как раз дежурил. И повезло, что я знал кому позвонить. Тебя могли… — Марк тяжело дышал. Он машинально вцепился за руль, затем отпустил его.

— Что могли, Марк? Убить? Твои собственные коллеги?

— Помилуй, Элли! Мы не убиваем людей. Уж я-то точно.

— Ты ведь знаешь Уорик, так ведь?

Он покраснел.

— Встречались раза четыре или пять. На совещаниях, мероприятиях, всяком таком. Она выше меня по должности, Эл. Заведует всем отделом.

— Что ж, как-нибудь при случае дай ей знать, что ее ручной костолом избил меня. И дело могло кончиться гораздо хуже, не подоспей ты вовремя.

— Вот же черт! Этого не должно было случиться. Наверно, они не знали, кто ты такая.

— Да всё они прекрасно знали. Поэтому-то именно она меня и допрашивала.

— Ну… — Марк сконфуженно уставился в боковое окошко.

— Ну что?

Он совладал с неловкостью, потому что спросил напрямик:

— Прежде всего, что ты делала в том доме?

— Я не собираюсь это обсуждать.

— Почему попыталась сбежать?

— Марк, я ничего тебе не скажу. — Запястье в месте удара о пол пульсировало. Внезапно Хоппер ощутила себя смертельно уставшей. Прилив адреналина, не отпускавший ее в доме Торна и участке и даже во время избиения Блейком, внезапно разом схлынул. — А если бы рассказала, пришлось бы сдать тебя Уорик, чтобы она выбила это из тебя.

— Ох, ради бога! — брат раздраженно выдернул ключи из замка зажигания. — Я сказал им, чтобы тебя оставили в покое.

— Весьма любезно с твоей стороны.

— Но я хочу, чтобы ты немедленно прекратила это… Чем бы там ни занималась. Пообещай, что прекратишь.

У Хоппер ныло все тело. Из-за огромного синяка на затылке она даже не могла опустить голову на подголовник. Она вздохнула.