Роза для герцога

За этими размышлениями и провёл герцог весь день, а к вечеру понял, что они уже проплыли большую часть пути до Тэная, далеко не самого северного герцогства. Их маршрут лежал вдоль западной морской дуги, проходившей в отдалении от берега, но с точностью повторявшей его вогнутую форму. Приближаясь к Тэнаю, корабль начал поворачивать с дуги и утром должен был подойти к торговому порту. От него до замка всего несколько часов пути, так что следующую ночь герцог надеялся провести уже дома.

Дома… Он не любил там бывать и часто уезжал в северную столицу или гостил у друзей. Его замок напоминал о пережитой им потере, отчего кошмарами наполнялась почти каждая ночь. Путешествия частенько помогали ему лучше лекарств. Пока Андриан находился в Каринэе, он увидел всего лишь пару дурных снов. Потому теперь, когда до возвращения в Тэнай оставался всего день, герцогу нестерпимо хотелось повернуть корабль обратно.

— Ещё и эта инара со своими капризами и уловками! — герцог стукнул кулаком по бортику. В тот день закатом он любовался в одиночестве, но даже своим отсутствием инара умудрилась испортить ему настроение.

Когда начало смеркаться, Андриан спустился на жилую палубу и вместо того, чтобы отправиться к себе в каюту, зачем-то подошёл к двери, за которой находилась ненавидевшая его южанка. Он занёс руку, замер на мгновение и постучал, но потом вспомнил, что дверь закрыта снаружи, а ключ у него, и вновь почувствовал себя злодеем.

— У тебя всё в порядке? — спросил он через дверь. — Еда, вода, всё есть? Что-то ещё нужно?

— Всё есть, — донёсся заспанный девичий голос из каюты. Его слегка хрипловатая бархатность гладила слух, и Андриану хотелось нарочно продлить разговор, лишь бы инара не замолкала.

— Уже завтра утром мы будем в порту. Лучше заранее собери вещи. — Андриан тут же вспомнил небольшую котомку, с которой инара отправилась в дорогу, и усомнился, что на сборы ей понадобилось бы больше пяти минут.

— Хорошо. Я соберусь на рассвете.

Он кивнул, будто Розалин увидела бы этот жест сквозь запертую дверь, и, постояв ещё немного, отправился к себе в каюту.

Инара слушала, как отдалялись и затихали его шаги, и пыталась унять волнение. Его поздний визит напугал её. Она боялась, что герцог решит войти и увидит её растрёпанной и в одной сорочке. Ведь с чего ему церемониться с бывшей служанкой? Будь она титулованной особой, он, конечно, берёг бы её честь и беспокоился о её чувствах. Но простолюдинкам, они считали, стесняться нечего.

Когда она жила с родителями в деревне, всё было намного проще. Там никто не смотрел на неё свысока и все были равны. Крестьяне — самое свободное в Каринэе сословие, дома и скромные наделы земли передавались ими по наследству, и даже герцог не мог отнять их без законных на то оснований. Это ощущение равенства Розалин впитала с молоком матери, оно росло вместе с ней и с каждым годом только крепло. Из-за этого переезд в столицу Каринэи дался ей тяжело: там разделение общества на сословия бросалось в глаза больше, чем где бы то ни было.

Наутро, едва проснувшись, Розалин сложила вещи в котомку и с замиранием ждала, когда на горизонте появится тёмная полоса береговой линии.

Как и в Каринэе, от корабля до берега им пришлось добираться на шлюпке. Помимо герцога, Розалин и гребцов, с ними плыли два стража, сопровождавшие инару ещё в замке Каринэи. И она, вместо того чтобы любоваться пейзажем, то и дела косилась на стражников. До этого часа Розалин надеялась совершить побег в порту, но, видимо, до приезда в замок сбежать ей всё-таки не удастся.

Герцога забавляли внимательные и настороженные взгляды инары. Значит, прав он был, полагая, что она, как и многие южане, не в состоянии держать своё слово. Девчонка явно надеялась от него сбежать при первой же удачной возможности. Что ж, тем хуже для неё. Четыре стены выделенных ей покоев станут её верными друзьями в его замке.

Земли Тэная оказались совсем не такими, как представляла себе Розалин. Её встретили не заснеженные скалы с редкими домами, а грязный песчаный берег с каменными укреплениями и суета портового города. Лишь зелени в Тэнае было меньше, да и она, уже готовясь к осени, начинала жухнуть.

Не успела инара подумать, что север не так уж холоден и страшен, как её подол оказался подхвачен порывом промозглого ветра. В нём не чувствовалось южной нежности и тепла, он не ласкал, а хлестал её, словно разгневанный учитель провинившегося ребёнка. Она поёжилась и запахнула на груди свою тонкую шаль, не способную отогнать этот пробирающий до костей холод.

От взора Андриана не укрылось ни то, как девчонка задрожала под тэнайским ветром, ни то, как она сжимала на груди тонкую материю шали. У инары наверняка не было тёплой одежды, да и обуви хорошей — герцог бросил взгляд на её открытые сандалии — тоже взяться неоткуда.

— Вот, держи. — Он снял сюртук и протянул ей, но она не спешила его забирать. — Не время упрямиться. — Андриан сам накинул сюртук ей на плечи. — Не хватало ещё, чтобы ты простыла, не успев ступить на мои земли.

Наблюдать, как она просовывает руки в плотные рукава и застёгивает дрожащими пальцами каждую пуговицу, доставляло ему странную, непривычную радость. Помогать ей ему нравилось даже больше, чем злить её. Сильная и своенравная, она пробуждала в нём инстинкт охотника, но и слабость была ей к лицу. В такие минуты он забывал и об её к нему ненависти, и об обидных словах, сказанных ею сгоряча, и об отказе помочь. Из строптивой южанки она превращалась в обычную девушку, которую хотелось защищать и беречь.

Когда они наконец сели в экипаж, инара ещё долго не решалась снять спасший её от холода сюртук. До соседнего города она не расстегнула на нём ни единой пуговицы.

— Ну, если тебе сейчас так холодно, как же ты переживёшь зиму? — спросил Андриан.

Этот вопрос вернул мысли инары к побегу. Ни зиму, ни даже осень в его замке она проводить не собиралась. Затянувшееся молчание она оборвала встречным вопросом:

— У вас что в замке не топят?

— Топят, конечно. Но ты же не собираешься сидеть в нём безвылазно?

Хотя герцог и планировал запереть её сразу по приезде, но всё же надеялся рано или поздно с ней договориться и найти хотя бы шаткий фундамент для мирного сосуществования.

— Конечно, не собираюсь, — ответила Розалин и про себя добавила: «Я не собираюсь там сидеть вообще».

Экипаж дёрнулся и резко остановился. Инара, чуть было не налетев на Андриана, вернулась на своё сиденье и выглянула в окно. Они проезжали небольшой городишко, и на улице, прямо перед ними, собралась целая толпа взбудораженных зевак.

— Лекаря! — донеслось снаружи. — Есть здесь лекарь?

Знакомое болезненное ощущение вспыхнуло в ладонях Розалин и поползло к плечам. Её дар требовал помочь пострадавшему, и до того, как ей самой станет хуже, она должна выяснить, что случилось. Не раздумывая, Розали толкнула каретную дверь и высунулась на улицу, но сильные руки бесцеремонно схватили её за талию и затащили обратно.

— Кто разрешал тебе выйти? — Андриан усадил её назад на сиденье.

— Пусти меня! — Розалин оттолкнула его с такой силой, что он, отлетев назад, ударился спиной о стенку кареты. — Я должна помочь.

— Какому-то бедняку? Ещё чего. — Андриан стукнул по стенке кулаком и крикнул кучеру. — Ну, чего ты остановился?! Объезжай их. Пусть посторонятся.

— Вы бессердечный мерзавец! — Розалин припала к окну и стала вглядываться в толпу. Один из зевак отошёл в сторону, и она увидела лежавшего на дороге мальчишку лет девяти. Ребёнок был бледен и без сознания. Карета медленно поехала вперёд. — Сейчас же остановите!

К грубости этой инары Андриан уже начинал привыкать, но командовать собой позволять ей не собирался.

— Ты его даже не знаешь. С чего так рвёшься помогать?

На этот раз дело было даже не в даре. Проехать мимо, когда она точно знала, что могла помочь — такое инара себе бы не простила никогда. И плевать на дикую боль в руках, а теперь уже и во всём теле, плевать, на требования дара. Она хотела помочь ему не как инара, а как человек.

Конец ознакомительного фрагмента.