Страница 6 из 11
Проколы неизбежны, совпадения – тем более. У жизни вообще под хвостом то кнут, то пряник.
С нашей стороны набережной озабоченные согорожане не ленились иногда дойти до телефонной будки, и оттуда приходилось приезжать уже «Пятерке». Бежать было некуда, разве что вплавь через речку, но обламывало, да и не особо климатило сдохнуть по пьяни под очередным речным трамвайчиком, русалку им в жены, да вилы Нептуна им в задницу!
Стуканули, как-то с обеих сторон одновременно. Поверив внутреннему чутью, наслушавшись сторонних матюгов и, приняв во внимание исчезновение Оголтелого, мы, подхватив свои банки с пивом, успели-таки добежать и взобраться на мост, надеясь прорваться к Инженерному замку. Там уже стояли, не двигаясь, две упаковки…
Один взгляд назад ничего не дал – там была еще одна. Мы застряли посредине моста. Менты отдыхали, в ожидании: куда же все-таки мы двинемся, и кому придется комплектовать весь этот паноптикум: брать на мосту ни тем ни другим не улыбалось! А мы стояли, осознавая, что только здесь находимся в полной безопасности. Грустно было и тем и этим.
Поняв, что в данной ситуации нас винтить никто не собирается, мы расчехлили свои банки и, под «Ой, мороз, мороз!» продолжили начатое. В конце концов, загребут – так загребут, место клизмы изменить нельзя! Был чисто спортивный интерес, кто раньше сдастся – Сцилла или Харибда?
«Пятерка» сдалась раньше, да и руно уже заканчивалось, одиссея же совершила камбэк и, набрав пива, продолжилась в пьяном садике.
Алекса чуйка и тогда не подвела, Царствие, ему Небесное!
Есть все-таки в нас, питерцах, и не только в нас, но и в приезжих, долго живущих здесь, стремление быть к воде поближе, а летом в хорошую погоду – особенно. Неистребима жажда моря на болоте!
А в жару, да в центре, да под пивко, сам Бог велел! И дышится легче, и подзагореть слегка можно. А когда еще и ехать далеко и в ломак физически, вчерашнее по организму шляется неприкаянно, ища выхода наружу: хорошо, чтоб источник напитка поблизости располагался – то лучше места, чем пьяные спуски на Фонтанке не найти!
Покупая пиво в розлив, его естественно следовало во что-то наливать, но о «стеклянной войне» между местными сИнегаллами и нами я расскажу чуть позже, а пока лишь упомяну о том, что у каждого в то время была своя «нычка»: заветная, проверенная боями трехлитровая банка, запрятанная где-то неподалеку (пытай, Гестапо, партизана, где – он не скажет никогда!).
На спуске пиво двигалось по конвейеру: из одной – по кругу. Вновь прибывшие ставили свои в очередь последними, как наиболее «свежее», а с освобождавшимися гонцы, каждый с двумя, отправлялись на дозаправку. Цепкость человеческих рук, как показывает практика, позволяет безболезненно и без ущерба для продукта перемещать лишь по две штуки, т. е. литров шесть амброзии, включая бег от ментов с препятствиями сквозь проходные дворы.
Набор в канистры не рассматривается по причине моментальной утраты канистры при неожиданных обстоятельствах, да и перетаскивание этой пустой емкости ближе к ночи с флэта на флэт выглядело бы оригинально: этакий верблюд с пустым горбом, плюс патрули бы не одобрили.
Но нет предела совершенству!
Лео Уфимский (похожий одновременно на Брюса Ли в запое и Чингачгука в исполнении Гоши Пицхелаури, в «Зверобое») носил по четыре банки одновременно, не проливая ни капли! Он же додумался, уходя в «Краны», брать с собой лишь одну, и там же переливать из нее содержимое во вложенные друг в друга полиэтиленовые пакеты (для прочности). Умещались между пальцами одной руки у него три упаковки таких зарядок, общим литражом в девять литров в обеих.
Банку, естественно полную, при этом нес какой-нибудь засланный ассистент, и со стороны они смахивали на двух ветеринаров, взявших анализы мочи у постояльцев прихворнувшего слоновника. Поток был налажен безупречно.
Однажды мы с Мишелём Алма-Атинским очнулись у Гриши Колосова на Красной, и поняли, что все х♥йня, включая пчел, и надо двигаться к Фонтанке.
Кок-как добравшись, отыскав каждый свою тщательно заныканную банку, набрали «напитка завтрашнего дня» и двинулись на спуск. Жара была несусветная: в асфальте ноги просто утопали, а от гранита явственно отдавало ботфортами Петра Великого – если присядешь и нечаянно оголенным местом прикоснешься к поверхности, то явно ощутишь реальный пинок отца-основателя в виде ожога филейной части.
Раздевшись сверху по пояс (стесняться нечего – лифчиков пока не носим), и, закатав снизу джинсы до колен, мы расположились, свесив ноги в воду, и наполовину погрузив в нее купленное, для дальнейшего охлаждения.
О, это оттягивание счастья первого глотка в молодые годы! Предвкушение удовольствия, превышающее сам кайф! Романтика, пока еще не ставшая насущной потребностью утра, начало конца иллюзий почти любого алкоголика! Еще прекрасен свет в конце тоннеля и Божественна музыка, которые на поверку оказываются лишь фарами и ревом мчащейся на тебя на полном ходу электрички!
В ожидании блаженства лишь закурили по законной, и по-детски улыбнулись проплывающему мимо нас речному трамвайчику с такими милыми людьми на открытой палубе, помахав им вслед от души.
Но любое плавсредство, вплоть до брошенной в воду спички, гонит за собой неизбежную волну, а если оно еще и на подводных крылышках! Цунами местного значения окатило нас по нательные кресты, аккуратно слизнуло наши полные банки и тихо и печально понесло их в сторону Невы.
Первым опомнился Мишель. Со страшным воплем «Стоять!!!» он пешком рванул за ними по руслу речки (там у берега по колено, в принципе).
Страшила еще и не столь утрата содержимого, сколь потеря самой тары: это ж перспектива покупки еще двух трехлитровок абсолютно несъедобных кабачков с выбрасыванием их в ближайшую помойку для освобождения полезных емкостей. Расход страшный: недополучение минимум шести литров искомого плюс накладные!
Догнал-таки брат-бродяга, даже воды сверху не наплескало! После этого все пили только сидя на верхних ступеньках, омывая разгоряченные ноги до колена, и поднимая драгоценное в воздух даже при виде безобидной черепахи-плоскодонки…
…Давно уж нет «пьяных спусков». Вроде и пьяные есть, да и сами-то они никуда не делись, хоть бомжи теперь там летом ванны принимают и пьют, конечно, тоже. Тоже, да не то, да и не так же, хотя…
Всегда придут другие, ничуть не мешающие сидящим там с этюдниками художникам и влюбленным парочкам потому, что и сами влюбленные. Зная, догадываясь, а, порой и не зная в кого и во что, но добрые, и так не похожие на всех остальных: шебутные и спокойные, проповедники и ёрники, разные и такие одинаковые! Просто для нас – это где-то уже немножко в прошлом, сзади, чуть-чуть…
Прощайте, пьяные спуски! Я обязательно загляну сюда, один или нет, но с непременной бутылкой пива, с ним теперь уже полегче. Когда – не знаю, знаю лишь, что кто-нибудь хороший там еще непременно появится. А значит, не зря всё!..