Королева держит вертикаль

— Шеф окончательно утвердился в статусе идиота. Разобраться ни в чем не хочет, обвиняет черт знает в чём. Не забудьте передать ему эти слова, когда будете плести очередные небылицы про меня.

— Сделайте меня начальником, а сволочью я и сам стану, — Евгений попытался поддержать Владу, но его шутка не нашла отклика.

На следующий день на своем рабочем столе Влада увидела дежурный букет цветов от Евгения. Вазы не было, вместо неё использовали обрезанную пластиковую бутылку, с ней Влада и отправилась за водой. У умывальника стояла красавица Дарья, любуясь своим отражением в зеркале.

— Ты бы завязывала с этим, — Дарья кивнула на пластиковую имитацию вазы.

— Не поняла, — Влада вопросительно посмотрела на коллегу.

— Если не хочешь вылететь после испытательного срока, прекращай с Женькой кадриться. Иначе Настя тебя сожрет, — Дарья достала тушь для ресниц.

— Наша Настя?

— Она в Шурыгина по уши втюрилась. Второй год сохнет. У них что-то налаживаться стало, а тут ты. Она отцу поёт, а он Геннадьевичу. У неё отец наш коммерческий директор.

Дарья закончила красить глаза, закрутила тюбик и прошла мимо Влады, красиво покачивая бёдрами.

Весь день Влада сосредоточенно молчала, несколько раз зло одернув Евгения, когда он к ней обращался:

— Не отвлекай меня, пожалуйста. Ты мешаешь сосредоточиться.

Но с работы они ушли, как и обычно, вместе. Сели в машину Влады.

— Тебя какая муха укусила? Февраль, вроде. Мухи спят.

— Женя, нам надо прекращать эту дружбу. Ты молодой парень, тебе надо уделять внимание своим ровесницам. Сколько в офисе хороших девушек! Вот с ними и общайся.

— На кой мне твои девушки! Я же тебе не раз говорил, рано или поздно мы будем вместе. И какая разница кому сколько лет — встречаются мужчина и женщина, а это важнее паспортных данных.

— Я ипотеку брать собралась, мне работу терять нельзя, а тут разговоры ненужные пошли. Геннадьевич, того гляди, аморалку припишет.

Влада не могла пересказать Евгению слова Дарьи — её поклонник не умел держать язык за зубами, наверняка, начнутся объяснения с Настей, и к чему это приведёт, не хотелось даже думать.

— Ну, и кто из нас взрослый? Ты девчонка-школьница: вдруг где-то кто-то что-то скажет. Но если тебя это почему-то напрягает, давай в офисе я к тебе подходить не буду, — и безо всякого перехода, — а теперь поехали ко мне.

Влада нахмурилась. Как объяснить человеку, искреннему, открытому, что работа ей очень нужна, а вот он ей совершенно не нужен. Ну, работают в одном коллективе, общаются ежедневно, но он просто коллега, с которым у неё хорошие дружеские отношения. Он даже не друг, он не занимает важного места в её жизни, он приятель. Уйдет кто-то из них с этой работы, и прекратится это приятельство.

— Приехали, Женя. Выходи, — автомобиль остановился у метро.

Дома Влада набрала ванную. Хотелось забыть события последних дней, лежать в тёплой воде и думать о том, что где-то есть человек, такой, ради которого можно было бы бросить всё и поехать куда угодно, хоть в Красноярск.

Глава 15

Февральский снег утратил праздничную белизну, внезапные оттепели сменялись гололедом и метелями. Так же неожиданно, как погода, менялось настроение, то замирала душа в весеннем предчувствии счастья, то сжималась от обид и раздражения.

— Работу опять начала искать, — рассказывала Влада Полине, — чтобы из этого дурдома выбраться.

— Неужели настолько серьезно, что с работы уходить приходиться? — Полина удивлённо округляла глаза.

Подруги сидели в своем любимом кафе после очередного похода за подарками, на этот раз к празднику Восьмого марта. Предварительно несколько раз проговорив, что нет большей глупости, чем женщине поздравлять другую с Женским днём, они всё-таки отправились за покупками, ведь мамам приятное сделать надо, и себе, и ещё некоторым… Влада сразу заметила перемену в Полине — беспокойный взгляд, рассеянность, от недавно счастливой женщины не осталось и следа. Поинтересовалась, как идёт подготовка к переезду в Красноярск, но подруга, ответив что-то невнятное, стала усиленно расспрашивать о делах на работе.

— Если просто рассказывать — ерунда. Один с любовью пристаёт, другая ревнует, а меня начальство гнобит, — описывала Влада обстановку.

— А серьёзно поговорить с твоим поклонником нельзя? — продолжала расспросы Полина.

— Нельзя, он не слышит. Вбил себе в голову, что я циничная дама, считающая любовь вселенским заговором изготовителей валентинок. Но он готов и сумеет растопить холод и лёд — короче, несёт такую пургу второй месяц. А какое шоу он четырнадцатого февраля устроил — вся компания от этих шариков тащилась.

— Неужели ещё есть такие романтики, — вздохнула Полина.

— Я тебя умоляю! У него в телефоне записная книжка от девичьих номеров лопается. А тут взрослая тётка почему-то не даёт. Вот уязвленное самолюбие его и мучит.

— Так, может, и ничего: молодой, влюблённый, романтичный. Или он совсем тебе никак?

— Полин, я про то, как он мне, даже не задумывалась. По нему дочка топ-менеджера сохнет. Скромная такая, некрасивая, меня тихо ненавидит, интригует, чтобы я ушла. Мне ей очень хочется сказать: «Беги от него, дурочка. Побереги свою жизнь». Но ведь тоже не услышит. Ладно про меня, давай о себе: ты чего такая?

Полина потупилась. Она не знала, как рассказать о том, что в её жизни происходит.

— Я Денису сказала, что полюбила другого и ухожу к нему, — Полинка замолчала, вспоминая ту сцену. Было видно, что рассказ ей дается с трудом. — Сначала молчал, пошёл в спальню, лёг, а часа через два вскочил и как заорал на меня, потаскухой называл, ну, и всякое такое. Я даже не ожидала, что он на такие эмоции из-за меня способен тратиться. Это неделю назад было. А на следующий день пришел домой с цветами и говорит, что сам во всем виноват, что я ему нужна, что любит, сказал, что самое страшное для него — меня потерять. Вечерами с нами сидит, с ребятами разговаривает, вчера мы мультики вчетвером смотрели.

— То есть вы восстановили нормальные отношения.

— Влада, ты что — не понимаешь! — губы Полины дрожали. — Роман ждёт, я ему обещала приехать. Каждый день спрашивает, поговорила ли я с мужем. Сам прилететь хочет. Я его очень люблю. Он такой, каких больше нет. Но с Денисом мы двенадцать лет прожили. Он нас любит. Как я мальчишек без отца оставлю.

— Конечно, семья — это святое. Я тебе сама говорила: не руби с плеча. Только учти, как только Денис твой поймёт, что ты никуда от него не денешься, всё будет как прежде. И ты опять будешь жаловаться, что ты ему не нужна, что дети его раздражают.

— Ты считаешь, что надо уехать в Красноярск? — Полина с надеждой смотрела на Владу. Так хотелось готового решения, но где его взять!

— Как я могу так считать? — Влада пожала плечами. — Только ты понимаешь, что тебе дороже. Да и неизвестно, как с Романом сложится, может, пройдёт это наваждение, и будешь себя ругать. Здесь разрушишь — там не построишь. Тем более, ты ребят с собой заберешь. Я бы, наверное, побоялась.

— Владочка, ты не представляешь, как мне плохо. Романа голос в телефоне услышу и готова пешком по шпалам к нему бежать, Денис подойдёт, обнимет — родной-преродной, роднее не бывает…

— Не спеши, время всё по местам расставит, — сказала Влада. Как надо поступать, она не знала, да и никто, наверное, не знал.

Зазвенел телефон. Аришка, к удивлению Влады, позвонила отчитаться о посещении с бабушкой выставки в Доме художника. Впрочем, истинная причина звонка вскоре выяснилась:

— Мамуль, меня Вадим попросил Месси покормить, он в четверг уехал на неделю, а я хочу у бабушки до завтра остаться. Зайди покорми и воды налей. Корм, увидишь, на кухне, рядом с миской здоровый пакет.

— Ариша, но ведь тебя просили. Сегодня уже суббота. Живое существо третий день один без корма.

— Вадим там корма насыпал на неделю, меня он так просит, для подстраховки. Ключи в коридоре, на тумбе. Кстати, знаешь, кого я на выставке встретила?