Страница 20 из 60
Президент по причине жаркой погоды был одет в легкий пиджак из новой синтетической ткани. Министр обороны был более официален. Он надел галстук в горошек. Госсекретарь разрешил себе серый оксфордский костюм и галстук в черную и белую полоску.
Лицо сенатора Гриффина, по обыкновению одетого в светло-серую униформу с маленькой розочкой на лацкане пиджака, выдавало его сильное волнение.
На заседание также были приглашены адмирал, генерал армии и генерал военно-воздушных сил.
— Полагаю, что все вы это уже видели, — сказал президент, подняв «Нью-Йорк Дейли Ньюс», где на первой полосе можно было прочесть броский заголовок: «ВТОРЖЕНИЕ В НЬЮ-ЙОРК. КВАДИУМ-БОМБА ЗАХВАЧЕНА ВРАГОМ. ИСЧЕЗ УЧЕНЫЙ».
— Я это видел, но не обратил внимания. У них уже была статья о вторжении марсиан. Мыльный пузырь.
— К несчастью, — сказал президент, — вы ошибаетесь. Во время учебной тревоги Нью-Йорк был захвачен группой из двадцати человек, то есть армией герцогства Великий Фенвик. Они захватили квадиум-бомбу, а также взяли в плен доктора Кокнитца, единственного физика, который знает, как сделать эту бомбу. Герцогство Великий Фенвик может теперь уничтожить всю Европу или Соединенные Штаты. Ответьте мне, джентльмены, что нам со всем этим делать?
Члены кабинета смотрели друг на друга, как школьники, услышавшие простейший вопрос, на который у них не было ответа. Долгое молчание стало невыносимым. Министр обороны, как всегда, прижал пальцы к губам. Сенатор Гриффин уперся взглядом в пол. Госсекретарь, скрестив ноги, постукивал пальцами по папке, лежавшей у него на коленях.
Нарушил молчание армейский генерал.
— Это все какая-то дьявольщина, господин президент. Не знаю, что за этим кроется, но дайте мне сорок парашютистов, самолет — мы долетим до этой странишки и возьмем и бомбу, и этого Кокнитца.
Президент грустно улыбнулся.
— Это означало бы открытое нападение на герцогство Великий Фенвик.
— Нам ли их бояться? — удивился генерал.
— Нет, — ответил президент, — но все не так просто. Находясь в состоянии войны с герцогством, мы можем совершить любое военное действие против них. Но существует мировое общественное мнение, и мы должны с ним считаться. Наше огромное государство не может позволить себе войти в историю как захватчик страны длиною в пять миль и шириной в три мили. Это против всех наших традиций. К тому же это испортит наши отношения со многими иностранными государствами, например, со странами Латинской Америки. Они увидят в нас железный кулак в бархатной перчатке. Это одна сторона проблемы. Есть и другая. Народ Великого Фенвика доказал силу своего патриотизма и стремления к независимости. Не удивлюсь, если при нападении на них они предпочтут взорвать бомбу, уничтожить Европу и свою страну, нежели подчиниться нам. — Президент помолчал, затем продолжил, подчеркивая каждое слово: — Главное, мы должны понять, что, владея квадиум-бомбой и доктором Кокнитцем, герцогство Великий Фенвик стало центром мировой военной мощи. Нам трудно с этим примириться, но надо смотреть правде в глаза.
— А нельзя ли получить бомбу, использовав для этого секретного агента? — спросил министр обороны.
— Я обсуждал это с департаментом стратегической службы. Они рассмотрят такую возможность. Но не забывайте, страна так мала, что любой иностранец будет немедленно опознан и арестован. Границы страны постоянно патрулируются. Бомба, судя по информации, полученной нашими агентами, хранится в подземелье замка под круглосуточной охраной. Но даже если кому-то и удастся до нее добраться, риск взрыва необычайно велик. Нет, мы должны найти другой выход из сложившегося положения.
— Господин президент, — сказал министр обороны, — не забывайте о коммунистах. Они колебаться не будут — не задумываясь, вторгнутся в Великий Фенвик и, если захватят бомбу, то нам придется идти на любые их условия. Они могут потребовать, чтобы мы вообще ушли из Европы или отдали им контроль над Западной Германией. — Министр остановился, чтобы перевести дух, и продолжал: — Фактически они будут диктовать свои условия всему миру. Мне кажется, сейчас главное не захватить бомбу, а опередить Москву. Иначе может начаться война.
— Эти русские — неплохие вояки, — сказал армейский генерал. — К тому же, у них слишком много танков и пушек. Я считаю, Конгресс не должен уменьшать расходы на вооружение.
— Тяжелые бомбардировщики поважнее, чем танки, — заметил генерал военно-воздушных сил.
— Если иметь сильный флот на Балтике и в Средиземном море, — вступил адмирал, — то не будет особой необходимости в увеличении другого вооружения.
— Джентльмены, — успокаивающе сказал президент, — мы пока не собираемся начинать войну. Объявление войны все еще остается прерогативой Конгресса.
Госсекретарь распрямил ноги. В дипломатических кругах знали — после этого он должен что-то произнести.
— Как раз перед нашим совещанием я получил расшифрованное послание от нашего агента в Москве. — Он раскрыл папку, вынул оттуда лист тонкой голубой бумаги и подозрительно огляделся вокруг. — Вот это сообщение. Разумеется, все абсолютно конфиденциально. — При этих словах госсекретарь взглянул на сенатора Гриффина. — «Сегодня утром Президиум проголосовал за вторжение десяти дивизий Советской Армии в Великий Фенвик для защиты герцогства от нападения Соединенных Штатов. Министерство иностранных дел пытается заполучить бомбу в Москву. Детали следуют с почтой. Хэнкок».
— Как это с почтой? — изумился армейский генерал.
— С дипломатической почтой, разумеется, — с легкой ухмылкой ответил госсекретарь.
— Господин президент, — возбужденно заговорил сенатор Гриффин, — мы должны предпринять контрмеры.
На их десять дивизий мы ответим двадцатью нашими. Не сомневаюсь, что Конгресс поддержит это предложение.
— Джентльмены, — сказал президент, — вы забыли, что мы находимся в состоянии войны с Великим Фенвиком, к тому же нас победили. Мы не можем защищать герцогство до тех пор, пока не подпишем с ними мирного соглашения.
— Вы хотите сказать, что Соединенные Штаты со ста шестьюдесятью миллионами человек, со своими несметными богатствами должны просить о заключении мира страну, все население которой не заполнит хороший стадион? — взвился сенатор Гриффин.
— Как это ни абсурдно, но так оно и есть, — грустно ответил президент.
В конце концов было решено, что госсекретарь, наделенный неограниченными полномочиями, летит на президентском самолете в Великий Фенвик, чтобы заключить мир и предложить пятнадцать дивизий американской армии для защиты герцогства от любой агрессии.
— Пообещайте им, что «Пино» из Сан-Рафаэля будет немедленно удалено с рынка. Кроме того, мы гарантируем режим наибольшего благоприятствования для ввоза в США их вина в неограниченном количестве. Также скажите, — продолжал инструктировать госсекретаря президент, — что мы дадим им машины, деньги, окажем любую техническую помощь — все, что угодно. Взамен вы попросите заключить секретный договор о возвращении нам квадиум-бомбы. Но если они на это не согласятся, то вы должны заручиться их обещанием, что бомба не попадет в руки русских. Не забудьте, вы должны привезти домой генерала Сниппетта и четырех полисменов. — Президент внимательно посмотрел на госсекретаря. — Не хотелось бы вмешиваться в ваши личные дела, но, насколько я знаю, правительница герцогства — привлекательная молодая женщина. Вы не должны об этом забывать и… Постарайтесь выглядеть немного более э-э-э… франтоватым, что ли. Хорошо было бы также привезти ей какие-нибудь подарки. Как вам кажется, что именно?
Госсекретарь подумал было о полудюжине американского шампанского, но спохватился и сказал:
— Может быть, норковое манто?
— Нет, там же не бывает сильных морозов.
В конце концов остановились на бриллиантовом колье.
В Лондоне в палате общин достопочтенный Байрон Партридж задал вопрос министру иностранных дел:
— Осведомлено ли правительство ее величества о том, что герцогство Великий Фенвик объявило войну Соединенным Штатам Америки, что экспедиционные силы герцогства вторглись в Нью-Йорк и захватили бомбу, называемую «квадиум-бомба», которая в состоянии уничтожить огромную площадь?