Страница 1 из 3
- Глеб умер.
- Я знаю.
- Две недели назад. Мы думали, ты придешь на похороны.
- Я не смог.
Мы стоим друг напротив друга, в узкой плохо освещенной прихожей, и отражаемся в тусклом зеркале - девушка в халатике и домашних тапочках и серокожий мужчина в истертом плаще - это я.
Глеб умер - повторяю про себя, и еще раз: Глеб умер - и вслушиваюсь, жду, надеюсь - ничего. Ноль. Тихое спокойствие и дзен-буддистское равнодушие.
Аня - с трудом вспоминаю, как ее зовут - всхлипывает:
- Он звонил мне, извинялся, требовал, чтобы я тоже извинялась.
- И как он был? Тогда?
- Он был такой веселый, хотя нет... скорее возбужденный. Я же не видела его - только голос.
Она закуривает прямо здесь, в прихожей, предлагает мне, но я отказываюсь - уже давно не ощущаю вкуса сигарет. Вообще, это хорошая идея - УР-пространство как лекарство от никотиновой зависимости. Одна зависимость вышибает другую, потому что в сто раз сильнее.
Ничего. Абсолютно ничего не чувствую, точно мы треплемся о погоде. Но самое страшное другое - это лицо землянистого оттенка в зеркале - оно чужое, я почти не узнаю его. Нужно собраться и хотя бы изобразить, изобразить человека, потерявшего близкого друга.
Аня садится на табуреточку, шмыгает носом, подпирает рукой нечесаную голову, я глажу ее по плечу и ощущаю себя бесталанным актером самого дешевого телесериала.
Она просит прийти завтра вечером, будет Паша, Игорь, Алена, вся наша бывшая компания. Посидим, поговорим, вспомним. Я выхожу на улицу - троллейбус, асфальт, прохожие, бесцветное небо - все кажется странным, не живым. Мир дано забытых серых теней.
Погружение занимает около получаса - нужно натянуть костюм с проводами, шлем, очки как у подводника, вставить трубки жизнедеятельности - все это скучно, долго, и даже немного стыдно. Новичкам сначала тяжело, многих это спасает от затягивания, но я все делаю уже на автомате - как чистить зубы и умываться с утра. Нажимаю рычажок, мощный компьютер в углу натужно гудит. Выдыхаю. Сначала черная бездна, и в ней танцуют яркие огоньки...
<p>
</p>
Я иду по широкой, оживленной улице, переливаются ярким неоном витрины магазинов и вывески кафе.
Люблю этот город - безумный, счастливый, никогда не спящий. Как описать его? Манхеттен удивителен. Огромный сверкающий мегаполис на морском берегу - цветут белым и вишневым сады на крышах небоскребов, рвутся ввысь отделанные мрамором дворцы, роскошные деловые центры перемежаются сосновыми парками и тропическими мини-лесами, и над всем этим великолепием порхают днем и ночью ярко-оранжевые вертолеты-такси. Моя Виола обитает здесь на двадцать пятом этаже бутылочно-зеленого небоскреба, а я уже давно выстроил себе на холмах побережья роскошный средневековый замок с башнями и узорчатыми стенами. Можно было бы заглянуть к ней в гости, или домой - я наращиваю свои угодья - хочу рощу с прудами, но скоро нужно вынырнуть и лечь спать, чтобы завтра хотя бы напоминать живого человека. Времени мало - только сделать давно залежалую работу.
<p>
</p>
И я зову Модератора:
- Эй, Модик...
Он отзывается тут же - приятный юношеский голос в левом ухе. Как будто я разговариваю сам с собой.
-Что, начнем, Алекс?
-Давай. Запускай. - отвечаю я.
Да, я и здесь Саша, или граф Алекс Сатвалов. Это девушки любят называться всякими Аврорами, Клеопатрами и Анжеликами, даже начинаешь скучать по Олям и Ленам. Например, у Виолы две лучшие подруги - Вероника и Ванда. Неразлучное трио - Вероника жгучая брюнетка, фигуристая Ванда рыжая, а моя малышка копия Скарлетт Йохансон. Выходные,кстати, она проводит у меня, и надо приготовить сюрприз - закажу вино и десерт в "Колеснице", и конечно дорогой подарок у ювелира - она у меня девочка капризная.
<p>
</p>
Додумать про подарок не успеваю - мороз больно кусает за щеки.
-Ауч! - ошеломленно выдыхаю. Я лежу на снежной поляне, рядом мохнатые, присыпанные серебром ели, а на заднем плане горы - величественные и благородные.
-Нравится? - довольное хихиканье в ухе.
-Предупредил бы! Холодно же!
-Если предупредить - не сработает. Я же объяснял, Алекс. Ну, давай, заценивай. Будет горнолыжный курорт. Только до Нового Года никому ни слова!
Я подымаюсь, леплю снежок и кидаю в небо, в сторону гор. Потом снова падаю в снег, бултыхаюсь. Воздух здесь удивительный, вкусный, ручейный.
-Отлично, Модик. Ставлю десятку.
-Еще доработаем. Гор первый ряд только готов. Так что в феврале открываемся. Тебе скидка, и цыпочке твоей.
Я потягиваюсь, обхожу поляну, еще раз пробую снег.
-Годится, Модя. Хорошо.
<p>
</p>
Вообще-то мы называем это прокат формы - первое УР расширение, только форма, разработанная на сорок-пятьдесят процентов. За участие в одном прокате - сто кредитов. Просто как у Станиславского - верю - не верю, ну и оцениваешь как независимый эксперт, делаешь замечания, если что-то кажется нереальным, нарисованным. Но работа такая не всегда приятна. Лишний раз вспомнить, что мир, в котором ты живешь, делается вот так - сначала пробная полянка, потом первый ряд гор... Обычные обитатели Манхеттена приедут уже на модный горнолыжный курорт, оставят свои кредиты, в основном заработанные на недвижимости и сфере услуг цветущей манхэттенской экономике, хорошо развлекутся. Но мне срочно нужны деньги - обустраиваю свою крепость, и конечно Виола-Скарлетт тоже удовольствие не из дешевых.