Бандитская россия

- Нет, а ты?

Когда я возвращался от капитана, то придумал: а почему в «Кресты» за очень серьезные деньги суток на пятнадцать в штрафной изолятор не помещать некоторых хлопцев? В одиночки, конечно, но на пятнадцать. И воспроизводить им, как оно «все по закону». Понюхает тогда какой-нибудь Сереженька, сынок крутой мамы, доски, которые последние сто лет псиной воняют, да и призадумается. И маме, и государевым людям помощь.

Как они провожают своих в последний путь

Зарисовочка номер раз. 2003 год. Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры. Полдень. Первое ощущение - присутствие на съемках очередного фильма Копполы из его знаменитой саги о «Крестном отце». У ступеней храма седовласые старцы в сопровождении подтянутых юношей, мужчины в строгих темных костюмах с дежурными красными гвоздиками в неслабых кулачищах, потрясающе красивые женщины в траурном черном, молодые, крепко сбитые парни с «конкретной» внешностью.

Все это великолепие оттеняет на второй план небольшую группку родных покойного, некоторые из которых, в первую очередь женщины, утирая слезы, наблюдают за всем этим антуражем с заметным испугом. В отличие от них бабушки-старушки, явно местные завсегдатаи, с удовольствием обсуждают происходящее:

- А гроб-то какой, а? Туда ж два человека поместиться могут. И крышка откидывается - я такого никогда не видала!

- Да ты чё! Когда Старовойтову-то хоронили, помнишь, у ней точно такой же был.

- Ну так то Старовойтову, а этот-то мужик кто такой?

Да, говорят, бандюган московский. Убили его вроде аж прямо рядом с Красной площадью.

- Ужасть, что делается…

Даже такой большой храм не может сразу вместить всех желающих проститься с былым авторитетом. Поэтому многие ждут окончания церемонии на улице, образовав своего рода кружки по интересам. К ним периодически присоединяются вновь прибывающие «коллеги» - в этом случае согласно этикету происходит церемония скорбного объятия (еще один, явно содранный у Копполы, ход). Чуть далее, эдакой россыпью вдоль могилок, рассредоточились охранники и телохранители наиболее важных персон (часть из них по периметру расположилась внутри собора). На удивление не видно представителей милиции и других ведомств, которых это мероприятие интересует исключительно по части службы-, - то ли хорошо замаскировались, то ли все поголовно переоделись в штатское.

Сама церемония отпевания проходит без излишней помпезности, впрочем, как это и должно быть. Хор певчих удивительно красив, но настроиться на возвышенный лад мешают периодически раздающиеся трели мобильников. Однако для переговоров народ все-таки выходит на улицу.

Молодые качки неумело и невпопад, но зато старательно крестятся. Один из них, заметив, что. многие стоят с зажженными свечами, протискивается к церковной лавке, покупает десяток и раздает своей братве. Щелкают зажигалки...

Начинается процедура прощания. Впрочем, желающих на глазах у всех подойти к покойному для последнего «спи спокойно» не слишком много. Те же, кто подходил к гробу, перешептываясь, обсуждают абсолютную неестественность лица покойного. Говорят, что пули киллеров буквально искромсали его лицо, которое уже потом собирали по частям умельцы из морга (вот ещё одна ассоциация с «Крестным отцом» - помнится, нечто подобное было со старшим сыном Дона Корлеоне Санни).

Напротив входа в собор, прямо у чёрного «Кадиллака»-катафалка, расположилась стайка фотожурналистов. Удивительное дело, но их никто не пытается разогнать, а потому вспышки объективов не перестают щелкать. Похоже, журналисты вознамерились запечатлеть на пленку всех участников церемонии, облик которых так или иначе выдает их принадлежность к тому миру, в котором все свой годы крутился покойный…

- Вон, давай снимай, того с тростью, седого!

- А кто это?

- А хрен его знает. Явно бандюган какой-то или в законе…

Впрочем, некоторые участники церемонии, выходя из храма, все-таки стремятся побыстрее проскочить за колонны и скрыться в тени от глаз телекамер. Отдельные личности, пока шло таинство обряда, так и не сняли своих черных очков, а выходя на улицу, тщательно прикрывали свои лица. Кстати, некоторые из них действительно выглядят отнюдь не фотогенично.

Наибольшей популярностью у фотожурналистов пользуются Владимир Барсуков и Денис Волчек. И надо сказать, что они весьма стоически проносят бремя собственной славы. По крайней мере попыток охраны отобрать пленку не наблюдается.

Наконец, в сопровождении церковных служителей массивный гроб выносят и помещают в «Кадиллак». Участники церемонии тянутся к стоящим неподалеку автобусам, часть из них направляется к собственным авто.

Похоронная процессия плавно трогается в сторону Северного кладбища, где наконец-то упокоится тело Раба Божиего Константина Карольевича Яковлева…

Еще одной легендой «бандитского Петербурга» стало меньше, а одним мифом - больше.

Зарисовочка номер два. 2007 год. На похороны Артура Кжижевича, состоявшиеся 9 мая на Смоленском кладбище после панихиды в местной церкви, пришли около семидесяти человек, хотя его соратники по казанской бизнес-группе известили куда больше авторитетных предпринимателей Санкт-Петербурга.

Тем не менее возле могилы можно было узнать многих персонажей из «Бандитского Петербурга». От воров в законе траурное мероприятие посетил Иосиф Марувич, позиционирующий себя как родственник и правая рука вора в законе Деда Хасана. От смотрящих за Питером и по совместительству от малышевских пришел Павел Кудряшов, который в свое время делил эту должность с самим Кжижевичем. От стойких последователей блатных идей был представлен недавно освободившийся Анисимов, более известный как Акула. Этнический деловой мир обозначил ранее судимый Капланян по прозвищу Овик, начавший карьеру в конце 80-х в мотеле-кемпинге «Ольгино» с ныне покойными тамбовскими Анджеем и Соколом. Пермское преступное сообщество засвидетельствовало уважение в лице ныне отошедшего от дел Коли Алексеева по прозвищу Длинный. От коммерческих структур расстрелянного в 2003 году в Москве Константина Яковлева по прозвищу Могила клонил голову Кочубей. От мошеннического Петербурга предстал некто Судаков по прозвищу Симон - известный в прошлом картежник и специалист по кидкам на машины в районе авторынка на Энергетиков. От самих казанских прибыл неоднократно простреленный в гангстерских войнах Салават. Кавказ был представлен неким Исмаилом Магомедовым, входившим ранее в бригаду Феоктистова (только Исмаил привел к могиле не менее восьми человек). Тамбовские прислали несколько человек далеко не первого уровня, но это простительно, так как ныне большинство их VI Ров находятся в изоляции по так называемым рейдерским делам. От самого ОПГ Кжижевича были лишь единицы, уцелевшие после междоусобной пальбы и арестов.

Как перечисленные, так и не перечисленные нами - практически все сегодня так или иначе занимаются легальной коммерцией. Для того чтобы похоронить своего лидера и товарища на кладбище не для всех, казанской ОПГ не пришлось подключать близкие связи. группировка исторически была интегрирована в кладбищенский бизнес.

Наиболее знаковой, авторитетной и легальной фигурой на похоронах, вне всякого сомнения, оказался Али Измайлович Беглов - олигарх северо-западного масштаба и руководитель «Лукойл-Невы» в Санкт-Петербурге, отвечающий напрямую перед всемогущим Вагифом Аликперовым за топливный сектор его империи.

Беглов, которому молва дала прозвище Алик Татарин, не понаслышке знает законы неформального мира, так как начинал свое восхождение, ещё сидя за столиком № 38 гостиницы «Пулковская» с ныне ушедшим в иной мир патриархом рэкета Владимиром Феоктистовым (за что и был осужден на два года за вымогательство денег у таксистов возле той же «Пулковской»).

Большинство пришедших на Смоленское кладбище ментально изменились с начала девяностых. Практически у всех написаны кандидатские работы на всевозможных факультетах высшей школы. Сам же Беглов, по слухам, достиг звания академика. Тем не менее надо отдать ему должное: находясь в совершенно ином статусе сегодня, нежели пришедшие, и прекрасно понимая, что попадет в кадры Оперативно-технического управления ГУВД, которое все время находилось неподалеку, однако, Беглов не пожалел во имя дружбы укрепившуюся репутацию.