Война племен

Когда он стал одеваться, чтобы уйти, Анна растерялась.

- И это все? - спросила она. – Ты же…

- Завтра приди ко мне сама. В двенадцать.

- Подожди, - Анна подняла руку, призывая его остановиться. – Если ты не можешь кончить, я… - она запнулась, - я ртом могу или… сзади можешь… Я не против, все нормально.

Анна помнила, как Август отвернулся, застегивая штаны.

- Захочу экзотики – скажу, - буркнул он и быстро собрав вещи, испарился.

Анна долго рыдала после его ухода. Так долго, что веки практически не открывались. На следующий день ровно в двенадцать она была у него дома. С тех пор она регулярно испытывала оргазмы и исполняя супружеский долг перед Савелием все больше чувствовала, насколько сильно ненавидит мужа. Наверное, она просто поняла, что в другом месте от нее не потребуют «экзотики» и трахнут так, как ей того захочется.

Было еще кое-что, о чем Анна прежде старалась не думать. Нечто, о чем она вспомнила несколько дней назад. Вопрос зазвенел в голове, словно колокол в воскресный полдень. После возвращения Августа и Савелия из пустоши, когда они чудом спаслись и нашли новые земли, Савелий перестал прикасаться к Анне. Вообще. Чтобы скрыть беременность от Августа, Анне пришлось напоить Савелия до беспамятства. О том, что в ту ночь у них на самом деле ничего не было, Савелий, вроде бы, так и не вспомнил. Так почему же Савелий оставил ее в покое? Ответ был очевиден, но Анна давно приняла решение игнорировать его. Антон был случайностью… Выходка Савелия, которую Анна еле пережила.

Она вздрогнула и сжала колени. Кажется, пора ложиться спать. Она забралась под одеяло и попыталась уснуть.

Август как всегда заявился без стука.

- Долго ждала? – спросил он и зажег лампу на стене.

- Я и не ждала вовсе.

Он присел на кровать и погладил ее ноги под одеялом.

- Я у Кирилла задержался. С Галей тоже пришлось поговорить.

Она повернулась на бок и устало взглянула на него.

- Как вы выжили тридцать лет назад? – прошептала она. – Как добрались до северных земель и вернулись обратно?

- Я говорил тебе, - пожал плечами Август, явно удивленный ее вопросом. – Мы нашли в пустоши корабль и прятались там, пока я не обнаружил карту.

- И бури чудесным образом обошли вас стороной… - натянуто улыбнулась Анна.

- Да, обошли.

- Что ты предложил Савелию за мою свободу? – в тишине спросила Анна.

- Ты никогда не была свободной, - ответил Август.

- Ты понимаешь, о чем я спрашиваю. Что ты предложил Савелию в обмен… на меня…

Август молчал.

- Жизнь? Земли? Богатство? Власть? Что ты предложил ему за меня! – едва ли ни прокричала Анна.

- Все, что ты перечислила, - отозвался Август и повернулся к ней спиной.

Анна улыбнулась, утыкаясь взглядом в его затылок.

- Лучше бы ты его просто убил… - произнесла она.

- Может, и лучше, но не убил. Мы выживали вместе. Мы были злейшими врагами и самыми верными союзниками. Мы оба об этом знали. И выживали. Как могли. Как умели. И у нас получилось. Мы вернулись домой живыми. С перспективами на будущее. С надеждой, что наш народ можно спасти.

- Когда вас заперли в поселении, Савелий мог разорвать условия вашей сделки, - задумалась Анна. – Чем ты шантажировал его тогда?

- Перспективами и будущим. Это я нашел на корабле прибор, который предсказывал приход бурь. Савелий не понимал, как он работает. А я разобрался. Карты местности тоже я нашел. Чертежи, план-схемы. Погребенных в спячку людей. Систему очистки воды и белковые продукты в криопакетах. Кое-что я утаил, конечно. Терраформирование. Истории рекомбинантов. Их роль в запуске проекта. Инъектор с наномашинами для постановки пробы младенцам. Мы провели на корабле более месяца. И Савелий знал, что я рассказал ему далеко не все. Но все же, главную ценность для нас обоих представлял прибор и карты движения бурь. Савелий знал, что без прибора и меня, в качестве посредника, ему в пустоши не выжить. Потому, даже оказавшись взаперти, руки у него все равно были связаны обещанием держаться от тебя подальше.

- Зачем такие жертвы, Август? Ради чего? Любовницы с двумя детьми? – Анна с прискорбием улыбнулась и присела на край кровати рядом с ним. – Сколько нас таких на белом свете? Бесправных… Искалеченных… Под чужими фамилиями… В чужих домах за толстыми дверями… Почему же ты отдал все это ради меня, Август?

Он повернулся к ней лицом, и Анна прочла в его глазах сожаление. Ее едва не разобрал смех. Жалость? Ему было ее жаль?

- Потому что… - произнес он очень тихо, - это из-за меня ты угодила в эту клетку.

Лицо Анны перекосило. О чем, черт побери, он говорил?

- Мы никогда не были друзьями с Савелием, - прошептал Август. – Ребровы и Птаховы всегда были соперниками. У Ребровых – книги предков и артефакты. И у Птаховых книги предков и артефакты. Друг без друга тяжело обойтись, а украсть все – невозможно. Стеллары управляли нами. Мы управляли теми, кто приходил к нам за помощью. Не серебряники представляли ценность. А услуги, которые мы просили оказать нам взамен. Полохонские ничем не привлекали внимания наших семей. Ничего выдающегося не создали. Трудились шахтерами и среди добровольцев на хорошем счету были. Вот, пожалуй, и все. Мне около двадцати было, когда я тебя на ярмарке повстречал. Твоя подруга ленты для волос у торгаша высматривала, а я сплав искал для ковки ножа. Как увидел тебя, так и заболел. Проследил за тобой до дому. Узнал, кто ты, из какой семьи. Рассказал матери, что девушку повстречал. Что хочу познакомиться с ней. А мать тут же отцу на ухо шепнула, что следует разузнать про тебя побольше у Птаховых: не пересекались ли рода наши прежде. Отец на поклон тут же отправился. Его Савелий принял. Расспросил, что да как, и пообещал ответ о совместимости через неделю дать. Спустя три дня он ко мне заявился с предложением: я ему показываю, где тайники отца с книгами и артефактами находятся, а он дает согласие на наш брак. Мол, в родословных книгах есть запись о том, предки наши в пятом поколении в родстве находились. Он на эту запись закроет глаза, но в обмен на это я должен ему тайники отца показать. Конечно же, я послал его на хрен. Помню, как хохотал на всю улицу. Тогда Савелий прямиком к моему отцу пошел и поведал ему о родстве нашем. Отец мне знакомиться с тобой запретил. А через два дня о твоей помолвке с Савелием все поселение гудело. Конечно же, я пришел к Птаховым с обвинениями в подставе. Тут отец Савелия мне и говорит: если покажу, где тайники с книгами, откажется от тебя их семья. И родства между нами нет никакого. И тогда никто мешать мне не будет. За мою фамилию Полохонские свою дочь без приданого выдадут. Я ушам своим не верил. Тайники – все, что было у моей семьи. Весь хлеб, все связи. И не я им был хозяин. «Нет» - ответил я и ушел. Свадьбу на следующей день сыграли. Я запил. Загулял. Утешения у Антонины только нашел. Она убедила меня, что жизни твоей счастливой любая баба в поселке позавидует. Ни голодать, ни работать не нужно. А то, что Савелий – гулящий… Какую жену этим удивишь? И я успокоился. Дела Ребровы с Птаховыми продолжили вести. Я за гонца постоянно выступал. Ты Васю родила. Потом Петю. И все вроде бы хорошо было. Правильно, вроде. А потом ты стала меня замечать. Как ни приду, все возле меня крутишься. То выпить предложишь, то отобедать. То помощи попросишь. Я стал к тебе в дом как на заклание ходить. Улыбалась ты отвратительно. Как блудница на работе. И намерения твои мне ясны стали. Отомстить ты хотела. Как раз в то время Савелий брата схоронил и жену его в доме своем принял. А потом молва разошлась, что забеременела она не от мужа… Я понимал, что желаешь ты мужу отомстить, уложив в постель его, якобы, друга. Только не ведала ты, что не друг я ему вовсе. А враг. Самый заклятый. Самый верный враг. Что греха таить, - Август пожал плечами, - я свое получить хотел. Не девчонку, так женщину, которую у меня из-под носа увели. И вот, затаскиваешь ты меня в комнату, раздеваешься быстро, продолжая все так же похабно улыбаться, и на колени становишься. Как будто так положено. Как будто другому тебя вообще не научили.