Школа смерти

Пробую электричество.

Разряд несется к Маркусу, но, столкнувшись с нематериальной преградой, бьет в землю. Песок в точке удара выскоким напряжением чернеет.

— Моя очередь, — рычит Маркус.

Стена песка.

Я с трудом успеваю прикрыть глаза и уйти в сторону с линии атаки. Горин ничего не рассказывал о подобных техниках — бретер неплохо освоил магию воздуха.

Когда пыль рассеялась, я понял, что арена исчезла.

Как и мой противник.

Вокруг громоздятся дряхлые здания брошенного города. Заколоченные ставни, выбитые стекла, растрескавшиеся фасады с торчащей из-под штукатурки кирпичной кладкой. Местами просешие кровли, черные слуховые окна. Город простирался во все стороны, его раздолбанные улицы напоминали сюрреалистический лабиринт.

Тень узнавания.

Мне кажется, я видел эту панораму совсем недавно — на видео, которое Тобенгауз показал демонологам неомосковского конклава.

Невозвратный Град.

Худшее место на Земле. Ну, или одно из худших. Аномалия, где до сих пор открыт разлом, связывающий мир людей с Бездной. С пронзительной ясностью перед моими глазами встала картина: человек из подворотни, выросшая невесть откуда каменная лапа, разверзшаяся кирпичная утроба…

Одержимая архитектура.

Демоны, притаившиеся в этих домах, ждут своего часа, чтобы напасть на случайного прохожего. Жрут чужую прану, совершают вылазки в сопредельные городки, распространяют ужас и смерть. Отсюда не выбраться. Пройти через строй домов-убийц невозможно. Мародеры, решившие поживиться за чужой счет, давно сгинули. Я помню, как всех удивил пришелец, которого одна из построек затянула в себя. Невозможный человек. Ему тут попросту нечего делать, это зона отселения.

А знаете, что хуже всего?

Я не понимаю, что происходит. Обычный аристократ, бретер-оружейник, вызвал меня на дуэль. Арена элитного клуба исчезла вместе с господином Вагнером. Даже если предположить, что этот тип освоил технику телепортации, чем обусловлен выбор локации? Почему бы не перенести меня в глухой подвал собственного имения, в открытое море или еще куда-нибудь? Аномалия — это слишком заумно. Да и сам переносчик куда-то исчез.

Я чего-то не знаю.

Если происходят необъяснимые вещи, не стоит думать, что объяснения нет. Просто не все детали головоломки сложились.

Маркус — не только Маркус.

Ведется игра, в которую я влип по самые уши.

Осматриваюсь.

Небо затянуто серо-стальной мутью. Облачная каша лениво ворочается, точно живое существо. Округлые выросты наползают друг на друга, перемешиваются, наливаются угрюмой синевой. Ежесекундно создается впечатление, что вот-вот хлынет дождь, но этого не происходит. У самого горизонта лабиринт втыкается в кромку леса — вполне осязаемого и вещественного.

Улицы мощеные и узкие.

На крышах скрипят флюгеры.

Местами сохранились вывески магазинов и лавок, декоративные указатели на фонарных столбах. Надписей не разобрать, всё это наследие ушедших эпох давно проржавело. Я стою на перекрестке. В разные стороны разбегаются каньоны с громоздящимися друг на друге балконами, эркерами и карнизами. Дома ветшают, но упорно не желают разрушаться. Я не вижу откровенных руин.

— Эй! — раздается громкий шепот. — Бегом сюда!

Голос мужской.

Я поворачиваю голову направо и вижу перед собой Маркуса. Вот же сукин сын. Замер на ступеньках полуразвалившегося крыльца и манит к себе.

Окутываюсь «призрачной броней». Заковываю руки по локоть в гибкий доспех и выращиваю из костяшек пальцев острые шипы. Получаются своеобразные кастеты.

Маркус глядит на меня с насмешкой.

— Жить хочешь, идиот?

На моем лице отражается искреннее непонимание.

— Иди, говорю, сюда. На ближайшие три часа этот дом — твое единственное убежище.

Я бы, наверное, стал спорить. Или попытался атаковать мстителя, сократив число намечающихся проблем. Вот только по перекрестку прокатился странный скрежещущий гул. Обернувшись, я охренел. Трехэтажный особняк в викторианском стиле шевельнулся, нарастил в высоту парочку этажей и превратил главный вход в зубастую пасть. Кирпичи заострились, превратившись в два ряда бритвенно острых клыков. Углы дома вспучились, породили две мощные лапы… и потянулись ко мне.

— Твою мать!

— Сюда! — рявкнул Маркус. — Бегом!!!

И я подчинился.

Вкачав максимум праны в скорость, стартовал с места и метнулся к своему несостоявшемуся противнику. Больше нет арены, дохлых кошек, ночных клубов и личных счетов. Есть только я, перекресток и это чудовище, окна которого обернулись сумасшедшими квадратными глазищами.

Каменная лапа, протянувшись через тротуар и проезжую часть, обрушилась на точку, где я находился секунду назад. Ухнуло так, словно на город упала бомба. Во все стороны полетели пыль и каменная крошка.

Маркус схватил меня за руку и втащил в дверной проем.

В метре от крыльца пронеслось что-то массивное — я не сразу понял, что одержимый дом взмахнул второй лапой. Над перекрестком прокатился яростный вопль, от которого заложило уши. Еще целую минуту с противоположного края улицы доносилась возня, сдобренная утробным ворчанием. Хрустели камни, трещали балки и перекрытия. Затем всё успокоилось.

Мы с Маркусом замерли друг напротив друга.

В сердце аномалии.

— Зачем ты меня спас?

Суть происходящего напрочь вылетает из головы. Враг оборачивается другом. Ну, или временным союзником. Я готов к любым поворотам, но здоровяк молчит. Вместо длинных и пространных речей мой похититель применяет магию. Очертания бретера расплываются, силуэт напоминает растаявшего снеговика. Череда стремительных трансформаций превращает мускулистого громилу в хрупкую девушку.

И эта девушка мне знакома.

Глава 15. Черный пистолет

Передо мной стояла Мария Микуцкая.

Девушка-эльфийка, владевшая стилем винчун. Моя одноклассница, о которой я не знаю ровным счетом ничего. После смены образа мы стоим и смотрим друг на друга. У меня прорва вопросов, но с чего начать…

— Спрашивай, — сказала эльфийка.

Микуцкая была одета в пятнистые штаны, серую футболку и фланелевую рубашку землистого цвета. Образ дополняли высокие шнурованные ботинки и бейсболка с надписью «Московские волки». За спиной Мария носила тактический рюкзак с кучей карманов и застежек.

— Ты — не Маркус.

— Верно, — хмыкнула Микуцкая.

— Тогда кто?

— Маша. Имя у меня не изменилось.

— Здорово. И что мы здесь делаем?

Микуцкая пересекла комнату и остановилась у разбитого окна, выходящего на перекресток. Повисла пауза. Девушка всматривалась в окружающий городской ландшафт, втягивала ноздрями воздух. Я не мешал.

— Охотимся на духов, — призналась Маша. — Мне нужен спектр.

— Ааа, — только и смог протянуть я.

— Давай начнем со схемы, — Маша резко обернулась и присела на край подоконника. — Как я это всё провернула. С дуэлью, кошкой и Вагнерами.

— Излагай, — разрешил я.

— В твою квартиру я перенеслась через Бездну. Не телепортация, но родственная способность. Вроде подпространства в фантастике.

— Кошек ты не любишь, — фыркнул я.

— Это не совсем так, — возразила Микуцкая. — Я влезла к тебе, чтобы поговорить, но квартира уже опустела. В воздухе присутствовали остаточные следы пробитого портала, и я поняла, что ты перетаскиваешь сестру в конклав. Кошку припер Маркус — он действительно планировал тебя убить. Я зачистила файлы, на которых можно было увидеть Вагнера, входящего в вестибюль.

— Зачем?

— Чтобы не вмешивались квартальные эсбэшники. Дальше пришлось подключить наш клан. Маркус упал с моста и утонул в реке. Я приняла его образ, вошла в «Контакт» и договорилась с администраторами о посредничестве в дуэли. Арендовала арену. Всё выглядело так, словно Маркус хочет свести с тобой счеты. На арене я подняла пылевую бурю, чтобы скрыть момент переброски. Человеческий разум не способен воспринять Бездну при молниеносном переходе. Ты решил, что одна локация сменила другую. Я прыгнула чуть дальше и открыла убежище.