Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 41

Сказать, что дорога была сложная — это ничего не сказать. Высокая трава, в которой не было видно ни ям, ни кочек, потом поваленные деревья, рыхлая, влажная лесная почва, которая то и дело уходила из-под ног и все это при беге на возвышенность… На холм мы взобрались с большим трудом. Мой дед свалился лицом вниз и сделал вид что обнимает его и серьезно сказал:

— Двадцать лет назад он был гораздо ближе. Марк… А, знаешь ты был прав, — я лишь непонимающе улыбнулся, глядя на него. — Надо было на машине все-таки ехать…

— Дед, ты мужик или как? Жалуешься, как девчонка!

— Что?! Упор лежа принять, солдат!

— Ага. Сейчас… Хотя нет. Чет не хочется. У меня выходной сегодня.

— Ну и хрен с тобой. Так слабаком и останешься…

Мы переглянулись и засмеялись. После минутной истерики я все же смог успокоиться и спросил:

— Так что ты мне показать хотел?

— А ты вокруг посмотри.

Когда я оглянулся то увидел огромное озеро. Ума не приложу как я его сразу не заметил. Передо мной было словно жидкое зеркало невероятного размера. Оно было на столько огромное что смыкалось с небом на линии горизонта. И настолько чистое, и гладкое, что было непонятно где оно заканчивается и начинается небесная синева. В нем безмятежно плыли облака, и только лишь редкая, мелкая рябь говорила о том, что предо мной ни небо, а озеро.

— Это невероятное место. — сказал я.

— Твоя бабка тоже так говорила. Это она мне его показала. Если, вдруг, когда-нибудь надумаешь жениться. То веди ее сюда и делай предложение. Она вряд ли сможет здесь отказать. Эх … — сказал дед грустно вздохнув. — Даже я не смог… Хе-хе.

Сдержать смех было явно выше моих сил и лишь немного успокоившись я смог говорить:

— Ты серьёзно? Я думал бабушка шутила по этому поводу…

— Да куда там… Притащила меня сюда, напоила и такая типа случайно: «А может поженимся?» Ну а я с дуру согласился. А на утро, когда вспомнил что произошло то слов забирать уже не стал. Так мы и живем с тех пор вместе.

— Надеюсь моя женщина будет менее хитрая, а то не хочется так же глупо в ее сети попасть…

— Не будет. Они все хитрые. Лишь притворяются слабыми и беспомощными. Ходишь за ними, ухаживаешь, защищаешь, а потом и сам не замечаешь, как ты уже женат, а во дворе дети бегают…

Честно говоря, большую часть его слов я не слышал. У меня были проблемы посерьёзнее чем женитьба. В моем возрасте об этом не задумываются. Меня куда больше интересовало мое место в настоящей жизни. Просто учитывая мою растущую популярность мне не хотелось снова превращаться в неудачника, а для этого одной только силы может не хватить. Нужно что-то еще. Нужно уметь за себя постоять и причем так чтоб это и оспорить никто не мог… И тут и раздумий меня вывел голос:

— Марк, ты меня вообще слушаешь!?

— Прости, я задумался.

— И о чем же таком ты задумался, что перестал меня слушать?

— Ну… Я тут подумал в общем… Ты же своих солдат не только бегать учил? Драться, наверное, тоже. Научи меня.

— Эх… Я ему о жизни, душу можно сказать изливаю, а он… Ну весь в отца. Тот тоже вечно лез туда куда не надо… Вот зачем тебе это?

— Мужчина должен уметь драться. Разве не так? А то мало ли что…

— А ты себя прям уже мужчиной считаешь?

— Ты же сам меня так назвал. Приходится соответствовать…

— Ну что же… Вставай, мужчина. Давай, давай шевелись, а то я передумаю. Нападай.

— Что? Это как?

— Как можешь, так и нападай, а я посмотрю, что из этого выйдет.

Вначале я попробовал ударить рукой. Неумелый удар бы отражен, а в ответ прилетела увесистая пощечина. Щека загорелась. Следующий удар я попробовал сделать быстрее — эффект тот же. После второго удара щека буквально онемела. Я ощутил приятный задор. Кровь начала закипать и каждый мой выпад становился все агрессивнее. Помогало это слабо и сколько бы не старался мои атаки отражались и в ответ я получал неслабые тычки и пощечины. Бить сильно меня явно не хотели. Решив, что удар ногой будет неожиданным я вложил в него все силы и… Снова неудача. Только в этот раз все было намного жёстче. Схватив мою ногу дед подсек вторую и легким движением руки толкнул меня от себя. Я свалился как мешок с картошкой, ударившись спиной о землю. Встать мне не позволили, прижав ступней тело к травяному ковру.

— Да, Марк… Боец из тебя вообще никакой. Ну ничего… Даже из такой каракатицы можно сделать боевого осьминога. Работать тебе придется много, а учитывая, что твоя мать вряд ли позволит избивать тебя дома, то тренировки будут здесь. Может через годик ты даже ударить меня сможешь.

— А нельзя место поближе найти?

— Можно, но мне здесь нравится. Чистый воздух, людей нет и искупаться можно сразу. Будем на машине добираться. Ну по крайней мере я. Хе-хе.

— А я?

— Посмотрим.

— Что?!

С тех пор в моей жизни началась новая полоса, в которой не было места ни спокойствию, ни времени, ни отдыху. Практически все свободное время я тратил на попытки моего деда сделать из меня суперсолдата. Постоянные синяки, ссадины, растяжения, рассечения мешали спокойно спать и ходить. На моем теле уже не оставалось мест, которые бы не болели или не напоминали о себе в течении дня. Но тяжелее всего было не мне, а моей матери. Она не могла спокойно смотреть на то как ее единственный сын превращается в один сплошной синяк. Она много раз пыталась говорить со мной, с Джонатаном, но ее аргументы про цивилизованные методы решения проблем никого не убедили. И ответ всегда был один и тот же. Ведь никто никого ничего не заставлял делать. Это было мое решение и повлиять на него никак не получалось. И я по-прежнему истязал себя до потери сознания. Так было необходимо…

С тех пор как мать махнула рукой на мои самоистязания прошел не один месяц. Я больше не слышал в свой адрес речей про то что я себя угроблю так ничего и не добившись. Кажется, она поняла, что мальчик вырос и больше не нуждается в ее опеке или советах. У меня была цель, и я как мог шел к ней, иногда полз. Ну а когда совсем не было сил то смотрел в ее сторону.

Время шло очень быстро. Дни в воспоминаниях казались минутами. Да и вспомнить то нечего было. Каждый из них был похож на предыдущий. Тренировки, походы в школу, но только теперь кое-что изменилось. Вместе с растущими возможностями росли и амбиции. Я начал проявлять социальную активность. В основном в спортивной сфере. Теперь если в школе проходили какие-то соревнования, то я старался участвовать в каждом. Очень скоро выяснилось, что моих возможностей хватает для того чтоб обыграть практически любого в возрастной группе до 16 лет. Этим я и занимался регулярно — втаптывал в грязь самолюбие не окрепших подростков. Противников у меня не было, но с наступлением 16 лет и переходом в так сказать старшую школу появился он…

Его звали Адам. Сын директора школы. Спортсмен с чувством собственной неотразимости. Первый во всех дисциплинах включая избиение тех, кто слабее морально или физически. Он не понравился мне сразу. И это, не смотря на то что в моральном плане я отличался от него не сильно. Такой же амбициозный и дерзкий. Разве что в высокомерии. Я свое показывал только на спортплощадке, а он везде. И все бы так и осталось если бы я не стал претендовать на лавры в соревнованиях. Я почти не уступал ему ни в скорости, ни в выносливости, ни в силе. Обычно я всё-таки был вторым, но однажды выиграл. И не просто выиграл, а трижды за день. В забеге на 100, 400 и 1500 метров. Но забег был не на стадионе как обычно, а по пересечённой местности в лесу за городом. И если для меня такое было обычным дело, то для него это стало серьезным испытанием.

Первый забег на 100 метров я выиграл чудом, обогнав его всего на полшага. 400 метров дались мне легче чем ему и отрыв уже был шагов в пять. Ну а полтора километра были для него полным провалом. Среди двадцати участников он с трудом оказался на третьем месте, а я же по-прежнему был первым.

Судя по его отборным ругательствам, избиению деревьев и пинанию провинившихся камней мой оппонент был не в себе. Да что там говорить… Его просто раздирало от негодования. Трое дружков пытались успокоить взбесившегося товарища. Что-то говорили и с усмешкой махали в мою сторону руками. Адам же был зол и не переставал пялиться на меня. Было очень смешно за этим наблюдать и потому я даже не пытался скрыть своей улыбки.