Согрей меня

Сделав большой глоток, Стас глянул на бармена и едва не подавился: тот превратился в соляной столб красного цвета, и только ресницами хлопал. В круглых глазах плескался детский восторг, который бывает у мальчиков только, если они видят самую красивую девочку на свете.

Интересно, кого это он увидел? Судя по выражению лица, как минимум, живую Ирину Шейк. Или какие там нынче кумиры у двадцатилетних пацанов?

Промокнув губы салфеткой, Стас медленно обернулся, да и сам завис. Нет, не потому, что увидел самую красивую женщину в своей жизни – с некоторых пор у него была аллергия на красоток. А потому что знал эту девушку, с мягкой улыбкой озирающуюся по сторонам в поисках свободного столика.

Он её знал.

Мара… для него, наверное, Марьяна – ласковое сокращение красивого имени казалось чем-то до неприличия интимным. Было в этих четырёх буквах что-то манкое, порочное и невинное одновременно. Как и сама Мара.

Стас тряхнул головой, отгоняя непрошеные фантазии. Что-то взбурлило в крови – сладкое, как тягучий кленовый сироп, запретное и острое, как лезвие бритвы.

Стас усмехнулся. Сегодня определённо странный день, и мысли в голове странные. Но, может быть, в этот богом забытый город, в крошечную точку на карте, он приехал не зря?

Мара ещё раз оглянулась, едва заметно нахмурилась – Стас бы этого не заметил, не смотри он на неё так пристально. Робко переступила с ноги на ногу, крепко держась за сумку. Закрылась ею, словно щитом, а во взгляде не то страх, не то растерянность. Марьяна, в своём тёмно-синем платье и светло-бежевом пальто, с умопомрачительно длинными ногами и пухлыми губами, наводящими мысли о грехе и пороке, казалась здесь чужеродной. Спустившейся с неба ожившей мечтой.

Стас снова тряхнул головой и следом сделал то, о чём пожалел уже через секунду: он поднял руку и, привлекая внимание Мары, махнул. И она заметила. Глянула на него рассеянно, прищурилась, разглядывая, и… узнала.

А узнав, улыбнулась и шагнула к нему.

Глава 4

– Аня, ты где? – нетерпеливо бросила в трубку Мара, когда такси высадило её у знакомого бара, в котором планировали провести вечер вместе с подругой.

Но у той снова что-то стряслось. Впрочем, Аня была беспокойной натурой, у которой что ни день, то приключение.

– Прости-прости! – лепетала в трубку подруга, задыхаясь, словно от быстрого бега. – Павлик из командировки неожиданно вернулся. Обещал только завтра, но их с приисков раньше отпустили. Ты же понимаешь… прости меня, а? Давай завтра вечером выберемся?

Мара разозлилась. Ещё не отойдя от дурацкого разговора с Андреем, она крепко стиснула зубы, чтобы не отыграться на подруге. А может, она просто Аньке завидовала, потому что у той была любовь, а у Мары только одиночество, которое вдруг начало тяготить?

– Ты обиделась? – спросила Аня, почувствовал настроение Мары. – Если обиделась, то я сейчас приеду. Брошу Пашку и приеду. Что он, не поймёт?

Паша бы понял, только Мара не нуждалась в таких жертвах.

Мара посмотрела вверх, на стремительно темнеющее небо, будто там могла найти своё терпение. Что за день такой? Весь наперекосяк!

– Не надо, Ань, – Мара попыталась придать голосу лёгкость и уверенность, но он всё равно треснул. – Честно, я в норме. Отдыхай, а Павлику привет.

К горлу подкатил ком. Мара стыдилась своих чувств, но она действительно обиделась. Чтобы не наговорить лишнего, споро попрощалась с подругой и запихнула телефон в кармашек сумки.

Вот тебе и пятничный девичник. Мара повела плечами, скидывая невидимый камень, посмотрела на вывеску единственного приличного в их городе бара и тяжело вздохнула.

Может быть, вызвать такси и домой уехать? Но что её там ждёт? Одиночество?

Или всё-таки зайти, раз приехала? Не пропадать же вечеру. Набрав полную грудь воздуха, Мара смело вошла в помещение и даже пару шагов сделала, но испугалась своих же собственных ощущений.

Внутри было до поплывшего зрения многолюдно. Так сильно захотелось увидеть в этой разномастной толпе хотя бы одно знакомое лицо. Просто улыбнуться кому-то, нырнув в безопасное тепло приятного общения. Избавиться от гнетущего одиночества, ставшего таким невыносимо острым.

Мара замерла, прижимая к себе сумку, словно в ней крылось её спасение. Сминая мягкие кожаные бока, она потерянно рассматривала помещение, и что-то вдруг мелькнуло вдалеке… что-то знакомое. Или кто-то знакомый?

Мара призвала на помощь всю свою удачу и попросила у невидимого сейчас неба послать ей хорошего человека. Что небу стоит выполнить просьбу, да? Марьяна ладошкой потёрла зудящий нос и внимательнее присмотрелась к мужчине у барной стойки. И мужчина этот… он рассматривал её. А потом махнул рукой.

Мара всегда гордилась своей способностью запоминать лица. Но в этом широкоплечем мужчине с густой рыжеватой бородой решительно не находила ничего знакомого. Или…

Господи, это же Стас! Мара едва не вскрикнула, когда, наконец, его узнала. Только при их первой встрече её щёки были гладко выбриты, а плечи не казались такими широкими. Или она просто забыла?

Мара замерла и… улыбнулась. Просто улыбнулась, и на душе просветлело.

Стас усмехнулся и, подняв вверх бокал, отсалютовал ей. Мара кивнула и решительным шагом прошла к барной стойке. Парнишка за ней – не больше двадцати, совсем юный и безопасный – улыбнулся ей так широко, что Марьяна всерьёз испугалась за его по-детски пухлые щёки. Как бы не треснули. В его круглых глазах плескался восторг, а пальцы судорожно сжимали бокал на тонкой ножке.

– Меньше всего сегодня я рассчитывал увидеть знакомое лицо, – криво усмехнулся Стас и одним большим глотком допил пиво.

– А я напротив мечтала увидеть хоть кого-то знакомого, – сняв пальто, Мара положила его и сумку на колени. Локтями упёрлась в стойку, запустила пальцы в растрёпанные из-за поднявшегося ветра волосы и поправила причёску, тряхнув роскошной светло-русой гривой.

Мальчик за стойкой сглотнул, Стас же мазнул по ней любопытным взглядом, а на губах мелькнула лёгкая улыбка. И пропала.

– Можно виски? – обратилась Мара к восторженному бармену.

Тот откашлялся, резко кивнул – Мара не удивилась бы, сломай он себе при этом шею – и отвернулся к заставленной спиртным стене, выбирая нужную бутылку.

Стас сидел рядом, крутил в руках пустой бокал, глядя куда угодно, только не на неё. Но Мара вдруг так остро почувствовала его присутствие и собственное неодиночество рядом с ним, что снова улыбнулась.

– Виски для молодой девушки не самый лучший выбор, – сказал Стас, обжигая её задумчивым взглядом.

– Всем порой не мешает выпить виски, – сказала с видом древнего китайского мудреца. – Но пиво тоже ничего.

– Ничего, да, – кивнул Стас. – Ничего особенного.

Хмыкнул, глядя на дно своего бокала и, взмахнув рукой, заказал порцию виски для себя.

– Я угощаю, – сообщил Маре. Она запротестовала, но Стас отмёл любые возражение движением брови. – Не спорьте со мной, это бесполезно.

– А вы властный, да? – улыбнулась и, устроившись удобнее, закинула ногу на ногу.

Стас медленно провёл взглядом по её длинной ноге, задержался на остром колене, а Маре показалось, что он её коснулся. Ведь ничего не сделал, только посмотрел, а у Марьяны сердце заклокотало где-то в горле.

Как у него выходит смотреть так, что всё внутри закипает и поджилки трясутся? Наверное, это гормоны или долгое воздержание, но почему-то только этот мужчина способен на неё так действовать.

И как у него получается быть одновременно рядом и так бесконечно далеко?

Мара сделала слишком большой глоток, и виски обжёг горло. Слёзы брызнули из глаз, дыхание перехватило, а Стас едва заметно улыбнулся.

– Аккуратнее. Виски не тот напиток, с которым стоит спешить.

Мара через силу улыбнулась, втягивая носом воздух.

– Я…

– Вы нервничаете, – отметил, будто мог прочесть её, угадать мысли и эмоции. – Рядом со мной?

«Какой самонадеянный тип!».